Аристофан - Всадники (отрывки)

О Демос, выйди сюда.

Ей-ей, отец,
870 Милейший ты Демочек, выходи.

Кто там кричит? Уйдете ль вы от двери?
Вы праздничный сорвете мне венок,

О, выйди, чтоб узнать, как оскорблен я.

Кто, Пафлагонец, твой обидчик?

Бьют
875 Из-за тебя юнцы и он.

За что?

Что, Дем, люблю тебя и твой любовник.

Ты ж, вправду, кто такой?

Его соперник,
Давно в любви тебе хотящий сделать
Добро, и как все знатные другие…
880 Но мы не можем чрез него. Ведь ты
Подобен мальчикам, которых любят:
Хороших, знатных ты не принимаешь,
Торговцев маслом, кожами, себе
Сапожников и шорников даришь…

885 Народу благодетель я.

Да чем?

А вот: когда стратеги замешались,
Я, всплыв туда, с Пилоса свел Лаконцев.[82]

А я — так, шляясь попусту, из лавки,
Пока другой варил, стащил горшок…

890 Так ты, о Дем, сейчас созвав собранье,
Чтоб видеть, кто из нас тебе милей,
Решай и дай тому свою любовь…

Да, да, решай, да только не на Пниксе.

В другом я месте восседать не стану
895 По-старому, пусть явятся на Пникс.

Увы, несчастный я погиб. Ведь старец
В дому своем милейший из людей,
Когда ж на эту он скалу садится,
То, как за смоквой, разевает рот…

900 Теперь ты должен в ход пустить все средства,
Отважный пыл явить и речь заплесть,
Чтоб превзойти его, — он малый тонкий,
И без путей найти способен путь…
А тут предстань ему блестящим, сильным;
905 Но берегись и прежде, чем напал он,
«Дельфинов вверх вздыми и брось ладью…»[83]

Я Афине, царице державной, молюсь…
Коль славнейшим в народе моем окажусь,
После Кинны, Лисикла[84] и Салабакхо,[85]
910 Чтоб тогда, как теперь, не свершив ничего,
Мне бы «стол» получить в Пританее…

Коль тебя не люблю и на бой за тебя
Коль один на один не пошел бы,
Пусть погибну тогда, пусть распилят меня,
915 Пусть ремни из спины моей режут…

Дем… И я, коль тебя не люблю, не ценю,
Пусть в кусочки разрежут и варят меня;
А не веришь, — пусть с сыром в приправу столкут
На столе, пусть в Керамик крюками влекут.[86]

920 Демос! Может ли он, по сравненью со мной,
Для тебя гражданином быть лучшим?
Ведь же с первых шагов, как в Совете я был,
Тьму сокровищ в казне для тебя я открыл;
Я с людей вымогал, их тянул и душил!
925 Без зазренья, — тебе б быть угодным…

Эка штука, о Демос… Я тоже могу
Хлеб чужой утащу и тебе поднесу.
Покажу ж я сперва, как не любит, не друг
Он тебе, разве в том, что твой делит очаг…
930 Ты, кто Мидян рубил в Марафонских полях,
Чьи победы величье нам дали в речах,
Что так жестко тебе на скалах восседать,
Во вниманье он это не примет;
Он — не я, чтоб тебе это сшить и подать…

935 Сядь помягче…

Кто ты, муж? Не от тех ли Армодья[87] сынов?
Твой поступок такой благородный
И воистину Демос любить ты готов…

Небольшими услужками мил уже стал.

940 Ты же и меньшей приманкой его привлекал…

Головой поручусь, если явится кто,
Иль в любви иль в защите для Дема сильней…

Как, любя его так, не жалеешь, что он
Вот восьмой уже год и в щелях принужден,
945 И на башнях, и в бочках спасаться?
Ты же теснишь его, давишь… ты мир разогнал,
Принесенный нам Архиптолемом,[88]
И послов с предложением мира ты гнал
И гоняешь из града в затылок…

950 Чтоб Элладой он правил… Оракул речет,
Если выдержит он терпеливо,
Гелиастом в Аркадию[89] он попадет
И получит пять óболов платы…
И питать я его, и ему прислужить
955 Я уж всячески буду стараться,
Хорошо или худо стараясь добыть
Для него три обола наградных…

