Нил Саймон - Узник второй авеню
Мел. Какой заговор? Это надо же! (отворачивается)
Эдна (выведенная из себя). Какой заговор? Какой заговор?!
Мел. Социальный, экономический и политический заговор с целью подрыва трудовых слоев населения нашей страны. Детка, они на все наложили лапу!
Эдна. Мел, не сходи с ума… Кто они?
Мел. Кто?.. Кто?.. Господи боже мой!.. Действительно — кто?!
Эдна. Мел, через двадцать минут я должна быть на работе. Пожалуйста, скажи мне поскорее, кто эти узурпаторы, не то я опоздаю.
Мел. Хорошо, сядь.
Эдна. Я могу не поймать такси, Мел. А стоя ты никак не можешь сказать мне, кто такие эти «они»?
Мел. Сядешь ты наконец?
Эдна. Это обязательно, Мел? У них такое длинное название?
Мел. Сядь же ты, ради бога!
Эдна садиться.
Мел (Расхаживая взад и вперёд). Так вот… Если будет ликвидирован средний класс, что тогда останется?
Эдна (смотрит на него; озадаченно). Что останется? Если ликвидировать средний класс?
Мел кивает.
Низший класс и высший класс?
Мел бросает на неё саркастический взгляд.
Мел. Нет, с тобой невозможно разговаривать. Ты ничего, ничего не смыслишь. Иди. Иди на свою работу!
Эдна. Ты хочешь сказать, что есть ещё какой-то класс, кроме низшего, среднего и высшего?
Мел (проходит на середину комнаты и подозрительно оглядывается). Иди сюда.
Эдна (смотрит на него). Ты хотел, чтобы я села, разве не так?
Мел. Ну, иди же сюда. Подальше от стен.
Эдна встаёт и проходит к нему на середину комнаты.
Эдна. Если это такой секрет, Мел, то лучше мне не знать
Он хватает ее за запястье и притягивает к себе.
Мел (приглушенным голосом). Заговор существует, Эдна. Это очень сложный, очень изощренный, почти незримый заговор… Может быть, во всей стране о нем знают человек пять-шесть.
Эдна. И о нем передавали по радио?
Мел. Да.
Эдна. Значит, об этом все слышали?
Мел. Ты слышала?
Эдна. Нет.
Мел. Значит об этом никто не слышал. Многие ли слушают в десять часов утра? Все на работе. Но я слышал… Вся наша страна охвачена сегодня заговором. Это так же верно, как то, что мы стоим здесь посредине комнаты.
Эдна. Заговор против кого?
Мел. Против меня.
Эдна. Вся страна?
Мел. Не против меня лично. Хотя я его жертва. Заговором с целью изменить систему. Ликвидировать существующее положение. Они не только против меня злоумышляют, Эдна. Они злоумышляют против тебя. Они злоумышляют против наших детей, против наших сестёр, против всех наших друзей. Они злоумышляют против полицейских, против хиппи, против правительства. Они злоумышляют против анархии, против женского движения, против чёрного движения, против всего военного комплекса. Вот против кого этот заговор, Эдна!
Эдна. Ничего не понимаю. Ты перечислил всех. Кто же остаётся?
Мел. Кое-кто остаётся. Будь уверена, детка, кое-кто остаётся…
Эдна. Ну, конечно, остаётся… раз ты говоришь, Мел.
Мел (кричит). Оставь этот снисходительный тон! Я знаю, что говорю. Я имею доступ к источникам информации двадцать четыре часа в сутки.
Эдна все больше тревожит явно параноическое поведение Мела, но она еще не вполне представляет себе, как ей следует реагировать на него.
Эдна. Мел, Мел… Подойди-ка сюда на минутку. Посиди чуточку со мной. (Он садится). Мел… ты же знаешь, я всегда тебя любила и безгранично в тебя верила. И сейчас тоже… Но я просто хочу сказать тебе одну вещь, только не пойми меня неправильно…
Мел. Ты думаешь, что я параноик? Ты думаешь, у меня случилось что-то вроде помрачения рассудка из-за того, что я остался без работы? Из-за того, что за последние полтора месяца я перенес все муки ада и теперь говорю, как ненормальный? Ведь так?
Эдна (кивает). Да, так. Именно так, Мел… Я не стала бы употреблять таких сильных выражений, но хотела сказать примерно это. Именно это.
Мел. Хочешь получать доказательства, Эдна? Хочешь я предоставлю тебе доподлинное, неопровержимое доказательство?
Эдна (стараясь теперь говорить мягче). Доказательство чего, Мел?
