Шалва Бакурадзе - Антология новой грузинской поэзии
Обзор книги Шалва Бакурадзе - Антология новой грузинской поэзии
АНТОЛОГИЯ НОВОЙ ГРУЗИНСКОЙ ПОЭЗИИ
От составителей
Перед вами уникальное издание — итог более чем десятилетнего сотрудничества современных грузинских и русских поэтов, основанного на взаимной любви и уважении друг к другу. Пока гремели политические скандалы, поэтические связи между нами только крепли. Важнейшим подспорьем для их развития стали совместные литературные мероприятия. Так, самые ранние переводы стихов новых поэтов Грузии появились во время чтений на фестивале «АртГруз», проводившемся в сентябре 2000 в московском клубе «Проект „ОГИ“», а затем — ровно через год — на «РЕ:АртГруз» в Тбилиси.
В июне 2004 стартовал проект «Шелковый путь поэзии», прошедший через Поти и Батуми. Он был организован московским журналом «Октябрь», где через полгода и появилась первая большая подборка новых переводов. Тогда же возникла идея издания двуязычной антологии современной грузинской поэзии. Не пропали даром тбилисские «Дни русской литературы», проходившие в мае 2005, и грузинские вечера в рамках Московского Международного биеннале поэтов 2007 и 2009 годов.
Немалый вклад в развитие грузинско-российских поэтических отношений внесли летние фестивали, проводившиеся тбилисским «Русским клубом» в разных городах и регионах Грузии начиная с 2007 года. С 2009 грузинская поэзия звучала ежегодно на майском фестивале «Киевские лавры», устраиваемом журналом «ШО». И наконец, совсем недавно чтения грузинских стихов и переводов прошли на «Грузинском вечере» в московском театре «Практика» в сентябре 2013.
Над переводами все эти годы работали три десятка поэтов-переводчиков из Москвы и Тбилиси, Одессы и Нью-Йорка. Не только маститые поэты, но и начинающие, — все, кто оказался небезразличен к новой грузинской поэзии. Многие из включенных в антологию стихотворений публиковались в московских, санкт-петербургских и зарубежных русскоязычных литературных журналах: «Октябрь», «Дружба народов», «Звезда», «Новый мир», «Дети Ра», «Интерпоэзия», «Крещатик», «Воздух», в альманахе «Кольцо „А“», в «Литературной газете» и в других периодических изданиях, звучали в эфире на радиоканалах «Россия», «Культура» и «Маяк».
Отдельной строкой хотелось бы отметить переводческую и культуртрегерскую деятельность тбилисского литературного объединения «Молоток».
Результатом описанной выше деятельности стало то, что самыми переводимыми на русский язык поэтами из всех государств, возникших на постсоветском пространстве, оказались именно грузинские. Однако любые усилия пропали бы втуне, если бы грузинские поэты не были сами по себе такими яркими и разными. Одни придерживаются форм национального стиха, другие пошли за европейским верлибром; одним мила архаика, другие пишут на языке улицы; одних волнует социально-политическая проблематика, других привлекает лиризм в привычном понимании этого слова.
Так исторически сложилось, что новые поэты Грузии знают как минимум по одному иностранному языку, не считая русский. Они свободно обращаются со всем запасом мировой поэзии, многие из них и сами являются замечательными переводчиками. В их стихах вы не увидите никакой отъединенности от современного культурного контекста или замкнутости на внутрицеховых проблемах. Наоборот, каждый поэт по-своему запечатлевает и отражает текущее время, пытаясь связать насущное и вечное.
В нашей антологии представлены стихи двадцати семи авторов, заявивших о себе и вошедших в литературу в новейший период с конца 1980-х и до начала 2010-х. Перед нами стояла непростая задача по сбору и систематизации всего уже имевшегося корпуса переводов на русский, по отбору лучшего, на наш взгляд, и организации переводческого процесса для текстов, которые стоило бы представить по-русски.
Надеемся, что для всех, кто интересуется грузинской поэзией и читает на русском, наш труд окажется небесполезен.
ШАЛВА БАКУРАДЗЕ
ВИНОГРАДНИК
Перевод И. Ермаковой
Никогда не стриги мою книгу, в ней ни одно
Слово не будет лозой без тебя. Это вино
Долго искал, подбирая землю, солнце, дожди,
Каждую строчку с любовью к тебе прививая.
Мой виноградник цветет, склон оплетая волной,
Трепетных листьев живые страницы срываю
Бережно и прижимаю к груди.
Вот оно, сердце мое, чувствуешь? — не для чужих.
Не для далеких. Никто, кроме тебя, в нем не жил —
Строк черенки приживутся, надеюсь я слепо.
До ноября в ожиданье вина молодого
Бродит по дому запах, будто старик, и кружит
Голову виноградное слово,
И распрямляет побеги упругие в небо.