Нет, Зевесом клянусь, твой план не таков,
Чтоб в Аркадии властвовал Демос,
960 А чтоб грабить и взятки хватать с городов…
Чтоб войной и туманом народ ослеплен
Им нарочно его ты окутал
Не смотрел за тобой, а, нуждою стеснен,
Из-за денег кричал в твою пользу…
965 Если ж, в поле уйдя, станет мирно он жить,
И подбодрится кашей, и вкусит плодов,
То узнает, каких он лишился даров
Чрез тебя из-за платы ничтожной…
И свирепым и грубым он станет к тебе,
970 Под тебя поведет он подкопы…
Зная это, морочишь его, о себе
Небылицы и сны напевая…

Не смешно ль так тебе говорить обо мне,
Пред народом Афин на меня клеветать,
975 Что для города больше, чем сам Фемистокл,
Сделал блага — клянусь в том Деметрой…

Город Аргуса[90]… Слышишь ты речи его?
Ты равняешь себя с Фемистоклом.[91]
Кто наполнил, с избытком наполнил наш град
980 И Пирей[92] нам на завтрак сготовил,
И, не тронув из прежних богатств ничего,
Новой рыбы ему предоставил…
Ты ж Афинян загнать в городишко хотел,
Вкось построил им стену, оракулы пел,
985 Фемистоклу в заслугах ты равный.
Но смотри, — ведь и он из земли полетел,
Ты же «чистишься хлебом Ахилла».[93]

От него мне не странно ли это слыхать?
Ведь тебя я люблю…

Перестань ты брехать…
990 Без конца и теперь мне ты шепчешь тайком…

Дем великий! Подлец он! Пока ты зевнешь,
Много пакостей делает он:
Из отчетов[94] он сок выжимает,
И рукою, и той и другой,
995 Из народной казны загребает…

Не взликуешь… Тебя уличу
В воровстве я на три мириады…

Зря что воду толчешь ты и бьешь,
О гнуснейший в народе Афинском?
1000 Ведь и я на тебя покажу.
Вот Деметра, иль жив я не буду,
Что мин сорок и больше того
Своровал с Митилены ты взяткой…

Всем людям о могучая опора,
1005 Дивлюсь я дару слова твоему,
Коль так пойдешь, — славнейшим Греком будешь.
Один все сдержишь здесь и, вождь союзным,
Тьму дел свершишь, трезубцем помавая…
Но не пускай его, ведь он «открылся»…
1010 С такою грудью ты легко возьмешь…

Нет, милые, не так-то это,
Будь Посейдон порукой вам.
Такое совершил я дело,
Что рты зажал своим врагам,
1015 Пока хоть что-нибудь с Пилоса
Останется от тех щитов[95]…

Постой со щитами. Ты проврался:
Коль ты народ любить готов,
Тебе бы с умыслом не надо
1020 Позволить жертвовать их в храм,
Как были — вместе с рукояткой…
Но тут — злой умысел, о Дем:
Чтоб, наказать его желая,
Не мог ты это сделать, — с тем…
1025 Ты видишь, тут какая свита
Кожевников-юнцов за ним…
Вокруг же них — торговцы медом
И сыровары; все с одним
Намереньем толпа собралась:
1030 Коль в гнев впадешь и станешь ты
Смотреть, как в «черепки» играют
Они, сняв ночью те щиты,
Бегом займут все входы к рынку…

Ах, бедный я. Ремни у них.
1035 Мерзавец… Время только отнял,
Меня мороча вкривь и вкось…

С ним заодно не будь, милейший,
И друга лучшего найти,
Чем я, когда-нибудь, не думай;
1040 Один я мог их извести.
Союз злокозненный, и в граде
Все, что творится, от меня
Не скрылось; тотчас крикнул я…

С тобой бывает то, что с теми,
1045 Что занят ловлею угрей:
Пока вода стоит спокойно,
Не ловят ничего; как в ней
Начнут месить со дна всю тину,
Так ловят. Так и ты берешь,
1050 Как взмутишь, город. Об одном мне
Скажи — ты кожи продаешь
В таком обилье — подарил ли
Ему подошву к башмакам
Ты от себя… его любя?

1055 О Аполлон, конечно — нет.

Узнал теперь, каков он? Я же,
Купивши пару башмаков,
Тебе их приношу в подарок…

Из граждан тут, знакомых мне,
1060 Ты — самый преданный и лучший
Для города и ног чужих.

