Петер Хакс - Смерть Сенеки
Мои таланты могут близким в тягость быть.
Мне трудно возражать, я много требую.
Себе позволил я не жить одной тобой,
Забочусь обо всех — о людях всех времен,
За исключеньем тех, кто здесь со мной живет.
Моя заслуга — труд — есть плод твоих трудов,
Твоей спокойной, терпеливой бодрости.
Кто благодарен мне, тебе обязан всем.
ПАУЛИНА
То, что само собою разумеется,
Заслуживает разве благодарности?
СЕНЕКА
Не знаешь ты, какие времена теперь.
То, что само собою разумеется,
Большая редкость нынче.
ПАУЛИНА
Ты так добр ко мне.
Благодаришь и хвалишь — не нахвалишься.
Исполни жемое желанье давнее.
СЕНЕКА
Какое?
ПАУЛИНА
Этот званый ужин вечером…
СЕНЕКА
О нем сейчас ни слова.
ПАУЛИНА
Хорошо, молчу.
СЕНЕКА
Сейчас нужна мне всятвоя привязанность
ПАУЛИНА
Привязанность супругов за столом видна.
СЕНЕКА
На этот раз давай не будем ссориться.
ПАУЛИНА
Ну, если ты так хочешь, я молчу.
СЕНЕКА
Молчи.
Люблю. Твое молчанье. Сколько глупостей
Молчаньем может опровергнуть женщина.
Замучил Флавус праздной болтовней меня.
ПАУЛИНА
Тот злой старик — всеобщее посмешище?
СЕНЕКА
Его никто не любит, он противен всем,
Поскольку никого и сам не любит он.
ПАУЛИНА
А как же Аулус?
СЕНЕКА
Какой?
ПАУЛИНА
Студент его.
Их двое у него — он учит их всему.
Тот, что постарше, — Аулус. И Спуриус.
Но Аулус не только ученик ему.
СЕНЕКА
А кто же?
ПАУЛИНА
Угадай.
СЕНЕКА
Да нет, не может быть.
ПАУЛИНА (поет)
Столица лишь одна, один на свете Рим.
СЕНЕКА
Да, страсть к рабу теперь предмет для гордости.
ПАУЛИНА
Чего же он хотел? О чем просил тенбя?
СЕНЕКА
Увы, мне было не в чем отказать ему.
Он просто так зашел, от делать нечего,
Чтоб он ушел, его позвал на ужин я.
ПАУЛИНА
Позвал?
СЕНЕКА
На ужин.
ПАУЛИНА
Флавуса?
СЕНЕКА
Да ну его.
ПАУЛИНА
Ты, значит, приглашаешь в гости Флавуса.
Он лучший собеседник, чем жена твоя?
(О, боги, он зевает. Старый гриб был прав.
Весь день наперекос.) Выходит, Сенека,
Тебе я в тягость? Для тебя я дурочка?
А я ведь о твоем лишь счастье думаю.
Поцеловать тебя? Скажи, пожалуйста,
Тебя бы осчастливил поцелуй жены?
СЕНЕКА
Конечно, было бы приятно…
ПАУЛИНА
Вот еще…
Ты слово «осчастливил» заменил. Зачем?
Что значит «было бы приятно», Сенека?
СЕНЕКА
А это означает удовольствие, Без коего вполне возможно обойтись.
ПАУЛИНА
Ну, вот и обходись. Не буду нежничать.
СЕНЕКА
Ты видишь, как умно я счастьем не рискнул.
ПАУЛИНА
Грубишь? Ну вот — за грубость поцелуй возьми.
И не гляди с такой усмешкой странною.
Бесцеремонность — сердца привилегия.
Удел души — любовь, а не почтение.
Они тебя читают, я целую.
СЕНЕКА
Да.
Что ж, это хорошо.
ПАУЛИНА
О чем ты думаешь?
СЕНЕКА
Так, о другом.
ПАУЛИНА
Скажи.
СЕНЕКА
Нет, не скажу. Хотя…
Ведь ты достаточно сообразительна –
Уловишь смысл продуманного опыта.,
Усвоишь ты отважным сердцем истину.
Неудовлетворенность — сущность женщины.
Она слабей, она всегда беспомощней.
Кому же слабой стороной быть нравится?
Здесь скрытая причина женских всех причуд.
Желает женщина особой быть, особенной,
Иначе мыслить, поступать по-своему.
Ей нравственность смешна. Порядок всякий чужд.
(Он облегчает дело — не безделие.)
Ей хочется твердить «однако», «нет», «зато»,
С бесцельной жадностью хватать ненужное,
Питать иллюзии, надежды жалкие,
Ее убогий дух стремится к хаосу.
Ее душа должна желать без удержу.
Под маской вожделенья ненасытного
Скрывает женщина свою беспомощность.
И потому природа предписала ей
Помощницей мужчине быть.
ПАУЛИНА
Помощницей.
СЕНЕКА
И если муж жену не обстрижет, как куст,
Не сможет аромата источать она.
