Клаус Хаммель - «Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
М о н а х - с е к р е т а р ь (глядясь в зеркало). Мне кажется, брат, что все зависит от того, кто в него смотрится: ведьма узреет ведьму, я зрю лик эпохи. Тебе пособить, брат?
Оба крутят ворот, поднимая колокол. Ворот скрипит.
М о н а х - з в о н а р ь. Эта печальная музыка напоминает мне о нашем брате-органисте. Он признался мне нынче, что очень жалеет о паровой машине. Я намекнул ему на возможность экскоммуникации.
М о н а х - с е к р е т а р ь. Отлучение от церкви кое-кому откроет глаза. Слава Иисусу.
М о н а х - з в о н а р ь. Когда паровая машина была в моде, я все-таки говорил, что самое модное — это бог. Припоминаешь?
М о н а х - с е к р е т а р ь. Я тоже всегда придерживался мнения, что бог — последний крик моды.
М о н а х - з в о н а р ь. Если на то пойдет, мы можем свидетельствовать друг за друга.
М о н а х - с е к р е т а р ь. Во всяком случае, уже поговаривают о чистке. Придется представлять объяснения за период паровой машины, насосов и мельниц: где был и что делал.
М о н а х - з в о н а р ь. Кое-кому придется нелегко. Кое-кому. Когда этот колокол зазвонит снова, все будет позади.
М о н а х - с е к р е т а р ь. И мы опять вздохнем привольно.
М о н а х - з в о н а р ь. Слава Иисусу.
Входят д в а л а т н и к а с А л и с а н д о й. Монахи молятся.
А л и с а н д а. Молитесь за меня, почтенные? Прошу вас, молитесь за мою плоть, а не за мою душу. Бог знает меня и согласится выслушать. Но вы можете меня сжечь, а я очень хочу жить. Молитесь за мою плоть.
Молчание. Монахи снова бормочут молитву.
Я буду счастлива, если вы возьмете меня вместо него.
Молчание.
Я очень счастлива.
Входит суд: е п и с к о п, Г а л а х а д и С а г р а м о р с большой свитой р ы ц а р е й, м о н а х - о р г а н и с т, с л у ж к а, все в трауре. М о н а х - с е к р е т а р ь ведет протокол.
Е п и с к о п. Во имя триединого бога — отца, сына и святого духа! Ты обвиняешься в колдовстве разного образа. Признаешь себя виновной?
А л и с а н д а. Да.
Е п и с к о п. Знаешь, что тебя ожидает?
А л и с а н д а. Да.
Е п и с к о п. Может случиться, что тебя не просто сожгут. Может быть, учитывая тяжесть обвинений, тебя колесуют, разорвут лошадьми и лишь потом подвергнут сожжению. Ты остаешься при своем ответе?
А л и с а н д а. Да.
С а г р а м о р. Что-то слишком быстро все идет. Неужели первый процесс ведьм в нашей истории займет лишь десять строк в протоколе? Хотелось бы большей обстоятельности со стороны злоумышленницы. У нас есть время.
Е п и с к о п. Рыцарь, этот процесс назначен не ради вашего развлечения.
А л и с а н д а. Уйми свое тщеславие, Саграмор. Сегодня одна я могу быть тщеславной. Потому, что это в последний раз, и потому, что я женщина.
Е п и с к о п. Тебе тоже следует проявить больше достоинства, дочь моя. Тщеславие здесь неуместно.
А л и с а н д а. Не вижу, почему мне именно сейчас надо поступать согласно вашим обычаям. Ведь я и до сих пор не следовала вашим предрассудкам. Кстати, это одно из проявлений вашего тщеславия: то, что вы завели обычаи и требуете, чтобы все придерживались их.
Е п и с к о п. Наши обычаи, если хочешь знать, создавались тысячелетиями.
А л и с а н д а. Вы слишком всерьез воспринимаете себя. Давайте договоримся, что мы ведем игру? Игру, в которой вы наверху, а я внизу.
Е п и с к о п. Напоминаю тебе еще раз о твоем достоинстве, дочь моя.
А л и с а н д а. Фальшивите, преосвященство. Призывая к порядку, вы напоминаете мне о вашем достоинстве. Мне должно удовлетворять ваше тщеславие.
М о н а х - с е к р е т а р ь. Заносить все это в протокол?
Г а л а х а д и С а г р а м о р. Разумеется, нет!
Е п и с к о п. Вносите, брат. Я думаю, у нас достаточно высокое положение, чтобы мы могли позволить себе веселые манеры. Кроме того, у нас власть.
С а г р а м о р. Это повредит уважению к нам.
Е п и с к о п. При чем тут уважение?! Мы наверху, она внизу. Это факт!
А л и с а н д а. Благодарю вас, преосвященство!
Г а л а х а д. Со смирением?
