Джон Донн - Английская лирика первой половины XVII века

Бессмертный жар, зови своим огнем
Все огоньки: пусть мир перед сожженьем
Смирится, верою воспламенен,
Очищен страсти истинной движеньем,
Что похоти сожжет — и путь проложит
Тебе, сердца к тебе взлетят, умы
Открытья все на твой алтарь возложат,
Огонь тебе вернут, воспев псалмы,
Тогда твой свет прольется в наши вежды,
И всяк, кто зрел умом несомый прах,
Прозрит, в твоих уверившись дарах,
В дарах, что похоть похищала прежде:
Все ниц падут, чтоб каждый славил сам
Творца очей, что свет вернул очам!..

Как научиться, Господи, — ответь
Внушать стихам любовь твою?
Я то, что должно вечно петь,
Лишь изредка пою!

Порой — отчасти, а порой — вполне
Объемлет небеса мой взгляд,
И то безмерность — мера мне,
То вдруг низринусь в ад.

О, беспредельностью не мучь мой взор:
Твоих миров не хватит, чтоб
Вместить священный твой шатер,
А мне — велик и гроб.

Ужели гнев твой смертного сразит
И с неба в ад сведет живьем,
Коль он Тебя не отразит
В величии твоем?

Под сенью крыл меня Ты приюти
Под верным кровом окажусь:
Ты грешников пришел спасти,
И верю, и страшусь.

Меня к добру своим путем веди,
Прости мне, должнику, долги
И струны звонкие в груди
Настроить помоги!

Взлечу ль, как ангел, ввысь, паду ль во прах,
Низвержен я иль вознесен
Тобою: все — в твоих руках,
Ты — всюду и во всем!

Парик и грим… Неужто лишь под ними
Живут стихи? Не в правде ль красота?
Возможно ль завитушками пустыми
Украсить храм? Должна ль быть занята
Поэзия прикрасами одними?

Ужель предмет ее — в волшебных чащах,
И для беседок легких создан стих?
И нет влюбленных — без ручьев журчащих?
Зачем иносказанья? Иль без них
Мы к смыслу не найдем путей кратчайших?

Эй, пастушок, труби себе в свой рог,
И пой искусно — тот, кто славы хочет,
Ни к соловьям, ни к веснам я не строг,
Но пусть никто мой стих не опорочит:
Я просто говорю: «Мой Царь, мой Бог!..»

Душа здесь молится, а плоть живая
Моя — пускай поймет свою природу
И всмотрится прилежно в этот прах:
Вот ветер смерти, этот прах взвивая,
Впитав тлетворный дух его, как воду,
За грех карает… Мне неведом страх
Пред сей наукой: плоть пусть изучает
Весь свой состав, свершений прежних быль
По праха геральдическим узорам;
Распад узрев, пусть правду различает,
Сличая с прахом — прах и с пылью — пыль.
Ну, не смешно ль представить мрамор вором,
Что у живых украл их близких прах?
Как распознаешь камни и гроба,
Когда падешь, к покойникам приникнув
И прах родной объятием поправ?..
Пока молюсь я, плоть, смирять себя
Учись, ведь ты, к беспечности привыкнув,
В страстях тучнеешь. Ты должна познать
Свои часы песочные. В них — персть,
Что время нашей жизни измеряет
И сходит в прах. Воззри окрест опять:
Как прах бесстрастен!.. Так прими же весть
О том смиренье, коим смерть смиряет!..

Смотри: сей камень в храмовом полу,
Что крепок столь и тверд,
Само терпенье.

А черный и щербатый, что в углу
Безмолвно распростерт,
Само смиренье.

Помост, который к хорам обращен,
Как руки, с двух сторон,
Есть образ веры.

Цемент, которым прочно храм скреплен,
Являет милость он,
Любовь без меры.

Здесь грех порою загрязнит
Прожилки камня, но гранит
Вновь чистоту слезами возвращает.

И смерть задышит у ворот,
Закрутит прах и пыль взметет
И все ж не оскверняет — очищает.