Эти слова как трава только с первого взгляда,
А заглядишься под ноги — прозрачна рассада,
Чувственны корни лозы, огнеупорна их плоть.
Царственна жизнь на корнях. Властная гроздь налита.
Стоит отведать хоть раз драгоценного яда,
Слова распробовать вкус: все остальное — вода
Пресная. Будь ты не царь, а Господь —
Ты бы не смог позабыть это вино никогда.
УОЛТ УИТМЕН ПРОТИВ ДЖОРДЖА БУША
Перевод М. Амелина
Этим утром, этим хмурым мартовским утром,
Пока Земля еще не перестала дышать,
Пока травы еще не утратили способность под ветром шелестеть,
Пока рыбы еще не исчезли в морях и реках,
Пока льды еще не успели растаять на полюсах,
Пока радость еще не отступилась, тенью следуя за каждым из нас,
Я взываю к вам, люди,
Этим пасмурным мартовским утром взываю я к вам,
Кто на этой Земле укоренился глубже древес первородных,
Кто для этой Земли поважнее, чем дождь и снег, чем Солнце и звезды,
Кто из этой Земли прорастает, подобно траве, кто питается этой Землей
и в свой срок возвращается в эту Землю,
Люди, я к вам взываю,
Кто на Дальнем Востоке выходит в открытое море
на рыболовецких судах, снастями груженых;
Кто на китайских полях, орошаемых желтой водой, растит рис,
принося домой еженощно на волглых подошвах землю,
желтую землю, которой являетесь вы;
Кто в австралийских обитает градах и весях, зная твердо,
что блаженная эта земля — ваша;
Кто на дорогах индийских в рубище сидит с рукой протянутой
или с цветочными гирляндами торопится в храм,
где ждут улыбчивые и молчаливые боги;
Кто в российских бескрайних просторах прозябает,
налившись водкой, прозрачной как ваши души;
Кто в Сахаре с оазиса на оазис переносит соль и пшеницу,
чья кожа черней той земли, из которой вы произникли,
вы, рожденные этой землей и ею наученные терпению;
Кто у подножья египетских пирамид сеет и строит,
воспринимая как обыденную данность
обступающие вокруг окаменевшие тысячелетия;
Кто в Греции, в Италии, в Испании, во Франции ощупью ищет
счастье внутри городских лабиринтов;
Кто в Украине, в Белоруссии, в Грузии учится свободе,
ибо ваша она от рождения и нельзя о ней вам забывать;
Кто на Крайнем Севере выносит лютые морозы и любовью постель
по ночам согревает, в чьих жилах кровь течет горячее лавы;
Кто по улицам Нью-Йорка вышагивает и взглядом пытается
отыскать привычные небоскребы, сравнявшиеся с землей, —
жизни цена вам известна не понаслышке;
Кто в джунглях Амазонки, Конго и Новой Гвинеи пребывает и радуется,
глядя на далекие звезды;
Кто под небом Багдада и Тегерана затравленно ждет
с минуты на минуту огненного града; —
К вам я взываю,
Этим мартовским пасмурным утром я к вам взываю, люди,
Кто мною здесь не упомянут, кто мне неведом,
кто столь отдален в пространстве,
Что слово мое до вас не дойдет и через многие годы,
Но все же к вам я взываю,
Во имя любви и всего сущего,
Ибо сегодня некому, кроме вас, выступить против смерти,
Ибо сегодня некому, кроме вас, кричать, вопить, орать в защиту жизни,
В защиту нашей всеобщей святыни,
В защиту
Жизни.
ПЕСНЬ ГОСТЯ
Перевод М. Амелина
Если слово взял, то скажу здесь нечто важное,
здесь, в гостях, где в зной на чужой балкон о перила
вышел облокотиться.
Говорю, поверх круговерти глядя уличной:
я есть путь, и блаженны
все, кто сердцем путь пройдет сей со мной вместе.
Брось надеждою, ради Бога, тщетной тешиться,
что стихи мои — богохульство, я ж — святотатец,
точно так же со всеми
город топчущий. Прочь соблазны, своему пути
вверьтесь — и безразлично,
носит путь сей иль не носит мое имя.
Безразлично, кем я являюсь. Ясно каждому,
что такой же я недостойный, как вы, но вправе
петь Тому и молиться,
Кто молитва сам и земная, и небесная,
голос Чей не узнать вам,
Кто моими вас устами наставляет.
Мне невидим Он, — даже в самых смелых помыслах
не представить мне Его сущности, ведь настолько
слаб я, что умираю
и тогда, когда страхом смерти дух охватится,
и когда мне понятно,
что сияет Он зарей мне жизни новой.
Суть поэзии мне открыл Он, что стихи мои
могут запросто к новой вывести вас молитве,
что не знаю я мрака,
свет способного пересилить, что дышать и петь
Он велит мне, — иначе
о сей песне дума выжгла б мое сердце.
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
