Нил Саймон - Узник второй авеню
Мел (он пропустил ее слова мимо ушей). Они могут похитить у человека одежду, Эдна. Они могут похитить у тебя валиум, телевизор, отборные виски, работу, они могут похитить все, но не могут похитить мозг… Мозг — вот мое секретное оружие. И еще снег… Дай бог, чтобы завтра пошел снег. Уж я его угощу! Я сегодня и лопату приобрел. Да — да!!
Эдна (находит номер телефона). Так я позвоню ему, Мел… Иду звонить. (Подходит к телефону).
Мел направляется к шкафу.
Мел. Не какой-нибудь совок — здоровенную лопату, каким разгребают снег на аэродромах… Пусть я останусь на зиму без ботинок, но зато у меня будет лопата. Я его с головой засыплю. Так что он и не выберется. (Вынимает лопату, нижняя часть которой упакована в коробку).
Эдна (у телефона). На работу, Мел, я тогда сегодня не пойду. Если он не занят, я тебя сама отвезу… Не стой у окна, Мел. (начинает набирать номер).
Он вынимает из коробки блестящую новенькую лопату.
Мел (с выражением сумасшедшей радости на лице). Вот ради чего я живу. Жду не дождусь первого зимнего снега… Он возвращается домой в пять пятнадцать, я спрашивал у швейцара… Дал ему пять долларов на чай и ничуть не жалею… (кричит вверх). Я знаю, когда ты возвращаешься домой, ублюдок! Попробуй сунуться через запасной ход, я тебя и там достану!
Эдна (в трубку). Алло… Можно попросить доктора Френкеля?.. Миссис Эдна Эдисон…
Мел (не замечая, что Эдна звонит по телефону). Ты хоть немного представляешь, с какой силой шарахнет его по башке килограмм снега, упавший с четырнадцатого этажа?.. Он провалится вниз, в гараж!.. (Кричит вверх). Эй, ублюдок, тебя найдут в гараже!.. Я знаю, как ты выглядишь!
Эдна. Алло… доктор Френкель? Простите за беспокойство, но нам требуется неотложная помощь… Нет, моему мужу… Нам необходимо повидаться с вами как можно скорее… Доктор Френкель, как можно скорее…
Мел (выходит на лоджию). А если этой зимой не будет снега, я подожду до следующей… Мне торопиться некуда, сукин ты сын. (Кричит вверх). У меня ничего нет, кроме свободного времени!.. Зато, милый, времени у меня этого — вагон!.. (Хохочет).
Сцена погружается в темноту, опускается занавес.
Сцена вторая
Середина дня, полмесяца спустя. Когда поднимается занавес, мы видим в комнате трех хорошо одетых пожилых женщин; каждой из них далеко за пятьдесят. Две сидят на диване, одна — в кресле. Это сестры Мела: Полин, Перл и Джесси. У окна стоит Гарри, старший брат Мела. На нем дорогой строгий костюм. Он смотрит в окно. На столе перед женщинами — чашки и кофейник. Молчание.
Джесси. Он всегда был нервный.
Перл. Всегда.
Джесси. Я его с пелёнок помню, он всегда был нервный. Ни минуты не сидел спокойно, вечно подпрыгивал, кружился. Разве не так, Перл?
Перл. Мы его родные сёстры, кому же и знать, как не нам. Так и подпрыгивал, так и подпрыгивал… Гарри, ты хочешь кофе? Выпей с нами хоть чашечку.
Гарри. Я не пью кофе.
Джесси. Постоянно вертелся, ёрзал. И часто-часто тараторил… Он даже жевал быстро. Помнишь, как быстро он жевал?
Перл. Ещё бы не помнить! Как-никак вместе росли, видела, как он жевал… Гарри, почему бы тебе не выпить кофе?
Гарри. Видела ты когда-нибудь, чтобы я пил кофе? Ты моя сестра, и за мои пятьдесят три года ты ведь ни разу не видела, чтобы я пил кофе. С какой стати стану я пить кофе сейчас?
Перл. Часто ли я тебя вижу? Пару раз в году! Я думала, может быть, ты пристрастился к кофе.
Полин. Он был вовсе не нервный, он был возбудимый. Мелвин был очень возбудим.
Перл. Я называю это нервный. Он нервничал, когда был младенцем; нервничал, когда был мальчишкой; нервничал, когда был в армии. Впрочем, сколько он прослужил в армии?
Джесси. Две недели.
Перл. Вот то-то и оно. Он был нервный.
Полин. Откуда, по-твоему, берутся нервы? От возбудимости.
