Александр Амфитеатров - Virtus Аntiquа (Оруженосец)
Галеотто.
О, даже слишкомъ!
Сказать вамъ правду, онъ – изрядный трусъ:
Дрожитъ, какъ листъ, едва засвищутъ стрѣлы
И загрохочетъ вражій барабанъ.
А между тѣмъ: когда съ окоповъ Агры
Насъ оттѣснилъ неистовый султанъ,
И мы – одинъ на пятерыхъ – рубились,
Я изнемогъ… Насѣли на меня
Невѣрные… Сверкаютъ ятаганы…
И вдругъ мальчишка этотъ, словно тигръ,
Прыгнулъ съ коня въ средину нашей схватки
И – принялъ мнѣ назначенный ударъ,
И замертво къ ногамъ моимъ свалился.
Тутъ подоспѣлъ съ толпою англичанъ
Король Ричардъ, и мы врага отбили.
Съ тѣхъ поръ мой тихій Ланчелотто сталъ
Мнѣ не слугою – другомъ. Я приблизилъ
Его къ себѣ. И – странно – почему
Особенно къ нему я привязался.
Онъ смуглъ, черноволосъ и черноглазъ,
А между тѣмъ напоминалъ онъ какъ-то
Мнѣ образъ вашъ… Не знаю, что, но есть
Въ его чертахъ вамъ родственное что-то.
Порою – взглядъ, порою поворотъ
Лица, порою – тихая улыбка…
И даже голосъ странно мнѣ знакомъ,
Хоть вѣчно скорбью тайною отравленъ.
Я Ланчелотто полюбилъ за то,
Что Сильвіи нашелъ въ немъ отраженье.
Сильвія смѣется.
Благодарю васъ. Ахъ, какъ лестно быть
Любимой – въ зеркалѣ. Вашъ Ланчелотто
Объ этомъ знаетъ?
Галеотто.
Да.
Сильвія.
И васъ ко мнѣ
Въ своей безмѣрной дружбѣ не ревнуетъ?
Галеотто.
Онъ молится на васъ, какъ я молюсь;
Онъ въ вашу честь канцоны сочиняетъ,
Молитвою кончаетъ онъ свой день:
«О, небеса! Меня вы накажите,
Но только дайте графу моему
Любовь мадонны Сильвіи!..»
Сильвія.
Счастливецъ!
Какъ любятъ васъ! За что?..
Стоитъ, опершись на спинку кресла и отвернувъ лицо… Нѣмая сцена… На небѣ понемногу разгорается вечерняя заря, наполняя залъ своимъ отблескомъ.
Ну, что жъ… Молитва
Его услышана. Я… ваша!
Галеотто.
Сильвія!
Сильвія.
Вѣдь я давно, давно тебя люблю!
Зачѣмъ такъ долго ты не возвращался?
Падаетъ въ его объятія.
Ахъ!
Галеотто.
Что съ тобою?
Сильвія.
Перевязь меча
Мнѣ руку оцарапала.
Галеотто.
О! Къ чорту —
И перевязь, и мечъ!
Снимаетъ мечъ и кидаетъ его на полъ.
Любовь моя!
Мгновенье это все вознаграждаетъ:
Пять долгихъ лѣтъ скитаній и труда,
Пять долгихъ лѣтъ отчаянья, сомнѣній,
Тяжелыхъ сновъ и горькихъ пробужденій!
Опускается къ ея ногамъ.
Дитя мое! Своей любви цвѣтокъ
Лелѣялъ я подъ вражьими мечами
Его я кровью жаркою, слезами
Кровавыми слезами поливалъ!
И выросъ онъ, привѣтенъ и роскошенъ,
И я въ рукахъ своихъ его держу…
Я окруженъ его благоуханьемъ,
Я царствую… Конецъ моимъ страданьямъ!
Кладетъ голову на колѣна Сильвіи. Уго быстро выглянулъ изъ опочивальни и, сдѣлавъ Сильвіи знакъ глазами, снова прячется. Сильвія играетъ волосами Галеотто.
Скажи мнѣ: не случалось никогда
Тебѣ бояться, что непрочно счастье,
Что мигъ одинъ звѣзда его горитъ;
А тамъ опять черно ночное небо
И вдвое гуще непроглядный мракъ?
Галеотто.
А мнѣ-то что? Мгновенье счастья – вѣчность.
О вѣчности жъ кто знаетъ, – коротка,
Или долга она? Я въ поцѣлуѣ
Твоемъ столѣтія переживаю.
Сильвія.
Скажи мнѣ: не случалось никогда
Тебѣ подумать, что на счастье надо
Купить права… хоть совѣстью покойной?
Галеотто.
Я и купилъ. Чиста моя душа,
На совѣсти и чести нѣту пятенъ.
Сильвія.
Скажи еще: быть можетъ, иногда
Ты вспоминалъ несчастную Ассунту?
Галеотто.
Что до Ассунты? Сильвія со мной!
Сильвія.
О, да съ тобой. Но въ голову твою
Не приходила мысль, что въ то мгновенье,
Когда найдешь ты счастія цвѣтокъ
И руку властную къ нему протянешь,
Ревнивая покойница придетъ,
Чтобъ отомстить тебѣ?
Галеотто.
