Лев Демин - Глеб Белозерский
Обзор книги Лев Демин - Глеб Белозерский
Лев Дёмин
Глеб Белозерский
Из энциклопедического словаря
Изд. Брокгауза и Ефрона
т. IX, СПб., 1891 г.
елозерск, называвшийся по древним грамотам и писцовым книгам вплоть до времен Екатерины II «Белоозеро», основан в глубокой древности: он существовал еще до призвания князей (862 г.) и был населен племенем весью, которое также участвовало в этом призвании. По прибытии князей Белозерск со всею своею волостью был отдан Синеусу; но последний владел им только два года. После смерти Синеуса Белозерск перешел к Трувору, а через год, за смертью последнего, - к Рюрику, который владел им в течение 17 лет, вверив управление в нем своим боярам. Уже самое избрание Белозерска резиденцией Синеуса должно свидетельствовать, что он в то время представлял довольно важный пункт в торговом и промышленном отношении, что подтверждается до некоторой степени и договором с греками преемника Рюрикова, Олега, который требует с греков «укладов», наряду с другими древними городами, и на Белоозеро.
После Рюрика до смерти Ярослава Владимировича трудно определить, кто владел Белозерском; но по некоторым летописным известиям можно догадываться, что оно находилось во владении князей киевских. По смерти же Ярослава (1054 г.) Белоозеро вместе с Суздалем и Ростовом досталось Всеволоду Ярославичу, на Любечском съезде князей (1097 г.) - Владимиру Мономаху и затем его потомству. Последними владетелями Белоозера, пока оно еще входило в состав Суздальского княжества, были Константин Всеволодович и сын его Василько, до 1238 г. В этом году Василько был убит татарами и Белоозеро, назначенное в удел младшему сыну его, Глебу Васильковичу, отделилось от Ростова и составило самостоятельное Белозерское княжество.
Глеб Василькович, вероятно, не раньше 1254 года поселился в своей вотчине - Белоозере, не разрывая связей и с Ростовом, которым ему удалось овладеть в 1277 году, по смерти брата его, Бориса. Он несколько раз побывал в орде и скончался в Ростове, в 1278 году. По словам летописца, Глеб был князь богобоязненный и милостивый. Ему обязаны своим основанием Белавинская пустынь на острове Кубенского озера и белозерский Свято-Троицкий монастырь, на месте которого в настоящее время приходская церковь; он же приказал выкопать канал в перешейке, образуемом излучиной реки Сухоны, недалеко от Кубенского озера, и такой же канал в р. Вологде, и наконец, по его повелению Белоозеро было окружено земляным валом. От брака с ханской родственницей, названной в св. крещении Феодорой, Глеб имел сына Михаила. До 1277 года в летописях Михаил совершенно не упоминается; но под этим годом летописец повествует, что он вместе с отцом и другими князьями ходил в Орду. В 1278 г., после смерти Глеба, он стал княжить в Белоозере, а Ростов заняли дети Бориса, которые в следующем году, по словам летописца, «с грехом и неправдою» выгнали Михаила из Белоозера. Затем до 1286 о нем сведения прекращаются. В этом году мы видим его опять в Белоозере, которым он владел до самой своей смерти (1293). От него осталось два сына: Федор и Роман (Романчук - по летописи), о которых не сохранилось никаких почти сведений. Впрочем, на основании духовного завещания Дмитрия Донского, который называет Белоозеро куплей своего деда, т. е. Иоанна Калиты, можно думать, что если и была какая-либо «купля» Белоозера, то она была совершена Калитою с Романом Михайловичем.
Следующим после Михаила выдающимся белозерским князем был Федор Романович, внук его, о котором имеется только два известия: в 1375 г. он принимал участие, в числе других удельных князей, в походе великого князя Дмитрия Иоанновича против Твери, а затем в 1380 г. участвовал в походе против Мамая и вместе со своим сыном пал на Куликовом поле. Последним удельным белозерским князем считался Юрий Васильевич, который стал на Белоозеро в 1380 г., но долго ли владел им - неизвестно. Дмитрий Донской в своем завещании отказывает Белозерскую область сыну своему, Андрею Можайскому. С конца XIV в. в Белозерском уделе начинают появляться второстепенные самостоятельные уделы при посредстве надела младших членов рода князей Белозерских. Так, выделились следующие уделы: Сугорский, Карголомский, Вадбольский, Андожский, Ухтомский, Кемский, Сугорский, Осготинский, Белосельский и Лозский, самостоятельность которых окончилась вместе с Белозерским (около 1389 г.). По смерти Михаила Андреевича (1485 г.), владевшего Белозерском после своего отца, Андрея Можайского (ум. в 1432), Белозерское княжество было присоединено к великому княжеству Московскому и находилось до начала XVIII в. в ведении наместников, губных старост и воевод…
Глава 1. НАШЕСТВИЕ
остовский князь Василько Константинович недолюбливал великого князя владимирского Юрия Всеволодовича, дядюшку своего. И эта неприязнь была взаимной. Юрий не мог простить брату Константину свое поражение в Липецкой битве, которая произошла в 1216 году. В итоге этой битвы Юрий и его союзник, младший брат Ярослав, князь Переяславля-Залесского, потерпели сокрушительное поражение. В результате победы над братьями Константину удалось согнать Юрия с великокняжеского стола и овладеть Владимиром, удержав за собой и Ростов. Но через два года Константин Всеволодович умер, а его потомкам не удалось удержаться в стольном граде Владимире. Юрий смог вернуть себе великое княжение.
