Михаил Веллер - Своими глазами (сборник)
ОТЕЦ. …курил и смотрел на разрытые новостройки, утро солнечное, яркое, а я все думал: а что же дальше? Дальше что? А? А дальше-то — ничего… трехкомнатная квартира, старший инженер, семья, двое детей… тридцать лет! — а жизнь кончилась! Кончилась. Уже ничего нового не будет, ничего не произойдет, не изменится, круговерть: работа, дом, отпуск, то-се, только дети будут расти, а мы — стареть. Все было впереди, впереди, и вдруг! — хоп! — и все оказалось позади…
МАТЬ. Валя… о чем ты. Мы нормальные средние люди…
ОТЕЦ. Знаешь, что такое средние люди? Это те, кто проживают свою жизнь только до середины. А дальше — просто существуют. Как мы — до получения этой долгожданной квартиры.
МАТЬ. Мы просто уже немолоды, Валя. Всему свое время.
ОТЕЦ. А где же время нашей зрелости?.. Как это вышло, что нашему поколению она была не суждена? Всё были молодыми, молодая наука, молодая литература, и этот ярлык — на всю жизнь. Сорок пять — слинявшие молодые… И ничего мы уже не совершим: ушли лучшие годы, как вода в песок. Всё опекали нас, поучали, поправляли… А крылышки расправить не давали, шалишь…
МАТЬ. Ты же строитель… ты хотел преобразить город…
ОТЕЦ. А вместо этого город преобразил меня. Какие мы к черту строители: эти безликие бетонные коробки, вечные недоделки, авралы, простои, комиссии, которым замазывают и заливают глаза, а они сами эти глаза в сторону отводят, потому что надо вводить в эксплуатацию новые метры…
МАТЬ. Ты же строил планы… хотел все это сломать…
ОТЕЦ. Что хочешь сломать — то тебя и сломает. Не планы надо строить, а дома. Что мы понимали в жизни четверть века назад, восторженные щенки. Время было: первый спутник, Гагарин, целина, Братск, добровольные дружины, небывалые фильмы, бури вокруг книг, борьба со стилягами, бороды и их стрижки как при Петре, дискуссии о физиках и лириках… И вот: бороды, и джинсы, и никаких дискуссий, и тебе десять лет до пенсии…
МАТЬ. Вот молодые и не хотят ошибок отцов — как мы не хотели в свое время. Они умнее нас: знают, что жить надо не так, как мы жили. А как надо — не знают. А мы — знаем?.. Ты — знаешь?
ОТЕЦ. Кто знает, как надо жить — все равно живет не так. А ты — ты знаешь, как надо?
МАТЬ. Я не знаю, как надо, но точно знаю, как не надо! Так, как я! Вламывать в три лошадиные силы: полторы ставки на работе и полторы дома! Я вторую главу докторской пятый год окончить не могу!
ОТЕЦ. Мне твоя докторская уже вот где стоит! Да лучше б я на двух работах вкалывал, снег по утрам чистил, дачи кому-то строил, но знал бы, что дома жена за порядком смотрит!
МАТЬ. Ты сам знаешь, что я способнее тебя!
ОТЕЦ. Черта с два! Девчонки всегда лучше учатся — просто они усидчивее и послушнее, исполнительнее. А дальше — куда ни посмотри: только мужчины двигают все! И не только ученые — лучшие повара, портные, парикмахеры: кто угодно!
МАТЬ. Потому что мы рожаем детей! Кормим! Воспитываем!
ОТЕЦ. Вы уже и рожать почти бросили! И питание искусственное! И воспитывают ясли, сады, школы и подворотни!
МАТЬ. Проще в академики попасть, чем в эти ясли!
ОТЕЦ. Что за бич нашего времени: не для того природа создала первосортных женщин, чтобы они стремились стать второсортными мужчинами! Заурядные писаки, заурядные администраторы, деятельницы! И все вопят о равенстве, чтобы пользоваться его преимуществами, но все клянут равенство, не желая нести его груз!
МАТЬ. Ты всю жизнь комплексовал, что я чего-то добилась!
ОТЕЦ. Дети бегут из семьи, вот чего ты добилась. Чем пыжиться осчастливить человечество, сделай хоть что-нибудь для собственной семьи!
МАТЬ. Ты на себя посмотри! Если бы у мальчика был достойный пример перед глазами, он вырос бы другим человеком!
ОТЕЦ. Участковым врачом ты хоть какую-то пользу приносила. А теперь? Кому нужно твое изменение нечто под влиянием чего-то при некоторых факторах? Самая вредная разновидность населения — это кандидатствующие дамы. Засели повсюду, раздулись от самомнения — бульдозером не спихнешь; и решают судьбы науки, домохозяйки чертовы! Что непонятно их куриным мозгам — то и неправильно!
МАТЬ. Привыкли хаять врачей. А чуть где кольнуло: ах, помогите, доктор, умираю! Дымит как фабрика, пьет как конь, зад от телевизора не отрывает — требует, чтоб врач сделал его здоровым. Лекарств хочет! А скажи ему, что жить надо иначе — еще жалобу накатит: мол, врач не проявил внимания! А у врача таких сорок за день. И на каждого историю болезни заполни — рука отваливается! А после приема топай по вызовам. Да, сбежала с участка я, сбежала! Но хоть что-то я в жизни сделала. А ты? Пустое место. Школьницу можно в управление посадить ваши бумажки подписывать. Разве вы инженеры? — помесь чиновника с чертежником!
