Жан-Батист Мольер - Школа мужей

Ну, да, она права в суждении своем.
Ты добродетельна, ты и умна притом!
Взошли в душе твоей моих уроков зерна,
И быть моей женой достойна ты бесспорно!

Но если сильное у вас желанье есть,
Письмо в руках у вас - вы можете прочесть!

Не стану! Ты вполне права в своем решенье,
Я поспешу твое исполнить порученье;
Отсюда два шага - нетрудно передать
И с вестью доброю прийти к тебе опять.

Душа моя в таком блаженстве утопает,
Любуясь, как она разумно поступает!
Клад добродетели достался мне в удел!
Как! Оскорбиться тем, что дерзкий поглядел!
От нежного письма вспылить невероятно
И мне же поручить вернуть его обратно!
Но, видя это все, узнать я был бы рад,
Утешит ли сестра и вас, любезный брат.
Плод воспитания лишь мудрый пожинает.

Эй!

Что такое?

Вот, пусть господин ваш знает,
Чтоб не дерзал он впредь любовный вздор писать
И в золотых ларцах девицам рассылать;
Что им разгневана ужасно Изабелла;
Смотрите, даже вскрыть она не захотела;
Пускай же знает он, как принят дар его,
Какое ждет его по праву торжество.

Скажи, что передал тебе мой недруг низкий?

Он ларчик отдал мне и с ларчиком записку:
Вы Изабелле, мол, послали, и весьма
Она разгневалась от вашего письма
И распечатывать его не захотела.
Читайте ж! Кажется, я угадал, в чем дело!

Что, сударь, скажете? Чудесный оборот!
В столь нежном возрасте - какой искусный ход!
Как хитрости любви ей стали вдруг известны!

О, для меня они особенно прелестны!
Ее любовь и ум открылись мне вполне,
И стала мне она любезнее вдвойне;
Не только в красоте ее очарованье...

Вот простофиля наш идет сюда. Молчанье!

О, дважды, трижды будь благословен указ4,
За склонность к роскоши преследующий нас!
От огорчения мужья освободятся,
И жены мотовства былого устыдятся.
За это королю так благодарен я!
Но чтоб воистину вздохнули все мужья,
Кокетство запретить мы тоже были б рады,
Как кружева, шитье и лишние наряды.
Я тот указ хочу нарочно приобресть,
Чтоб Изабелла вслух могла его прочесть
И этим чтением могли б и впредь друг друга
Мы развлекать в часы вечернего досуга,

Ну что, красавчик мой, не станете ль опять
С записками в ларцах лакеев рассылать?
С кокеткой встретиться мечтали вы, конечно,
До шашен лакомой и в нежностях беспечной?
Теперь вы видите, легко ль ее увлечь.
Поверьте, сударь мой, игра не стоит свеч.
Она умна, верна, ей ваша страсть обидна,
Проваливайте прочь, чтоб не было вас видно!

Да, да, пред вашими заслугами я нем.
Преграда в них одних моим желаньям всем,
И я безумцем был, когда с отвагой смелой
Бороться с вами мог за сердце Изабеллы!

Безумцем? Да.

Я мог бы сердце уберечь
И прелестям ее не дать себя увлечь,
Когда бы только знал, что на пути злосчастном
Мне встреча суждена с соперником опасным.

Ну, разумеется!

Надежды не вернуть,
И вам без ропота я уступаю путь.

Прекрасно.

Поступить иначе я не вправе;
Ведь ваши качества блистают в полной славе,
И должен я тотчас обиду заглушить,
Что Изабелле страсть сумели вы внушить.

Я думаю.

Да, да, я отойду, не споря;
Лишь малого прошу (ужель в избытке горя,
В любви не признанный, я получу от вас,
Виновника моих несносных мук, отказ?).
Пусть, умоляю вас, поверит Изабелла,
Что если месяцы по ней душа горела,
Сей жар невинен был; умев ее любить,
Я честь ее не мог и в мыслях оскорбить.

Так.

Что мой дух, ни в чем не видя принужденья,
Мечтал о браке с ней как высшем наслажденье,
Но волею судеб препятствие нашлось,
И покорить ее навек вам удалось.

Да.

И, что б ни было, я говорю не ложно,
Что прелести ее забыть мне невозможно,
Что если рок меня лишил ее руки,
Удел мой есть любовь до гробовой доски;
Но все исканья вы невольно заглушили
Почтенья чувствами, что мне к себе внушили.

Разумные слова; тотчас перескажу
Ей все, - обидного я здесь не нахожу;
Но если б внять могли вы доброму совету,
Послушайтесь меня, любовь забудьте эту.
Прощайте!

Влопался.

Мне, право, жалок он.
Бедняга! Кажется, он не шутя влюблен;
Но в голову себе такую вбить нелепость:
Задумать осаждать мне преданную крепость!

Кто из любовников бывал в такой тоске,
Письмо невскрытое держа в своей руке?
Надежды он забыл и отойдет не споря;
Но он сказать тебе просил в избытке горя,
Что, столько месяцев умев тебя любить,
Он честь твою не мог и в мыслях оскорбить,
Что дух его, ни в чем не видя принужденья,
О браке лишь мечтал как высшем наслажденье,
Но волею судеб препятствие нашлось:
Тебя мне покорить навеки удалось.
И как бы ни было, он говорит неложно,
Что прелести твои забыть ему не можно,
Что если рок его лишил твоей руки,
Удел его - любовь до гробовой доски;
Но все исканья я невольно заглушаю
Почтенья чувствами, что я ему внушаю.
Так сам он говорил; ему я не судья
Он честный человек, его жалею я.

Я не обманута в надеждах сокровенных:
Невинен был огонь его очей смиренных!

Что шепчешь ты?

Мне жаль, что слишком слаб ваш суд
Над тем, кого во мне все помыслы клянут;
И если б вы меня действительно любили,
Его искания и вас бы оскорбили.

Но сердца твоего он угадать не мог;
В своих же помыслах он честен был и строг
И заслужил одно...

Иль похвалы достойно
О похищенье мысль обдумывать спокойно?
Ужели с честностью план низкий совместим
Меня у вас украсть и мужем стать моим?
Как будто после жизнь мне счастие доставит,
Когда стыдом таким меня он обесславит!