Мел. Того, что я, Дейв Поличек, Майк Амброзии, Хэл Честермен, двадцать три секретаря, шесть целых семь десятых трудоспособных американцев являемся сегодня безработными не из-за экономического спада, не из-за неурядиц с зарплатой и повышения цен, а из-за отлично организованного, тщательного продуманного и блестяще осуществлённого заговора. Хочешь, я представлю тебе доказательство прямо здесь сейчас, вот в этой комнате?
Эдна (колеблется). Ну, что ж, хорошо… Если хочешь, Мел.
Мел. Я не могу предоставить тебе никакого доказательства!! Какое у меня может быть доказательство? Я без работы — вот мое доказательство… Мне не дают возможности работать.
Эдна. Кто не дает, Мел? Скажи, мне кто стоит за этим заговором? Молодежь? Наркоманы? Армия? Флот? Клуб любителей книги? Кто же всё-таки виновник, Мел?
Мел. Род людской! Виновно внезапное, необратимое перерождение человеческой души. Само человечество губит себя. Это оно совершает самовольное, самочинное, самоочевидное самоуничтожение… Вот кто виновник.
Эдна (глядя на него). Человечество? Человечество — виновник безработицы?
Мел (с ухмылкой). Что, удивлена?
Эдна (ошеломленно кивает). Вот уж никогда бы не догадалась. Я полагала, это кто-нибудь еще.
Мел (бросает на нее свирепый взгляд). Не смей насмехаться надо мной! Не смей говорить со мной снисходительным и насмешливым тоном!
Эдна. Я не насмехаюсь над тобой, Мел.
Мел. Нет, ты насмехаешься надо мной!.. Я вижу, когда надо мной насмехаются. Мне до боли понятно, о чём я говорю. А ты работаешь, у тебя есть служба, тебя всё это нисколько не трогает.
Эдна. Меня это так трогает, Мел, ты даже не подозреваешь, как сильно…
Мел. Ты же ни малейшего представления не имеешь, о чём я говорю… Если бы ты только знала, что это такое — быть на моём месте! Тебе не приходилось по два часа стоять в очереди за пособием по безработице в свежей рубашке и при галстуке, пытаясь выглядеть так, словно тебе не нужны эти деньги. А какая-нибудь толстая старуха орёт из окошечка тка что всем вокруг слышно: «Вы искали работу на этой неделе?» — «Да, я искал работу». — «Вы отказывались от какой-нибудь работы на этой неделе?» — «Какое бы право я имел явиться сюда, если бы я отказался на этой неделе от работы?»… Тебе не приходилось, входя в собственный дом слышать издевательский смех швейцара: ведь у него-то есть работа, несмотря на его девяносто один год, отсутствие зубов, астму и пристрастие к пиву… На тебя не выливали, когда ты стоишь на собственной лоджии, ведро холодной воды… Я припомню это тому мерзавцу… (Подходит к двери на лоджию. Но не выходит наружу; кричит верх). Я попомню тебе это, мерзавец!!
Эдна. Мел, не начинай все сначала. Ради бога, не начинай всё сначала.
Мел. Я подстерегу его. Ничего, я еще его подкараулю. Сейчас он там наверху, но в один прекрасный день он будет вон там, внизу. А я буду здесь. Над ним, и тогда посмотрим. Как-нибудь в холодный снежный день один мерзавец из этого дома будет засыпан целым сугробом снега. Его потом до весны не откапают… (снова кричит вверх). Слышишь, тебя до весны не откопают, мерзавец!
Эдна. Мел, послушай меня. Послушай меня очень внимательно. Я хочу, чтобы ты обратился к врачу… Давай не будем больше откладывать! Мел, нужно показаться врачу как можно скорее…Сегодня же, Мел. Сейчас.
Мел (не обращает на нее внимания, продолжает говорить одновременно с ней). Он думает, я не знаю, как он выглядит… я отлично знаю как он выглядит. Я знаю как они все выглядят. Их рожи запечатлелись у меня в мозгу.
Эдна (роется в сумке). Мел, мне дали телефон одного врача. Говорят, он очень хороший специалист и умеет лечит людей, переживших то же самое, что и ты… Я позвоню ему прямо сейчас, ладно, Мел? Позвоню ему и попрошу, чтобы он принял нас сразу.
Мел (он пропустил ее слова мимо ушей). Они могут похитить у человека одежду, Эдна. Они могут похитить у тебя валиум, телевизор, отборные виски, работу, они могут похитить все, но не могут похитить мозг… Мозг — вот мое секретное оружие. И еще снег… Дай бог, чтобы завтра пошел снег. Уж я его угощу! Я сегодня и лопату приобрел. Да — да!!