Перл. Почему же тогда никто из нас не был возбудимым? У всех у нас были одни и те же родители. Нет, он был нервный, непоседливый и быстро-быстро жевал… Я ни разу не видела, как он глотает.
Джесси. С ним невозможно было разговаривать. Я помню, папа совсем не мог с ним разговаривать.
Полин. Как бы мог папа с ним разговаривать? Он умер, когда Мелу было три годика.
Перл. Папа мог бы с ним разговаривать, если бы Мел не был такой нервный.
Гарри. Никогда в жизни не пил кофе. Это яд. Отравляет весь организм. (бросает взгляд в сторону спальни) И с кем это она столько времени беседует по телефону?
Перл. Тоже самое с ним было, когда он учился в школе. Психическое расстройство. Не помните, в каком классе у него случилось психическое расстройство?
Гарри. О ком ты говоришь?
Перл. О Меле, о ком же. В школьные годы он перенёс психическое расстройство. Разве ты не помнишь?
Гарри. О чём ты говоришь? Мел перенёс не психическое расстройство — у него был перелом руки. Он упал в гимнастическом зале и сломал себе руку.
Перл. Я говорю о том, что было в другой раз.
Гарри. Когда в другой раз?
Перл. Когда он учился в школе. У него произошло психическое расстройство. Я это помню так, словно это было вчера, и не пытайтесь меня переубедить. Полин, скажи ему.
Полин. У Мела никогда не было психического расстройства.
Перл. Вот странно, а мне казалось, у него было психическое расстройство. Наверно, я перепутала его с кем-то ещё.
Гарри. Ты даже никак не запомнишь, что я не пью кофе.
Полин. Должно быть он ужасно намучился в армии.
Гарри. Это за две-то недели? Он даже форму не успел получить. Вы трое чепуху говорите — прямо уши вянут! С Мелом никогда не было ничего особенного. Никогда. Вся его беда в том, что вы с ним слишком много нянчились. Каждая из вас.
Джесси. Как же нам было с ним не нянчиться, если он был совсем малюткой?
Гарри. Вы нянчились с ним, баловали его, — это его и испортило. В детстве он, в отличии от меня, никогда не имел никаких обязанностей. Вот почему он не умеет преодолевать трудности. Вот почему он не сдержан. Он так и остался безответственным ребёнком.
Перл. Может выпьешь кофе с молоком?
Гарри. Я не хочу никакого кофе!!
Джесси. Он не хочет никакого кофе, оставь его в покое.
Полин. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но не кажется ли вам, что когда Мел был младенцем, голова у него была непропорционально большая для такого маленького тельца?
Перл. У Мела? У Мела была красивая головка.
Полин. Я же не сказала, что голова у него была некрасивая. Я сказала, что она была слишком велика для его тела. Она всё время клонилась набок. (показывает)
Перл. У всех младенцев голова клонится набок. (показывает)
Полин. Я знаю, но ему было трудно опять поднять её. (показывает)
Гарри. Со мной никогда не нянчились. Папа бы не позволил… С семи лет меня никогда не целовали.
Джесси. Целовали, конечно, же целовали.
Гарри. Нет, никогда не целовали… Я и не нуждался в поцелуях. Зато все наперебой лобызали Мела. Посмотрите где он теперь! С кем она там болтает так долго?
Перл. Помните лето, когда он убежал?
Полин. Он убежал не на всё лето. Он убежал на одну ночь.
Перл. Кто сказал, что он убежал на всё лето?
Полин. Как — кто сказал? Ты сказала. Ты только что сказала: «Помните лето, когда он убежал?»
Перл. Да? Он убежал однажды летом на одну ночь.
Полин. Но так и надо было сказать. Например: «Помните лето, когда он убежал на одну ночь?»… А у тебя получилось, будто он убежал на целое лето. Настолько сумасшедшим он никогда не был.
Перл. Разве я сказала, что Мел был сумасшедшим? Кто-нибудь слышал, чтобы я произнесла слово «сумашедший»?
Джесси. Я слышала слово «сумасшедший», но не обратила внимания, кто это говорил.
Перл. Если ты так считаешь, ты и есть сумасшедшая.
Полин. Ладно, если тебе это приятно, — Я сумасшедшая. Пусть сумасшедшей среди нас буду я.
Перл. Ну и отлично. Решено, Ты у нас сумасшедшая.
Гарри. Вот что. Мне надо успеть вернутся на работу. Джесси сегодня вечером уезжает в Лейквуд. Давайте попытаемся договориться сейчас. Что мы собираемся предпринимать?
