Алексей Апухтин - Стихотворения
По отцу и матери Апухтин принадлежал к старинным дворянским родам и потому смог поступить в закрытое учебное заведение — Училище правоведения, где готовили судейских чиновников и высший персонал для министерства юстиции. В училище Апухтин продолжает писать стихи и быстро завоевывает среди однокашников славу "будущего Пушкина". В 1854 и в 1855 годах по ходатайству директора училища А. П. Языкова в газете "Русский инвалид" впервые напечатаны два стихотворения юного поэта: "Эпаминонд" и "Подражание арабскому".
Однокашником Апухтина по училищу был П. И. Чайковский, с которым они очень подружились и пронесли потом эту дружбу через всю жизнь. Вспоминая годы, проведенные в училище, Апухтин написал в стихотворении "П. Чайковскому":
Ты помнишь, как, забившись в "музыкальной",
Забыв училище и мир,
Мечтали мы о славе идеальной…
Искусство было наш кумир,
И жизнь для нас была обвеяна мечтами.
Позднее Чайковский создал несколько ставших известными музыкальных произведений на слова Апухтина: "День ли царит, тишина ли ночная…", "Ни отзыва, ни слова, ни привета…", "Ночи безумные…", "Забыть так скоро…".
Известность Апухтина выходит за пределы училища. В 1855 году в дневнике влиятельного в те годы критика А. В. Дружинина появилась запись: "Толстой (Л. Н. Толстой. — М. О.) представил мне мальчика — поэта Апухтина, из Училища правоведения" {Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников, т. 1. М., Художественная литература, 1978, с. 71.}. От юного поэта уже многого ждут. Пожалуй, более всех уверен, что ожидания не напрасны, И. С. Тургенев. "Приведя к Панаеву знакомиться Апухтина, — пишет в своих воспоминаниях А. Я. Панаева, — тогда еще юного правоведа, он предсказывал, что такой поэтический талант, каким обладает Апухтин, составит в литературе эпоху и что Апухтин своими стихами приобретет такую же известность, как Пушкин и Лермонтов" {И. С. Тургенев в воспоминаниях современников, т. 1. М., Художественная литература, 1983, с. 114.}.
Несомненно, Тургенев смотрел на Апухтина как на восходящую звезду. И когда молодым поэтом был написан цикл "Деревенские очерки" (1859), по рекомендации Тургенева их напечатали в "Современнике". "Появиться в "Современнике" значило сразу стать знаменитостью. Для юноши двадцати лет от роду ничего не могло быть приятнее, как попасть в подобные счастливчики", — писал сотрудник журнала поэт К. Случевский {Альманах "Денница". СПб., 1900, с. 200.}. Стихи пришлись ко времени: в них отразились настроения, близкие тогда многим, — это была пора ожиданий, пора подготовки реформ.
Пусть тебя, Русь, одолели невзгоды,
Пусть ты — унынья страна…
Нет, я не верю, что песня свободы
Этим полям не дана!
Голос молодого поэта был замечен. Размышления о родном проселке, о "зреющем поле", о "песнях отчизны" были проникнуты горячим и искренним лирическим чувством. Стихи выражали сочувствие страдающему народу и, естественно, соответствовали настроениям демократического читателя.
В стихах цикла явственно звучат социальные мотивы. Не случайно "Деревенские очерки" при публикации в "Современнике" сильно пострадали от цензурных искажений.
Братья! Будьте же готовы,
Не смущайтесь — близок час:
Срок окончится суровый,
С ваших плеч спадут оковы,
Перегнившие на вас! —
эта строфа из стихотворения "Селенье" опубликована без двух последних строк. В некоторых стихотворениях вырезаны целые строфы.
В заметке об издании "Современника" на 1860 год, подписанной Некрасовым и Панаевым, сказано, что журнал и впредь собирается публиковать "лучшие произведения русской литературы", и Апухтин был назван в ряду таких писателей, как Островский, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Некрасов, Полонский. Честь немалая! А Добролюбов, имея в виду поэтическое творчество Апухтина, назвал его "подающим надежды правоведом" {Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти томах, т. 9. М.-Л., Художественная литература, 1964, с. 385.}. Казалось, что через несколько лет после дебюта в "Современнике" Апухтин станет уже известным или даже знаменитым поэтом… Но в жизни все произошло иначе. С начала 60-годов Апухтин почти ничего не печатает, мало пишет, "перестает, — как он выразился, — седлать Пегаса". Бурная эпоха 60-х годов будто не коснулась его, как поэт он ее "не заметил". Критик А. М. Скабичевский писал с удивлением: "Перед нами своего рода феномен в виде человека 60-х годов, для которого этих 60-х годов как бы совсем не существовало и который, находясь в них, сумел каким-то фантастическим образом прожить вне их" {Скабичевский А. М. Соч., т. II. СПб., 1903, с. 500.}.
