Владимир Голышев - ПРЕБИОТИКИ
Алексей (ревниво): Я бы немного подправил. Чисто стилистически.
Сурков пропустил "критику» мимо ушей и продолжает как ни в чем ни бывало.
Сурков: …Премьерское кресло сдуваем до фрадковской табуретки и сажаем на нее Сергей-Семёныча. Тем временем наш "политический мэр" становится главным ньюсмейкером. Быстро отправить его в отставку уже не получится. Иммунитет на год-полтора, не меньше. А дальше (перечисляет) Самсон, разрывающий пасть "лужковской мафии". Рейтинг в гору. Третий срок. Всё!
Обессилено обмякает.
Алексей (горько): Ёпть! А я на Собянина ставил. (замысловато матерится) На гонмахер мне такой юргенс?!!
Сурков: Не надо грязи. (морщится)
Пауза.
Правильно, кстати, ставил. Ровно. Пусть так и стоит…
Алексей ничего не понял, но уточняющий вопрос задать не успевает.
Всеобщее оживление. Слышен гитарный перебор и тихий звон тарелок. Рок-звезды вскакивают со своих мест и бурно аплодируют. Появляется демократично одетый Медведев в сопровождении Макара.
Макар (Медведеву, возбужденно): …Против меня, артиста, развернута клеветническая кампания в интернете! Говорят, что я – лидер молодежного протеста 80-х годов! – лижу, простите, жопу.
Медведев: Кто говорит?
Макар: Все говорят.
Медведев: Но это же неправда. Одно дело, если бы вы ко мне пришли. В Кремль. Мол, президент свистнул, пальцем поманил – вы и подтянулись. Лизать. Но тут же всё наоборот! Это вы собрались. Сами. Своим дружеским кругом. А я лишь попросил у вас разрешения к нему примкнуть. Подчеркиваю: попросил.
Макар (обижено): Получается, мы должны были президенту отказать. Пшел, сказать, отсюда вон.
Медведев: Некрасивый поступок, по-моему. Оттолкнуть меломана, поклонника современной музыки, выросшего на ваших песнях!
Возбужденный гул.
Загодя пробравшийся на сцену БГ неожиданно запел "Я ранен светлой стрелой меня не излечишь…" (песня "Серебро господа моего").
В дальнейшем, сменяя друг друга, поют другие звезды рок-н-ролла.
Сурков (про БГ, восхищенно): Всех подрезал! Мастерство не пропьешь!
Неожиданно поворачивается в сторону Олега Кашина, сидящего за соседним столиком.
Правда, Олег?
Обескураженный Кашин мычит в ответ что-то нечленораздельное.
Ты же все слышал? Иди к нам. Со стулом.
Кашин подсаживается к явному неудовольствию Алексея.
Олег, ты знаешь, что миром правит текст? Ты веришь в силу художественного слова? Могущество его осознаёшь?
Кашин (игнорируя риторические вопросы): Убедительно получилось. Я бы поверил.
Сурков (со значением): И он поверил.
Пауза. Сурков и испытующе смотрит на Кашина. Тот благоразумно молчит. Тем временем Алексея осенило.
Алексей: Но это же универсальная схема! Мгновенная раскрутка "по методу Ельцина". Любого можно.
Сурков: Не совсем любого. Ожиданиями, конечно, можно управлять. Но проще им соответствовать.
Алексей: То есть?
Сурков (устало): Ладно. Зайдем с другой стороны… Тебя устраивает наш президент?
Алексей неуверенно кивает.
И всех устраивает. Зачем что-то менять, когда все и так хорошо?
Алексей: Чтобы придать динамику?.. (осекся).
Сурков (продолжает): Сейчас возможен только один тип перемен – системный кризис. Всё валится: (перечисляет) "доу джонс", "бренд" с "юралсом", линии электропередач, булава, глонасс, ананас, рябчик – всё! Вот тут-то и возникают они.
Алексей: Кто "они"?
Сурков: Ожидания. Их пока нет. Но мы можем их предвидеть… (в стиле ведущего "Что? Где? Когда?") Внимание вопрос: на кого электорат поведется, когда станет совсем плохо?
Кашин (не раздумывая): На антипода.
Сурков молча аплодирует.
Сурков: Именно так! Длинный, немногословный, седой, суровый начальник в пыжиковой шапке. С хрусталиками льда в неподвижных глазах. Чтобы вены перекусывал, не мигая. Мол "болтуны развалили все", этот – "порядок наведет", "у него не забалуешь". И всё такое.