ОТЕЦ. Я бы многое сделал… если б не связался с тобой.
МАТЬ. Плохому мужчине всегда женщина мешает.
ОТЕЦ. Я — плохой мужчина?! А плохой женщине что мешает?!
МАТЬ. Ты вообще не мужчина. Всегда все решения принимала я. Начиная с самой свадьбы. Я устала быть главой семьи.
ОТЕЦ. Ах, с самой сва-адьбы! Главой! Тогда ты не так пела. Уж так стелилась, так… подлизывалась. Ты прекрасно знаешь: если бы не Борька, только бы ты меня тогда и видела!
МАТЬ. Что-о?
ОТЕЦ. То! Ах, какая красивая, какая умная, ученая, гордая собой женщина! Ты же самодостаточная система, тебе же никто не нужен! Тебе нужен муж только для постели и престижа!
МАТЬ. И ты смеешь мне после всего, что было…
ОТЕЦ. Что было? Что было? Телефонные звоночки? Командировочки? Дежурства, на которых тебя не было?
МАТЬ. Забыл, как бегал за мной? Как на коленях стоял?
ОТЕЦ. Стоял, потому что совесть имел! Да если б не Борька, не я бы стоял, а ты ползала! Что, думаешь, свет мне клином на тебе сошелся? Мне осточертело это все с тобой вместе!! Жизнь псу под хвост! Если б не Борька… Бежать отсюда, бежать!
МАТЬ (холодно). Беги. Не держу. (Пауза.) Он не твой сын.
7Кухня. САНТЕХНИК, ГЛЕБ помогает ему. Раза три на протяжении их разговора хлопает за сценой входная дверь и слышны громкие шаги.
САНТЕХНИК. Любишь работать?
ГЛЕБ. Зарабатывать люблю, а так — нет. В другой раз сам сделаю. Пусть треха останется в семье. Глядишь — и мне капнет.
САНТЕХНИК. Для того и вяжешь? Немужское развлечение.
ГЛЕБ. Равенство так равенство. Если женщины могут таскать шпалы — пусть мужчины хоть вяжут. Скучно без дела.
САНТЕХНИК. Хуже, когда с делом скучно. Больше года подряд интеллигентный человек ни одной работы вынести не может.
ГЛЕБ. А я уже восьмой год школу выношу.
САНТЕХНИК. Судьбы наши… Ты крепись. А чего ты хочешь? Денег, тряпок, девочек, веселья? Думаешь, не надоест?
ГЛЕБ. А чего еще хотеть? Вы вот — чего хотите?
САНТЕХНИК. Я? Что хочу, то и имею. Пустячок. Счастье.
ГЛЕБ. Это ненадолго, не волнуйтесь.
САНТЕХНИК. Это у глупых и слабых ненадолго. А у умных и сильных — на всю жизнь.
ГЛЕБ. Короткая же жизнь у умных и сильных, я чувствую.
САНТЕХНИК. А что толку в долгом несчастье. Когда я работал учителем, я пытался вдолбить лоботрясам вроде тебя…
ГЛЕБ. А что вы преподавали?
САНТЕХНИК. Историю, географию, английский, литературу, черчение, рисование и физкультуру.
ГЛЕБ. Вы математику и пение не перечислили.
САНТЕХНИК. Не веришь. Была восьмилетка в одной деревеньке. Учителей нет, двое вообще вчерашние десятиклассники. Ну мне и собрали две ставки всего, что я вообще мог.
ГЛЕБ. Я чувствую, вы были там счастливы на две ставки.
САНТЕХНИК. Как всегда. Я был счастлив, когда попал туда, год был счастлив, пока преподавал, а потом был счастлив, что удрал оттуда. Умному человеку кругом счастье, понял?
ГЛЕБ. А по Грибоедову — умному человеку кругом несчастье.
САНТЕХНИК. Скажи, ты себе счастье как представляешь?
ГЛЕБ. Я себе такого даже представить не могу. А вы как?
САНТЕХНИК. Отвечай, юнга, когда старший спрашивает.
ГЛЕБ. Когда старшие заставляют младших отвечать, те все равно думают одно, а отвечают другое. Старшие, кстати, тоже хотят спросить одно, а спрашивают другое.
САНТЕХНИК. Хочешь услышать, что я тебе скажу?
ГЛЕБ. Откуда человеку знать, хочет он услышать или нет, раньше, чем он услышал это, раз он не знает, что именно услышит.
САНТЕХНИК. Счастье — это состояние души; это способность хотеть и умение ходить по путям сердца своего; это соответствие всех условий — истинным душевным потребностям человека. А люди хотят-то душой, а определяют, чего им добиваться, умом. Думают, будто хотят одного, а на самом деле хотят другого.
ГЛЕБ. А как узнать, чего ты хочешь на самом деле?
САНТЕХНИК. Верь себе. Не насилуй себя. И однажды, в ветреный закат, ты услышишь, как внутри тебя что-то звучит: ощутишь, как внутри тебя распирает не то радуга, не то парус…