Апухтин захотел остаться в стороне от общественной и литературной борьбы, "вне литературных партий и направлений". "Никакие силы не заставят меня выйти на арену, загроможденную подлостями, доносами и… семинаристами!" — писал он в письме к П. И. Чайковскому в 1865 году {Чайковский М. Жизнь Петра Ильича Чайковского, т. 1. М., 1900, с. 242.}. Апухтин не примкнул ни к левым, ни к правым и оказался вне литературы. Он любил называть себя "дилетантом" в литературе. В как бы шуточном стихотворении "Дилетант" он, подражая "Моей родословной" Пушкина, написал:
Что мне до русского Парнаса?
Я — неизвестный дилетант!
Зарабатывать деньги литературным трудом казалось ему делом оскорбительным. О своей поэме "Год в монастыре" после ее опубликования он сказал, что она "обесчещена типографским станком". Такое отношение к литературному труду во второй половине XIX века было уже явным анахронизмом.
И все же литературное творчество всегда оставалось главным делом его жизни, он был очень квалифицированным, профессионально очень умелым литератором. Уже ранние произведения Апухтина поразили читателей высоким уровнем владения стихом, поэтическим мастерством. А после смерти поэта С. Венгеров писал, что в его стихах была изысканность, но изысканность "естественная, непринужденная" {Венгеров С. А. Н. Апухтин. — Новый энциклопедический словарь, т. III. СПб., с. 246.}. Стихи Апухтина никогда не кажутся тяжеловесными, вымученными. Это не только свидетельство таланта, но и следствие упорного профессионального труда.
При всех заявлениях Апухтина о своем дилетантстве у него были свои продуманные творческие принципы, свои авторитеты, своя эстетическая позиция. В литературе для Апухтина было два высших авторитета: Пушкин и Лев Толстой. Об этом он говорил неоднократно. Еще в 1865 году, во время своей недолгой службы в Орле, он прочел две публичные лекции о Пушкине. Пафос этих его выступлений — спор с Писаревым в вопросе о значении поэзии Пушкина.
Именно к этому времени относятся резкие выпады Апухтина против социально-активного демократического искусства. Нельзя сказать, что он изменил гуманистическим идеалам своей юности, когда были созданы "Деревенские очерки". В 1864 году он работает над поэмой "Село Колотовка". Написанные части поэмы отмечены горячим чувством любви к "бедному полю", сочувствием к "бездольным братьям". "Из всех произведений Апухтина периода зрелости, — отметил исследователь, — наиболее близки Некрасову именно эти отрывки из поэмы "Село Колотовка" {Коварcкий Н. А. А. Н. Апухтин. — В кн.: Апухтин А. Н. Стихотворения. Л., Советский писатель, 1961, с. 48.}. Но резкие высказывания и категоричные декларации разрушителей эстетики, ниспровергателей Пушкина испугали Апухтина, это помешало ему понять истинный смысл мощного демократического движения 1860-х годов.
В 70-е годы Апухтин по-прежнему мало печатается, пишет только для себя. Но стихотворения его получают все большее и большее распространение: их переписывают, композиторы сочиняют романсы на слова Апухтина, его произведения регулярно включаются в сборники "Чтец-декламатор", их читают с эстрады. К началу 80-х годов Апухтин — литературная знаменитость. Первый сборник его вышел в 1886 году тиражом 3000 экземпляров. Сборник выдержал три прижизненных и семь посмертных изданий. Но в сознании читателей поэзия Апухтина уже не связывалась с традицией демократического искусства журнала "Современник" конца 1850-х годов, где двадцать лет назад он так многообещающе начинал.
Наивысший успех Апухтина не случайно пришелся на 1880-е годы. Дело не только в том, что окреп и отшлифовался его талант. Апухтинское творчество оказалось очень актуальным для читателей 1880-х годов. Многие его стихи, написанные ранее, были восприняты как "сегодняшние".
1880-е годы остались в нашей истории как эпоха "безвременья": ретроградный правительственный курс Александра III, кризис народничества, разногласия в демократической среде и — как следствие — резкий спад общественной активности. "Духовной полночью" (К. Случевский), "ночью жизни" (С. Надсон) называли это десятилетие современники Апухтина. А Блок в предисловии к поэме с Возмездие" сказал об этом времени: "…глухие <…> апухтинские годы". Апухтин дал точный диагноз души героя времени, души, пораженной скепсисом, атрофией воли, тоской:
