Аристофан - Всадники (отрывки)

Ой, батюшки, вот так напасть… Ой-ой!
Хоть лютую бы смерть послали боги
Вновь купленному, злому Пафлагонцу,[3]
И всем его советам. Ведь с тех пор
Как на беду ввалился он к нам в дом,
Без устали на слуг побои сыплет…

Чтоб сдохнул он с своим злословьем вместе,
Краса всех Пафлагонцев…

Бедный, что
Ты, как?

Да плохо мне… как и тебе.

Иди ж сюда: споем концерт Олимпа.[4]

10 Му-му, му-му, му-му, му-му, му-му…

Что даром ныть?.. Не лучше ли, чем плакать,
Нам к избавленью средство отыскать…

Какое средство?

Ты скажи…

Нет, ты,
Чтоб не попасть мне в переделку…

15 Клянуся Аполлоном, не скажу.
Смелей высказывай, — тогда и я…

А что бы на моем сказал ты месте?
Мне духу не хватает… Как сказать?
Начну, как Еврипид: красно, туманно…

20 Нет, нет… не разводи бобы.[5] Скорей
Ищи, как нам от барина удрать…

Сложи же связно и скажи: «бе-жим».

Бежим.

Теперь за этим словом вслед
«Пе-ре».

Пере.

Отлично. Так теперь,
25 Как будто бы маслом смазали тебя,
Тихонько начинай «бежим», потом
«Пере», потом — «бежим», все чаще, чаще…

Бежим, перебежим, перебежим.

Что, плохо?

Нет, ей-ей, да только страшно,
30 От заклинанья шкуре б не досталось…

Как так?

За бегство-то без кожи будешь.

А лучше бы всего нам в нашем деле
Повергнуться пред алтарем богов.

Пред алтарем? В богов ты, братец, веришь?

Я верю.

35 Чем же их докажешь ты?

Мне бог враждебен, стало быть… он есть.

Ты убедил меня. А все ж искать
Иное средство нужно. Вот, коль хочешь,
Я зрителям все дело расскажу…

40 Пожалуй. Об одном мы их попросим,
Чтоб ясно видно было нам на лицах,
Понравится ли им игра и речь…

Так я уж расскажу. У нас хозяин
Сын Пникса[6] Дем,[7] брюзга, глухой старик,
45 Свирепый, вспыльчивый и до бобов охотник.[8]
Он первого числа купил раба,
Кожевника и родом Пафлагонца,
Мерзавца, подлого клеветника…
Так этот «пафлагонский-то кожух»,
50 Нрав старика узнав, к нему подъехал;
Стал льстить ему, ласкать, в глаза хвалить
И обморочил тонким угожденьем…
Вы б, барин, говорит, одно хоть дельце
Решив в суде, пошли сейчас же в баню,
55 Потом прилечь бы вам, испить, покушать,
А там и три обола получить.[9]
Прикажете, подам вам ужин?.. С этим
Хватает все, что кто из нас сготовит,
И ублажает барина. На днях
60 Лаконское я тесто замесил
В корыте; он, меня надув ехидно,
Из рук схватил мои труды… и подал[10]…
Он нас гоняет, барину служить
65 Не позволяет никому другому…
В венке из кожи за обедом стоя,
Ораторов он пришлых изгоняет,
Священные оракулы поет;
А старец, как Сивилла,[11] восседает…
Как видит же, что барин осовел
70 За ремесло берется Пафлагонец:
Он ложь на слуг в глаза наговорит,
А нас потом стегают, сам же он
Вкруг нас юлит, нас треплет, вымогает,
Подарков требует, — все с приговоркой:
75 «Смотрите, как я Гила[12] отстегал:
Коль не задобрите, — вам смерть сегодня…»
И мы даем. Не то от старика
Живот расстроится раз в восемь больше.
Теперь, дружок, как все мы рассказали,
80 Подумаем, к кому и как держать нам путь…

Всего верней бы, милый… той дорогой…

Не скроешь ничего от Пафлагонца…
За всем он в оба смотрит. Он в Пилосе
Одной ногой стоит, другой — в собранье.
85 И так широк его могучий шаг,
А руки — у Этолян, ум — в Клопиде[13]…

Ах, помереть бы нам — один конец.

Да как бы пославней — стараться нужно.

Да как? Какая смерть всего славней?
90 Бычачьей крови выпить бы отлично:
Нет благородней смерти Фемистокла.[14]

Так, так. А как насчет вина «без смеси»,
В честь бога доброго? Быть может, мы
Проникнемся решеньями благими…

95 На! Чистое! Тебе бы все попойки…
Что может доброго придумать пьяный?

Что? — Истину. Сосуд ты водяной,
Ты вот вино за смысл позорить смеешь,
Найди-ка мне вещицу попрактичней…
100 Смотри: пьют люди — богатеют,
Дела вершат, выигрывают тяжбы,
Счастливы сами и друзьям — опора.
Неси скорей мне чистую струю,
Чтоб спрыснуть ум и говорить остро…

105 Ох, что-то пьяный сделаешь ты с нами.

Добро. Тащи… Прилягу я. Когда
Я буду пьян, усыплю все кругом
Решеньями, и мненьями, и мыслью…

Ну счастье, не попался я в дому,
110 Как крал вино.

Чем занят Пафлагонец?

Пирог из конфискаций[15] он смакует,
И дрыхнет пьяный ябедник на кожах.

Налей же до краев мне влаги чистой.

Бери — в честь бога доброго возлей.

115 Тяни, пей кубок Прамния,[16] душа.

О гений добрый, твой совет — не мой…

Да что, скажи?..