Въ своихъ могилахъ
Спокойно спятъ умершіе. При томъ
Невиненъ я предъ бѣдною Ассунтой.
Я съ ней, какъ честный рыцарь, поступилъ.
Сильвія съ силой отталкиваетъ его такъ, что онъ падаетъ на локоть.
Ты лжешь!
Галеотто.
Что это значить?
Сильвія бѣжитъ къ мечу Галеотто и наступаетъ на него ногою.
То, – что месть
Нашла тебя, предатель!.. Уго! Уго!
Уго появляется въ дверяхъ опочивальни съ мечемъ наголо.
Убей его!
Галеотто стоитъ въ оцѣпенѣніи.
Сильвія.
Развратный звѣрь! Ты думалъ
Меня рѣчей притворствомъ обойти
И нѣжныхъ взглядовъ ясною лазурью,
Что дьяволъ подарилъ тебѣ, – когда
Ты самъ не дьяволъ только, – чтобы подлость
Твоя казалась людямъ правотой?!
Ха-ха-ха-ха! Лукавство на лукавство!
Что, окунь мой? Попался на крючокъ?
Вы, графъ, хотѣли свадьбы, – будетъ свадьба!
Да только повѣнчаетъ – васъ мечомъ
Вотъ – этотъ человѣкъ….
Галеотто.
Безумство, греза!
Уго.
Молитесь, графъ, покуда время терпитъ…
Я бъ не желалъ такого молодца
Безъ покаянья къ праотцамъ отправить.
Галеотто.
Прочь, негодяй! Предательство! Измѣна!
Уго.
Эй, помолитесь, графъ!
Галеотто.
Пока могу, —
Я не молиться, защищаться буду!
Эй, помогите, – рѣжутъ! Эй!
Хочетъ схватитъ свой мечъ. Уго становится между нимъ и Сильвіей.
Сильвія.
Никто
Васъ не услышитъ, графъ.
Галеотто.
О, злая фея!
За что? За что?
Сильвія.
Еще ты лицемѣришь'?…
Графъ Галеотто! Гдѣ моя сестра?
Галеотто.
Причастіемъ клянусь, мнѣ неизвѣстно!
Сильвія.
Лжешь!
Галеотто.
Если правду говорили вы
Коварными намеками своими,
Что пустъ ея порфирный саркофагъ,
Что я… Нѣтъ, нѣтъ! Все это слишкомъ гнусно!..
Невиненъ я, невиненъ! Дайте мечъ!
Священный мнѣ назначьте поединокъ…
Пусть божій судъ разсудитъ насъ!
Сильвія холодно.
Зачѣмъ?
Мы знаемъ, что оружіемъ владѣетъ
Графъ мастерски, и на-слово повѣримъ
Что нѣтъ бойца искуснѣе его…
Къ Уго.
Кончай же съ нимъ!
Уго.
Ну, графъ, – молиться поздно!..
Нападаетъ на Галеотто; тотъ защищается, отражая удары тяжелымъ табуретомъ. Сильвія, скрестивъ руки, холодно смотритъ на неравную борьбу. На террасѣ показывается Ланчелотто и бросается на помощь графу.
Ланчелотто.
Остановись! Что дѣлаешь, разбойникъ?!
Повисаетъ на рукѣ Уго.
Уго.
Мальчишка, прочь!
Бьетъ его по головѣ, рукояткою меча.
Ланчелотто.
Графъ! Онъ меня убилъ!
Падаетъ. Уго наступаетъ на Галеотто, прижимаетъ его къ стѣнѣ и готовъ нанести послѣдній ударъ. Ланчелотто отчаяннымъ воплемъ.
Сестра!.. Голубка!.. Сильвія!.. Помилуй!
Не убивай!.. Невиненъ Галеотто!..
Сестра! Сестра!
Галеотто и Уго, въ изумленьи, прекращаютъ борьбу… Сильвія, страшно блѣдная, подходитъ къ Ланчелотто и разрываетъ воротъ его полу-кафтана.
Сильвія.
О, Боже мой!.. Ассунта!..
Ланчелотто.
Сестра моя, не зналъ онъ ничего…
Пять лѣтъ меня мужчиною считали…
Вѣрь графу: онъ меня не увозилъ.
Объятая страдальческой любовью,
Сама я странный жребій избрала…
Галеотто хватается за голову.
Слѣпецъ!
Уго.
Мнѣ кажется, что драку
Теперь мы можемъ прекратить, мессиръ:
Медаль перевернулась…
Ланчелотто.
Охъ, какъ тяжко!
Графъ! Гдѣ вы, графъ? Въ глазахъ моихъ темно…
О, пощади его, мой добрый Уго,
И смерть свою тебѣ я отпущу!..
Забывается.
Сильвія.
Блѣднѣетъ… Губы сини… Нѣтъ дыханья…
Чуть слышно сердце… Умерла!..
Едва лишь найдена и – умерла!..
А онъ живетъ?! Нѣтъ, если ангелъ умеръ,
И дьяволу не жить… Бей! Бей его!
Она проникаетъ къ Ланчелотто. Голова Ланчелотто y нея на груди. Дальній благовѣстъ… Уго, поднявшій было руку, опускаетъ мечъ и, послѣ недолгаго колебанія, рѣшительно вкладываешь его въ ножны. Колоколъ звонитъ до конца дѣйствія.
