Александр Стоянов - Мелодии космических океанов

Большой палец – бодрое равнодушие:
дрались, убивали, друг друга кушали.

Указательный – делай то, что сказали,
не хочешь, живи на вокзале.

Средний – последний аргумент истины
в бесполезном споре с крысами.

Безымянный – ты часть чего-то целого,
из плоти и крови духовной сделанный.

Маленький – бессилие перед всей вселенной,
с обрыва слетает листом осенним.

Ладонь – весь мир заключён во мне:
там всюду жизнь, на Марсе и на Луне.

Кулак – твёрдое противостояние смерти,
болью не гладьте нас против шерсти.

Дуля – комбинация горя и недоверия,
праздник сказочного офигения.

Руки вверх – хоть на ногах стою, но не жив:
мешок сомнений, костей и жил.

Что же от нас, от прежних, осталось?
Что же осталось?
Всем нам и жизни, и смерти малость,
самую малость.

Там, за цветами и за крестами,
там, за крестами
лица, парящие под небесами,
жизни сверстали.

Солнце и звёзды, лето и вьюга,
лето и вьюга,
всё, как обычно и неизбежно в озере круга.

Время уходит – мы не приходим,
мы не приходим.
Мы – на ракете, мы – в пароходе,
Мы – в переходе.

Тихо и гулко между рядами,
между рядами.
Мы не забыли, мы не предали,
мы пострадали.

Молчат о чём-то горы, молчат о чём-то скалы,
в миру потустороннем молчат и истуканы.
В осколочных прозреньях, в разрозненных виденьях
мелькает жизнь в движеньях, от первых до последних.
Работает конвейер: весна, любовь и мука,
без страха мрут мгновенья, не испуская звука.
Растят метаморфозы обученные дети,
что призваны на помощь стареющей планете.
В них есть первопричина, в них есть первоисточник,
они, как лист бумаги – им далеко до точки.
По кругу, по спирали, по мыслям непрерывным
умом мы не познали той истины наивной,
что скачет меж; полями, что спит на дне рояля
в кустах, у бездорожья, у опустевших спален.
Над лесом и над домом, над сонным небосводом
та истина над нами, как солнце и свобода.

Ветер несёт междометья,
волнами дышит река,
руки судьбы как плети,
наша любовь – строка.

Нам только солнце яркое – награда,
нам только ветер – лучший музыкант,
нам только степь родная вечно рада,
нас мысли о природе осветят.

Любовь – это то, чего нам не хватает.
Любовь – это смысл всей нашей жизни.
Любовь – в нашем теле и в небе витает.
Любовь – в неиссякаемом оптимизме.

Я хочу играть музыку будущего,
сидя на песке под палящими лучами.
Амброзией песен очищать души,
погрязшие в лицемерии и ненависти.
Пусть море хлопает мне в ладоши,
жуки бьют крыльями в маракасы,
а я возьму ноту, заточенную светом
и сокрушу чудовищ, которые рядом.

Я хочу играть музыку будущего.
Я заодно с бесстыжим ветром.
Бестелесность близка мне до боли.
Я думаю, что не существует смерти.
Как бабочка я буду рад солнцу,
оживляющему и дарящему смелость
любить людей и музыку радуги,
эту судьбоносную кузницу красок.

Я хочу играть музыку будущего,
выстраивающую легионы событий,
очищающих душу и разум от скверны.
На каждой тончайшей дорожке,
на океанском пляже безбрежном
я узнаю свой мир, угловато-бумажный,
преломленный сквозь чей-то витраж.
Молись и плачь, глыба, родившая землю.
Быть может, стоит за нас проронить словцо
перед гудящей бездной сознания вечного,
пустотой смердящей, перед молчаливым отцом.

Пусть осень нам поможет в горе
соцветьем дня и переливом птиц.
И в край любви плескающимся морем
вольёмся мы из завтрашнего дня.

Я покинул родимый порог
в русло жизни, в людской океан,
и походкой уверенной Бог
нас ведёт к миру облачных стран.