А л и с а н д а. Со смирением. Ваше преимущество перед рыцарями в том, что вы не обманываете ни себя, ни меня. Ведь тщеславие, как я поняла, есть попытка слабых ввести нас в заблуждение относительно своей слабости.
Е п и с к о п. Разве ты не говорила, что сама тщеславна?
А л и с а н д а. Ужасно тщеславна, преосвященство. Ведь того, что во мне есть на самом деле и что я могу, не хватило, чтобы избежать этих минут. Ваше тщеславие старше, это верно, мое моложе. Суд имеет место.
С а г р а м о р. И он будет стоить тебе жизни.
Е п и с к о п. Рыцарь Саграмор, ну что это опять? Приговор еще не вынесен.
С а г р а м о р. Вы сами сказали о сожжении.
Е п и с к о п. Как об одной из возможностей.
А л и с а н д а. Как о необходимости, преосвященство. Не будем себя обманывать. Ну куда это годится, если вы не доставите удовольствия господам рыцарям?.. Я права, Саграмор? Ведь вы запрягли в вашу тележку милого боженьку только потому, что он лучше тянет? Бедняга. Мало ему было тащить свой крест.
С а г р а м о р. Мне кажется, в ее речах слышится заметное влияние злого духа. Прежде она так не разговаривала.
Е п и с к о п. Влияние злого духа… да. Исследовать это мы и собрались.
А л и с а н д а. Я признала себя виновной.
Е п и с к о п. И ты раскаиваешься?
А л и с а н д а. Нет.
Е п и с к о п. Но ведь все, что он натворил, было напрасно.
А л и с а н д а. Вы говорите о моем муже?
Е п и с к о п. О посланце ада.
А л и с а н д а. Ваше преосвященство!
Е п и с к о п. Ада, дочь моя! Я не могу ради тебя менять нашу терминологию. Вот если начну искать новые слова и, возможно, найду…
А л и с а н д а. …то легко потеряется содержание, не правда ли?
Е п и с к о п. Итак, ад, дочь моя. (К служке.) Мы обойдемся без тебя, юный друг.
Служка уходит.
А л и с а н д а. Вы находите, что для него здесь так уж опасно?
Е п и с к о п. Он еще молод. А насколько молодость подвержена совращению, я вижу по тебе.
А л и с а н д а. Не надо считать меня совращенной! И не будьте неблагодарным! Мы разрушили веру в волшебство!
Е п и с к о п. За это мы не можем быть благодарны вам. Ибо в конце концов бог по-своему тоже волшебник. Так что выступать против волшебства просто не в наших интересах.
А л и с а н д а. Но по крайней мере паровой орган гудел во славу Всевышнего. Брат-органист хвалил его.
М о н а х - о р г а н и с т. Верно, давление было огромным. Звук бесподобный. Но обстоятельства таковы…
Г а л а х а д. Надо передать белый воздух в наше распоряжение, и дуновение божие не даст остановиться мельницам.
С а г р а м о р. Этот вопрос не обсуждается, рыцарь Галахад!
А л и с а н д а. Все-таки радостно, что мы что-то оставляем, от чего вы не можете отказаться.
Е п и с к о п. Мы не отвергаем положительного. Благодаря нам ему не грозит разбрасывание. Что получилось бы, если бы владельцем машин — по вашим планам — стал весь мир? Подумай: и умные и глупые.
С а г р а м о р. Не говоря уже о других различиях.
Е п и с к о п. В последний раз, господин Саграмор: если вы не возьмете себя в руки…
Р ы ц а р и. То что?
Е п и с к о п. Наш уговор относится и к вам!
Г а л а х а д. Продолжайте!
С а г р а м о р. Только не так кротко!
Г а л а х а д. И чтобы понятно нам.
Е п и с к о п. Ваша ошибка в том, что вы строили слишком быстро. Мы возводим наши храмы медленно, зато стоят они долго. Вам не следовало стремиться к завершению. Порой достаточно и обещаний. Обещанное гарантирует более прочное повиновение, нежели исполненное. Люди рассуждают: неизвестно, что еще будет, не надо торопиться, а то, может, и останемся в дураках.
А л и с а н д а. Не собьет ли это с толку господ рыцарей, монахов и солдат?
Е п и с к о п. Это выше их понимания… Не так ли?
В с е. Слава Иисусу!
С л у ж к а (входит). Король! Король идет!
Все вскакивают с мест.
Е п и с к о п. Уведите злоумышленницу!
Латники уводят Алисанду.
А л и с а н д а. Янки, мой Янки!
Входят А р т у р, Я н к и, К л а р е н с, Б и л л, у г о л ь щ и к и Г и н е в р а.
Я н к и. Где Алисанда?
Е п и с к о п. Она придет, когда наступит время.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