И если разум мужа форму не придаст жене,
Она стремительно начнет тянуться вверх.
Вот почему (тут дело не в обычае)
В собрании мужчин нелепа женщина.
Я трижды в просьбе отказал твоей.
Надеюсь, что сейчас ты успокоилась.
ПАУЛИНА
Помощница? Рабыня. Да любой бедняк
Имуществом своим распоряжается.
Зачем же красоте предпочитают дух?
СЕНЕКА
Но дух растет до смерти.
ПАУЛИНА
Утешительно
Для древних старцев.
СЕНЕКА
Что ты говоришь, дитя!
ПАУЛИНА
Я не дитя. Я дама. Испокон веков
Наш род известен в Риме. Не желаю знать
Твоих уверток, Сенека. Одно скажу:
Хочу, как все матроны, за столом лежать.
СЕНЕКА
Как человеки все друг друга мучают.
ПАУЛИНА
А ты хотел бы мучить всех людей один.
СЕНЕКА
Но ничего нет хуже ссор супружеских.
Супружество, по трезвом размышлении,
Весьма напоминает фехтование.
И ложе общее, и стол у них один,
Как вдруг одним рывком они бросаются
На месте убивать друг друга.
(Он падает, споткнувшись о доску.)
Каменщик!
Каменщик без тачки выходит из дома.
КАМЕНЩИК
Я тут, хозяин.
СЕНЕКА
Отвечать изволь,
Зачем здесь на земле доска валяется?
КАМЕНЩИК
Для тачки. По ступеням тяжело катить.
СЕНЕКА
За что сей мастер ни возьмется, жди беды.
Отсюда доску убери.
КАМЕНЩИК
В сад?
СЕНЕКА
Можно в сад.
КАМЕНЩИК
Обратно я не буду прямиком ходить.
СЕНЕКА
Ты верно говоришь.
КАМЕНЩИК
Я через сад пройду
И вдоль садового забора, через дом,
Салон, переднюю
СЕНЕКА
Вот-вот.
КАМЕНЩИК
Я что, глухой?
(Уходит с доской в сад.)
СЕНЕКА (про себя)
Как мало есть на этом свете ценного.
Мне остается ждорожить лишь выдержкой.
ПАУЛИНА
Ты сердишься?
СЕНЕКА
Я только на себя сержусь.
С чего я взял, что этот день возвышенней,
Чем все другие дни?
ПАУЛИНА
Во всем вини меня.
И если знак сердечного раскаянья
Тебя утешит, можешь самый нежный взять
Из поцелуев преданной жены твоей.
СЕНЕКА
Возьму. Сегодня, право, не хочу я ссор.
Входит Флавус.
ФЛАВУС
Я предпочел великой уйме срочных дел
Гостеприимство ваше.
СЕНЕКА
Я весьма польщен.
ФЛАВУС
Решил я, что не стоит заходить домой.
СЕНЕКА
А где до ужина вы быть намерены?
ФЛАВУС
Я здесь останусь. Развлеку беседой вас.
СЕНЕКА
Судьба, уж это слишком. Я не выдержу.
Каменщик с полной тачкой выходит из дома, спускает тачку по ступеням и опрокидывает ее.
Проклятый неумеха. Весь просыпал сор.
КАМЕНЩИК
Оно понятно.
СЕНЕКА
Что — понятно?
КАМЕНЩИК
Без доски.
ФЛАВУС
По существу он прав. Сюда доска нужна.
СЕНЕКА
Уйдите все. Все уходите.
КАМЕНЩИК
Слушаюсь.
ФЛАВУС
Мне в Рим пора.
ПАУЛИНА
И мне, как им, велишь уйти?
СЕНЕКА
Да. Наше время, Паулина, кончилось.
Предусмотрительный его с конца членит.
Мне предстоит сегодня сделать кое-что.
И я сейчас нуждаюсь в одиночестве.
(Уходит.)
ФЛАВУС
Какой внезапный гнев. Он удивил меня.
ПАУЛИНА
Кто с ним знаком, давно не удивляется.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
На сцене бронзовая ванна. Никодром.
НИКОДРОМ
Славнейший подвиг совершает Сенека.
Уже беседует с врачом Адрестом он.
О, в Риме многие на свет рождаются,
Но кто способен умереть как римлянин?
Адрест.
Вот и Адрест. Сейчас он мне расскажет все.
Что там произошло, доверишь другу ты?
АДРЕСТ
Тебе — охотно, ты имеешь право знать.
НИКОДРОМ
Скажи, о чем вы говорили, ты и он?
АДРЕСТ
Как раз о том, что нынче предстоит ему.
НИКОДРОМ
И как же он держал себя?
АДРЕСТ
Как Сенека.
НИКОДРОМ
Но перемен ты не заметил, в сущности?
АДРЕСТ
Когда же в сущности своей менялся Сенека?
НИКОДРОМ
Что движет им? На что его нацелен дух?
АДРЕСТ
Он спрашивал, как надо убивать себя.
НИКОДРОМ
Испытывает ужас, разумеется?