Не странно ль, — башмаки так сильны.
А от меня что получил,
Не помнишь ты: как, выгнав Гритта,[96]
Я многих тут освободил…

1065 Не странно ль то, что охраняешь
. . . . . . . . . .
Быть может, дал ты им свободу
Из зависти, чтобы речей
Блестящих говорить не стали?
1070 Его же видя без хитона,
Не думал, чтоб старик такой,
Чтоб дряхлый Демос мог одеться
В широкий плащ хотя б зимой…
Так я ж его тебе дарую.

1075 И Фемистокл не изобрел
Такой бы вещи, хоть и мудро
Пирей тогда он приобрел…
По мне ж, удачней нет находки,
Как этот плащ.

Ах, бедный я.
1080 Какою обезьяньей штукой
Кругом обходишь ты меня.

Нет, я, как тот, в гостях кто, выпив,
Вдруг застрадает животом,
Твоею пользуясь системой,
1085 Как тот — хозяйским башмаком.

Меня ты в лести не осилишь:
Ему одеть я это дам,
А ты вопи себе, мерзавец…

Ой, уберешься ль ты к чертям?
1090…Невыносимо кожей пахнет.

Одеть тебе нарочно дал,
Чтоб ты задохся. Ведь и прежде
Он на тебя злоумышлял…
Тебе знаком ли сок сильфия,[97]
1095 Что дешев стал?

Да как не знать.

Так он нарочно постарался
Нам сок дешевле доставать,
Чтоб судьи, покупая, ели
И с диарреи в гелиейе[98]
1100 Друг друга стали убивать…

Вот Посейдон, один «Копреец»[99]
То самое мне говорил.

С таким расстройством вы, конечно,
Не явите чрезмерный пыл…

1105 Клянусь Зевесом, эта штука
«Пиррандром»[100] сделана была.

Каким меня, прохвост, сбиваешь
Ты шутовством.

Мне победить
Богиня хитростью велела…

1110 Не победишь. Тебе, о Дем,
Я обещаю блюдо денег
На поедение; причем
Не будешь ничего ты делать…

Я ж мазь и баночку даю,
1115 Чтоб в голенях ты смазал раны.

А я вот молодость верну
Тебе, повыбравши седины.

На, получай, на хвост от зайца,
Чтоб глазки протереть себе.

1120 Сморкнувшись, Дем, ты вытри пальцы
Об голову мою…

Нет, об мою.

Нет, об мою.
Устрою так,
Что будешь ты
На флоте триерархом,[101]
1125 Старик-корабль
Возьмешь себе
И бездну будешь тратить,
Его чиня…
Устрою я,
1130 Чтоб был с гнилой он мачтой…

Ай, муж «кипит».

Постой, постой
Ты через край хватаешь.

Унять огонь,
1135 Счерпнуть угроз
Своей ты должен ложкой…

Отлично ты
Отплатишь мне,
Как взносами притиснут:
1140 Тебя ведь я
В богатых ряд
Зачислить постараюсь…

Тебе грозить
Не стану я
1145 Ничем; о том молюсь лишь
Уха из рыб
Кипела б тут;
Ты ж об Милете мненье
Сбирался б дать,
1150 И взять талант,
Удастся если, в прибыль,
Ты б тут спешил,
Чтобы успеть
Себя едой наполнить…
1155 Потом держать
В собранье путь…
И вдруг бы раньше кто-нибудь
Пришел, чем есть ты начал,
И в жажде получить талант,
1160 Едой ты б подавился.

Ах, хорошо бы это было, клянусь Зевсом
Аполлоном и Деметрой…

И для меня все остальное ясно,
О, славный гражданин, каких давно
1165 Уж нет в толпе поклонников обола…
Ты ж, Пафлагон, любя — меня лишь гневал.
Теперь отдай печать — не будешь больше
Правителем моим.

На, знай одно:
Коль мне служить ты не позволишь,
1170 Другой вредней окажется тебе…

Не может быть, чтоб то моя была
Печать… Кажись, на ней не мой рисунок,
Иль плохо вижу…

Твой какой рисунок?

Бычачий жир, поджаренный в листе…

1175 Тут нет…

Листа? А что же тут?

С раскрытым клювом чайка на скалах,
Народу речь держащая…

Несчастье…

В чем дело?

Прочь бери, — он не мою,
А Клеонимову[102] имел печать…

1180 Прими-ка это от меня и правь.