Алексей (напоминает): Но мы же президента менять не собираемся.
Сурков: Правильно! Мы страхуемся. Устанавливаем дополнительную опцию. Она пока отключена. Но в критический момент мы нажимаем кнопку, и – страна получает "народного президента", "президента-надежду"… Два месяца на раскрутку. Не больше.
Кашин: Не дай Бог!
Сурков (серьезно): А то…
Тем временем вокруг президента наметилось некоторое оживление – музыканты говорят о наболевшем.
Макар: …Отдельное личное спасибо хочу сказать о вашей неуклонной позиции по японскому журавлю!
Медведев: Это мой гражданский долг.
Макар (положа руку на сердце): Амурский тигр – это все-таки больше дань моде. Для пиара. Некоторые начинающие артисты…
Кто-то из музыкантов вставляет: "И стареющие политики". Понимающий смех.
…пытаются разыграть тигриную карту.
Медведев (шутит): "Ваша дама убита".
Пауза. Музыканты не знают, как реагировать.
Это из "Пиковой дамы". Пушкин. Продолжайте.
Макар: В конце концов, тигры приходят и уходят, а рок-н-ролл вечен!
Медведев поощрительно хлопает Макара по коленке и, пристально глядя ему в глаза, начинает тихо петь.
Медведев (поет): На. Маленьком плоту. Сквозь. Бури, дождь и гро-о-озы…
Опешивший Макар подпевает "на автомате".
(торжественно) Любимая песня из вашего репертуара.
Тем временем на сцене уже расположились музыканты группы "Машина времени". Чтобы разрядить обстановку они стучат друг о друга барабанными палочками и, не мешкая, затягивают свой бессмертный хит.
Кутиков (хрипло): Мы себе-е дава-али сло-ово. Не курить, не пить спиртноо-ова. Но! Так уж суждено. О-о-о…
Медведев (Макару, вежливо): Вас, кажется, зовут…
Тем временем за сурковским столиком осталось двое – Алексей и Кашин. Сурков, судя по всему, вышел "попудрить носик". Молодые люди напряжены. Разговор не клеится.
Алексей: Ты как здесь?
Кашин: От "Коммерсанта".
Алексей: Понятно.
Пауза.
О чем пишешь?
Кашин: Обо всем.
Пауза.
Алексей (не выдерживает): Ну и что ты обо всем этом думаешь?
Кашин: Ничего не думаю. Просто пишу. Не думая.
Алексей (зло): Я заметил.
Над ними зависает вернувшийся Сурков. Уровень его вдохновленности заметно возрос.
Сурков: Коллеги, вы как Ботвинник с Корчным. Нахохлились.
Алексей (сухо): Предпочитаю го.
Сурков: А ты знаешь главное правило игры?
Алексей: Го?
Сурков: Не важно. Любой игры.
Алексей в недоумении.
Играет игрок, остальные – фигуры. Он играет ими. Жертвует. Разменивает. Выводит в ферзи проходную пешку. И так далее.
Сурков садится.
А знаешь, какая фигура самая бесполезная? Та, которая мнит себя игроком. От нее избавляются в первую очередь.
Алексей (недоверчиво): И от ферзя?
Сурков вместо ответа молча улыбается.
Кашин: А если фигура на свой счет не обманывается?
Сурков: Она должна оказаться в нужной клетке в нужный момент.
Кашин: И что будет?
Сурков: Ею сыграют. Если повезет, она может даже решить исход партии.
Пауза.
Если, конечно, доживет до мата.
Алексей: А как стать игроком?
Сурков (беспечно): Без понятия. Я ж не игрок. Откуда мне знать?
Алексей (обескуражено): А кто?
Сурков: Я придумываю игры.
Со стороны сцены раздается вежливый взрыв хохота – президент в очередной раз пошутил.
Занавес.
Сцена вторая.
Белый дом. Кабинет Путина. На огромном письменном столе стоит картонная коробка. Путин методично открывает ящики, ящички, сейфы, тумбы, извлекает содержимое и сортирует – что-то летит в мусорную корзину, что-то аккуратно складывается в коробку, что-то остается на месте. При этом Путин прижимает плечом к уху мобильный телефон (с "хендс-фри" отношения у него как-то не сложились).