Оракулы неси,
Скорей у Пафлагонца там стащи,
Пока он спит…

Идет… Да вместо «бога»[17]
120 Как не напасть бы мне на домового…

А я уж сам себе подам стаканчик.

Так Пафлагонец здорово храпит,[18]
Что я тайком стянул святой оракул,
Которого берег он так…

Ах, умник,
125 Дай мне взглянуть. Ты ж, дело сделав, лей
И пей себе… Узнаю, что тут есть…

О слово мудрое… Дай чарку, живо…

Ну, что же речет оракул?

Лей другую…

Так говорит оракул — «лей другую»?

130 О Бакий![19]

Что?

Дай чарку поскорей.

Частенько ж Бакий чарку потребляет.

О мерзкий Пафлагонец, то-то ты
Все, о себе пророчества боясь,
Берегся…

Что?

Как он погибнет, — есть тут.

А как?

Так прямо говорит оракул,
Что первым явится торговец паклей,[20]
Который править государством будет…

Один торговец есть… Ну, что же дальше?..

140 Вторым за ним тотчас торговец мясом.[21]

Два торгаша… Что ж будет этот делать?

«Владеть», пока не явится другой,
Его почище.[22] Тут ему погибель.
Ведь вслед за ним — кожевник Пафлагонец.
145 Горлан шумнее Киклобора[23]… хищник…

Так от кожевника погибнуть должно
Торговцу мясом?

Да.

Ах, бедный он
Откуда же еще торгаш возьмется?

Есть, есть один, и дивного искусства…

Да кто ж такой?

Сказать тебе?

Конечно…

150 Колбасник тот, кто Пафлагонца свергнет.

Колбасник? Он?.. О Посейдон искусства.
Да где же малого нам разыскать?

Давай искать.

Да вот он сам на счастье,
Идет на площадь.

О колбасник милый,
Сюда, сюда, счастливец, подойди…
Спасителем будь города и нашим.

В чем дело? — Что зовете вы?

Иди,
Узнай, как счастлив и блаженен ты…

Ступай, лоток с него сними и бога
160 Пророчество ему ты разъясни,
А я смотреть пойду за Пафлагонцем.

Ну, брат, сперва багаж с себя сними,
Потом богам и в землю поклонись…

Ну. Что такое?

О богач счастливый,
165 Никто — сегодня, завтра — выше всех;
О вождь Афинян, счастьем озаренных.

Чего смеяться… Продавать мешаешь
Колбасы и желудки очишать…

Дурак, какие там желудки. Глянь,
170 Ты видишь ли ряды народа?

Вижу.

Над всеми ими будешь сам царем,
Над площадью и гаванью и Пниксом;
Совет[24] затопчешь, сломишь полководцев,
Вязать и охранять начнешь и крик
Подымешь в Пританее.[25]

Я?

Да, ты!
175 Всего еще не видишь, — стань на лавку;
Смотри: кругом на море острова…

Я вижу…

Что — торговые суда
И порты?

Да.

Не верх ли счастья это?
Теперь на Карию[26] брось взгляд направо,
А влево посмотри на Карфаген…

Так, счастлив буду, вывернув глаза?

Нет, этим всем ты будешь… торговать.
Ты, истинно, как говорит оракул,
Великим мужем станешь.

Как же я,
185 Колбасник от рожденья, стану мужем?

Через это-то и будешь ты великим,
Что площадью рожден и подл и дерзок…

К большим делам я, признаюсь, негож…

Ох, ох, да почему ж негож? Сдается,
190 Достоинства ты знаешь за собой:
Ты полноправными рожден?

А как же,
От полноправных я… без прав.

Счастливец:
Какое преимущество для дел!

Дружок, да я наукам не учен,
Лишь грамоте, и той — худого хуже…

195 Одно вот это, что «худого хуже»
Тебе вредит. Искусство демагога
Не ищет уж теперь образованья
И для натуры честной не годно:
Ушло оно к бесстыдным и невеждам…
Не упусти ж пророчества даров.

200 А как речет оракул?

Он загадан
Ей-ей отлично: и пестро и мудро:
«Только лишь клювом схватит „из кожи орел“ цепконогий
Дурня дракона, сосущего кровь, — погибнет в то время
Из чесноку пафлагонцев любимая с солью похлебка…
И возвеличит бог колбасников дивною славой,
205 Только бы не предпочли торговать они колбасою…»

Да я-то как при этом, объясни?

«Орел из кожи» Пафлагонец сам.

А цепконогий?

Это значить должно,
210 Что он берет загребистой рукой…

Дракон же тут при чем?

Чего ясней?
Дракон ведь длинен, колбаса — длинна,
И оба кровопийцы.[27] И дракон
«Орла из кожи» одолеет тотчас,
215 Коль он пред речью бранной не спасует.

Оракул льстит мне. Удивляюсь только.
Как я народом управлять смогу!

Пустая вещь! Что делал, то и делай!
Мути и вперемежку все дела
220 Крути. Народ же приручай всегда,
Словечками из кухни услаждая…
Все ж прочее, и «площадь», и рожденье,
И голос мерзкий — демагогу в пользу.
Имеешь ты для власти — все, что нужно,
225 И Пифия с оракулом согласны.
Венчайся же, возлей вина в честь «Дурня»[28]
И отражай того.[29]

Да кто же будет
Со мной в союзе: богачи боятся,
А бедный люд гнушается его.

230 Есть тысяча всадников, мужей отборных,
Им ненавистен он — они помогут.
Из граждан знатные тебя поддержат
И зрители, которые с умом,
И с ними я, и бог придет на помощь.
235 Не бойся, здесь он не похож.[30] Со страху
Никто ведь из актеров не хотел
Его изображать. А все ж, поверь мне,
Его узнают: публика умна.

Ох, бедный я.