Весна – царица миражей,
уходит лёгкою походкой,
под песни солнечных пажей
скользит её цветная лодка.

И плачут ранние цветы,
росой умытые рассветы,
блестят хрустальные мосты,
звучат прощальные сонеты.

Дух наш крепче гранита,
вера в душе – одна.
Грех, кровью умытый,
в прошлом словно стена.

Примерь тоску,
возьми свой меч.
Король и шут —
сомненья с плеч.

Воспрянет ум,
тоска умрёт,
вселенский шум
рекой несёт.
Секунды слов,
минуты дней,
века костров
и ночь дверей.

Гитара терзает душу,
слезами ответит небо.
И светит звезда в конюшню,
а звук охлаждает снегом.

В городе много прохожих,
несущих своё никуда.
Вместилище сороконожек,
плодящих в глазах – никогда.

Вы знаете, все дети немного поэты.
Фантазия – ведь это вам не враньё.
С верой в правду и с силой кометы
несут они чистое эго своё.

На простреленной площади слова
я построю ковчег.
Пусть отсюда снова и снова
счастье берёт разбег.

Светом солнечного мольберта
разыграется птица – заря.
И простят всех нас духи ветра:
кого можно и кого нельзя.

Какой-то небесный странник
простор бытия взлохматил.
Вот странная шутка – память,
пошита из белых пятен.

Белилами на молочном
рисунок каллиграфичный
невидимый строил зодчий
кафтан для судьбы тряпичной.

И звёздные менестрели
созвучны волне и морю,
трубили в свои свирели
и растворяли горе.

Нахмурили брови скалы.
Озёрные духи спали.
А горы плевали лавой,
и призраки исчезали.

На дюнах и на пустынях
слова обращались в камень,
и серебристый иней
сшивал им тугие ткани.

Вращался с землёй экватор,
стараясь прийти к чему-то,
а брошенный лунный трактор
стоял накануне суток.

И вечным движеньем космос
увещевал убогих,
и маленький счастья колос
спадал из объятий строгих.

Осень – печаль в ярком и радужном мире.
В воздухе запах последних цветов
и настоя из трав.
Щемящая надежда сжимает сердце
как прощальный поцелуй.

С крыши дома всё кажется таким маленьким.
Всё выглядит симпатичней.
Мир кажется просторней и добрей.

Озёрная гладь взломала наш мир.
Всё перевернулось
и стало чёрно-белой хроникой.

Радость наша неиссякаема,
когда от совести
заряжается свет.

Счастья речка неисчерпаема,
все наши горести —
жизни сонет.

Шум дороги кодирует своё послание
к умирающей звезде.
Эхо прячется в глубоком колодце и замирает
от студёной воды.
Пройдена ещё одна петля времени.

В волокнах смысла тягучих, разных,
розы и кактусы живут, не тужат.
Каким подчиняясь рукам безглазым,
тянутся к солнцу быстрей и ýже.

Сердце бьётся неслыханным стуком,
тихой корой и ветвями к небу.
Слушаю кровь деревянным ухом,
пахнет жизнью и скошенным хлебом.

Жёлтым мясом вдыхаю прохладу.
Стих меланхолии пляшет балетом.
Дайте же света пьяному саду!
Ласточек мира достаньте из клеток!

В листиках веры – блики сомнений.
Лань торопливая слушает ветер.
Между корнями – земля соглашений,
всё исполняется, всё, что наметил.

Ночи – окружности, зори – параболы.
Соль расставаний в трапеции радости.
В соке древесном плавают радуги.
Сила – в дереве, в людях – слабости.

Чёрной смолой вытекает молодость.
Радость жизни зреет суставами.
Небо навек ветвями проколото.
Кронами купол несёт многоглавыми.

Стрелами лет унесутся шорохи.
Рыцари леса стоят уверенно.
Листья взорвутся зелёным порохом,
биться насмерть им кем-то велено.