Тем и прославлен Зодчий и велик,
Что в слабом сердце эту мощь воздвиг!..

Как вечные слова сумеет, Боже,
Поведать смертный, хрупкий, как стекло?
Он разве что в окне церковном может
Стать витражом, чтоб сквозь него светло
Твое благоволение текло.

Когда своей священной жизни образ
Ты выжжешь на стекле, струящем свет,
Тогда лишь пастырь, нравом уподобясь
Тебе, достигнет славы и побед:
Он сам не излучает света, нет.

Жизнь и ученье, краски и свеченье
Его достойным делают, слиясь,
Но как запечатлеется реченье,
Коль свет чуть вспыхнул — и тотчас погас,
А наша совесть светом не зажглась?..

О тихий свете дней,
Плод лет земных и райских нег бутон,
О свод блаженств, который тем верней,
Что кровью друга текст его скреплен!
Покоя день, бальзам от всех забот!
Темны пути недели, но пред ней
Твой светоч пламя льет!

Ты — человечий лик
Того, кто врат небесной вышины
Достиг — и вот уже стучится в них.
Его мы в будни видим со спины.
Недели груз так тягостен для нас:
Под ним весь мир согнулся и поник,
Но ты — свободы глас!

Мы к вечной смерти шли,
Но ты нас повернул и обратил,
Чтобы к Нему мы очи возвели,
И все смотрели, сколько хватит сил.
Иного нет пути ни у кого,
И сиротливей в мире нет земли,
Чем та, где нет Его!

Воскресных ряд колонн,
А между ними — будней пустота.
На них чертог небесный утвержден,
Все дни другие полнит суета;
О день седьмой — прекрасный божий сад,
Невянущий цветник, что насажден
Меж будничных оград!

Воскресных дней в веках
Все нити воедино сплетены
В браслеты, что сияют на руках
Бессмертного Царя святой жены!
В те дни небес распахнуты врата
И благодатны. Не опишешь, как
Светла их красота!

В сей день воскрес Христос,
И с этой вестью день навеки слит.
Как конь находит в яслях свой овес,
Так человек всегда да будет сыт.
Спаситель — садовод воскресных дней,
И целый сад здесь снадобий возрос,
Они — от всех скорбей!

Покой субботний вдруг
Перемещен был в тот великий час,
Когда под бременем Христовых мук
Вся ширь земная в страхе сотряслась!
Как встарь ворота перенес Самсон
Одним движением пронзенных рук
Был день перенесен!

Субботы чистоту
Мы осквернили дерзостью грехов,
И, сняв запятнанную ризу ту,
Мы в новый облекаемся покров:
Христовой кровью куплен сей наряд,
Одев его и следуя Христу,
Мы вступим в райский сад!

Ты — лучший день средь всех!
Привыкли будни — жить да поживать,
Ты ж, суету презрев, паришь поверх!
Спешим мы за тобою миновать
Седьмицу за седьмицею — и вот
Мы, от земных избавлены помех,
Летим на небосвод!..

Кто слаб — тот спи! Моя ж душа
Всегда движенья просит,
Пылает, мудрости служа!
Пусть хладный сердцем — носит
Из меха мантию, дрожа!

Мы угольки — не звездный свет,
Но смертной жизни пламя:
Кто не горит — в том власти нет
Над темными страстями,
И пеплом дух его одет.

Творец, стихий решая спор,
Решил чертог свой горний
Отдать достойнейшей. С тех пор
Земля лежит покорно,
Других стихий терпя напор.

Мы к жизни вызваны — на бой,
Не праздновать — трудиться:
Ведь солнце — вечно в схватке с тьмой,
И победить стремится,
Для звезд же радость — час ночной.

Когда б, как древо-апельсин,
Я знал одни лишь весны,
Плоды б я вечно приносил!
Для жизни плодоносной
Пошли мне, Боже, новых сил!

То — слишком юны, то — не в лад
Мы стары и, без проку
Отцветши, как бесплодный сад,
При жизни, прежде срока,
Несем в себе могильный хлад…