Историки полагают, что Юрий Всеволодович не был заурядной личностью. Он проявил себя как целеустремленный политик, обладавший чувством времени. Его соперничество с братом Константином не было просто борьбой двух князей из-за великокняжеского стола. Константин, опираясь на старое ростовское боярство, стремился восстановить престиж и ведущую роль Ростова. Юрий продолжал линию Всеволода Большое Гнездо и Андрея Боголюбского, стремясь к укреплению великокняжеской власти. Он строил новые города, старался укреплять и развивать экономические и политические связи с Новгородом. А Василько Константинович, сохранивший за собой Ростов, видел бесперспективность соперничества с дядей Юрием.
Но в пору Батыева нашествия Юрий Всеволодович не проявил себя дальновидным стратегом, способным осознать общерусские интересы. Он не смог сплотить если не всех, то хотя бы значительную часть русских князей, сосредоточить их силы в единый кулак для отпора татаро-монголам. Поступками Юрия чаще руководили такие качества, как эгоизм и индивидуализм удельного властителя, равнодушие к судьбе других, ничем не оправданная самоуверенность.
Когда в конце 1237 года полчища Батыя подошли к Рязанскому княжеству, Юрий Всеволодович не откликнулся на просьбу рязанских князей о помощи и хвастливо заявил: «Сам особь брань сотворити». Татаро-монголы беспрепятственно опустошили это приграничное княжество и затем разбили под Коломной войско под началом Всеволода Юрьевича, сына великого князя. После этой победы полчища Батыя смогли овладеть Москвой, где захватили другого сына Юрия Всеволодовича, Владимира. Великий князь оставил часть немногочисленной своей рати с сыновьями Всеволодом и Мстиславом для защиты стольного города, а сам призвал племянников Константиновичей присоединиться к другой части своей рати, намереваясь сосредоточить все свои силы в Ярославской области, чтобы встречать там Батыеву орду.
Такова была обстановка в Северо-Восточной Руси, когда князь Василько принял гонца от великого князя с посланием.
- Какой ответ передашь князю Юрию? - спросил гонец.
- Какой может быть ответ? Выступаю с моими ростовчанами незамедлительно, - ответил Василько. - Сожалею, что дядюшка Юрий поздно спохватился. Потерял города и сыновей. Но обиды на него за промашки его немалые не таю. Не время сейчас об обидах и промашках говорить. Передай, гонец, великому князю… Чту его, как отца, и повинуюсь ему.
Князь Василько с лихорадочной поспешностью стал готовить ростовское войско к выступлению, а супружницу свою, Марью Михайловну, напутствовал:
- Не устоять Ростову против вражеской лавины. Придется тебе, Марьюшка, укрыться с детьми малыми в дальней волости. Отправляйся-ка на Белоозеро. А мне предстоит сеча великая.
- Бог хранит тебя, князь, - сдавленным шепотом произнесла княгиня Марья.
Потом Василько Константинович наставлял ближайшего своего советника, боярина Евлампия Неофитова, который должен был возглавить охрану княгини.
- Даю тебе, боярин, два десятка стражников для охраны обоза. Больше дать не могу. И такая охрана не лишняя. Коли не встретятся на твоем пути ханские злыдни, можешь повстречать ватагу новгородских ушкуйников. Эти непременно позарятся на легкую добычу.
- Вестимо, - односложно ответил Евлампий. Он выглядел угрюмым, осунувшимся: переживал за двух сыновей. Оба несли службу в княжьем войске. Старший недавно стал сотником. Старый боярин не очень верил, что сыновья вернутся живыми после такой злой сечи.
