Михаил Лопатто - Сердце ночи

Ни звезд, ни звука. Воздух влажный
Дохнет порой из темной чащи.
Лес полон жизни шелестящей,
Ползучей, робкой и отважной.

Покинул зверь свою берлогу,
И гриб встает, взрывая хвою.
К любовному готовясь бою,
Выходит жаба на дорогу.

Скользит змея; на лапах ели
Притихла белка осторожно.
Гроза надвинулась тревожно,
Застыв в угаре серной прели.

Спешит к ночлегу путник редкий,
Расставшись вдруг с мечтою нежной:
Как призрак смерти неизбежной,
Сорвалась птица с черной ветки.

Я дни берег ревниво, как червонцы,
Часы, минуты — темный скопидом!
Ловец глубин чужих, забыв про солнце,
Живую душу проверял стихом.

Я думал жить, весь мир преображая
Усильем воли, мысли остротой.
Гармония мне снилась неземная,
Сиял бесплотно лик любви большой.

Игрок за полночь ставок не считает,
Не веря счастью и не в силах встать.
Как смутен дух! Как дни безумно тают!
А я готовлюсь, все хочу начать.

Уйти б на волю в ночь из клетки душной,
Бродить бесцельно между хвой и скал,
И чтобы дождь, отвесный и воздушный,
Как слезы счастья по лицу стекал.

Бежать из комнат людных без оглядки,
Забыться, все забыть и все посметь,
Покинуть зыбкий плен и шаткий,
На воле петь и вольным умереть.

Чуть звезда блеснет над чащей,
Приходи ты на поляну.
Я костер зажгу и стану
Говорить, что всех ты слаще,

Что твои глаза — зарницы,
Что твой голос — наважденье.
Сердце будет в исступленье
Замирать и снова биться.

Приходи, я изнываю!
Мы притихнем, словно тени.
Обниму твои колени,
Зацелую, заласкаю.

На заре ты встрепенешься,
Лишь проснутся птицы в чаще.
Будет сердце биться чаще:
Ты уйдешь и не вернешься.

Ты мне волосы ласкаешь,
Завиваешь, теребишь.
Что прошу, все обещаешь,
Быть печальным не велишь.

Но в глазах твоих — измена,
Лжет мне голос твой грудной.
От объятий, как из плена,
Рвешься ты к любви иной.

Есть и у меня другая,
Мне верна, меня все ждет,
Золотая, дорогая
Бродит у моих ворот.

Не могу любить другую,
Знаю сам, что ты пуста,
И без памяти целую
Эти лживые уста.

Мы живем на отлете, как птицы.
Эта жизнь — небывалый провал.
Что другим не прощалось, простится
Тем, кто душу за ближних отдал.

Не вернуться мне к ясности прежней,
Не увидеть родные края.
Но чем дни впереди безнадежней,
Тем хмельнее влюбленность моя.

И в кого я влюблен, сам не знаю:
В окрыленную радость, в тебя ль.
Ничего не найдя, все теряю,
Все люблю, ничего мне не жаль.

Если смерть разлучит нас с тобою,
По ушедшему ты не грусти.
Если сердце пленится другою,
Ты беспутного друга прости.

Он не бегал от счастья и боли,
Но подолгу зажиться не мог,
Очарованный дикою волей
В неизвестность ведущих дорог.

Тех дней, тех песен выдохся угар,
Влюбленный бред, вино, ожог мороза.
Иных щедрот исполнен дух и чар.
Сухая выпала из книги роза,
Чтоб в сердце вновь вдохнуть предчувствий жар,

Чтоб томная в нем процвела заноза,
Чтоб труд унылый встретить, словно дар.
Блаженно все: задор, и хмель, и поза
Тех дней!

Тех смуглых солнц на лепестках загар
Поблек в дыханье гробного хлороза.
Подносит время всем цикуты взвар.
Что в ней открылось вдруг: упрек, угроза
Иль облик легкий, как зарею пар,
Тех дней?

Отраженье блаженного жара —
На усопшем лице поцелуй.
В наплывании ватного пара,
В ледяном лепетании струй.
Опьяненье исход всем печалям.
Утомленно смежается взор.
В очарованной лодке отчалим,
Рассекая астральность озер.
И слияний смертельных пустыни,
И сверкание лунных чешуй,
Все потеряно в звоне и сини.
В преломленье глубин — поцелуй.

Что осталось мне делать на свете,
Разве только свой век доживать?
Ночь тиха. Я очнусь на рассвете,
Но как прежде мне уж не певать.

Выйду молча на луг я росистый
Заревой улыбнуться звезде,
Побродить по тропинке лесистой,
Пошептать шелковистой воде.

И щемит мое сердце желанье:
Перед тем, как отправиться в путь,
Среди милых теней на прощанье
Посидеть, помолчать, отдохнуть.

Пройди холмы цветущие, мечтая.
С тобою буду я одна в пути.
Я жду тебя. Луна взошла большая,
Тропинку сможешь ты легко найти.

Я не зажгла свечи в окне прихожей.
Вокруг меня летают светлячки.
В тени узнаю я тебя по дрожи
Правдивой, властной и родной руки.

Пройди холмы, чуть слышно напевая
Ту песню, что сложил ты для меня.
Я жду тебя, все о тебе мечтая.
Приди один, без друга и коня.

Поймешь ли, чем она жива,
Как зарождается,
В какие новые слова
Любовь слагается?

Лишь взор один, тревожно мил,
Случайно встретится,
И все, что долго ты таил,
В тебе засветится.

Уж тонут будни и года
Борьбы безрадостной,
И всходит утренне звезда
Той встречи сладостной.

Небо пустынно бледнеет
Меж золотеющих крыш.
Свежестью в улицах веет.
Друг, неужели ты спишь?

Робко гитара томится,
Шепчет: «Розина!» мой рот.
Уж пробуждаются птицы,
Солнце румяно встает.

Солнца другого не надо!
Там, за окошком, мой рай.
Выйди и жаркой отрадой
В небе пустом засияй!

Не поза и не любованье,
Но лишь прозрачная печаль.
В душе есть тайное дрожанье,
Как в песне, все чего-то жаль.

Два-три стиха, не слов потоки,
Мои, быть может, не умрут,
Но сарт иль чукча косоокий
Их переливов не поймут.

Очарованье есть в паденье,
И мы, последние из бар,
Мы пили нежное томленье,
Забав предгибельных отвар.

Но мы же встали над землею
Распыленной в чаду, в крови,
И с обновленною душою
Мы бодро в жизнь, как в бой, пошли.

Мир жив, ночь сладострастно дышит,
А утро жадно ждет других.
Но нет, никто уж не услышит
Стихов пленительных таких!