Дмитрий Дарин - Поспели травы

Ай-яй-яй!
Бояре, больше наливай!
Я вам, бояре, говорю,
Не выпьет кто, тот враг царю.

Когда приказывают – пей,
Шуты сильнее королей.

Природа власти не проста,
Царь – не свободнее шута.
У них особенная прыть —
Свобода правду говорить.
У неплохого властелина
Всегда неглупые шуты,
Что могут словом пригвоздить
Из-под дурацкой сей личины.
За ту же правду я и ты
Легко под плеть подставим спины.
Колпак шута, что шлем для кмети —
Свободней нет людей на свете.

Уж очень часто наливают.

Тут кто не пьет – таким не доверяют.

Сколько лет в России – не могу понять,
Ведь трезвому разумней доверять.

Здесь люди чувствами живут —
То крестный ход, то Божий бунт.
А трезвый за одним столом
О чем-то мыслит… не о том.

Так и недолго спиться.

Вино для русского – водица.
Душою пьет, не телом, – как живет.

Да, потрясающий народ.

Ой-ей-ей.
Боярин Стрешнев – с бородой.
А царь-то безбородый.
Быть бородатее царя —
Измену строить втихаря.

Но бороды не сбрить всему народу.

Народ наш – как неверная невеста:
Под руку с женихом, а смотрит на парней.
Таких как учат на Руси – известно,
Чтоб помнила себя – слегка побей.

Да, нелегко Россию сдвинуть с места,
Но борода-то здесь причем?

Вот ты о чем.
И борода и длинные кафтаны —
Привычка жить по-старому упрямо,
Имея то, что есть.
Так нас совсем нетрудно съесть —
И шведу или турку – бусурману.
Вон князь Голицын – чист лицом —
Острижен давеча Петром,
Что ж, разве он теперь не русский,
Когда кафтан наденет узкий?
Степенность – старческий удел,
Мешает двигаться и строить.
Ты словно, князь, помолодел…

Не буду спорить.

Пошел ты в жопу!

Чтоб не остаться в Азии – Петру нужна Европа.
Европе вот Россия не нужна.

Тогда какого же рожна
Тем больше он туда стремится?
Чем Азия плоха?

Там вечно дремлют, а Петру не спится.
И если Русь ему – невеста, Западу – сноха.

Не очень-то невеста любит жениха.

Потерпит да полюбит как жена.

Эй, немцы, что там притаились?
Пошто не пьете, нет вина?
Подлей, Данилыч. Вот, теперь до дна!

Без немцев на Руси не обходились,
Возьми хоть Рюрика.

С тех пор тут много изменилось.
Когда-то Новгород призвал варяг на власть,
А Петр из Европы – инженеров,
Чтоб грамотней с Европой воевать.
А где ученых взять из староверов?
Вот и решил царь бороды сбривать.
Чтоб немцев одолеть, нужна их воля,
У русских воли нет – одно раздолье,
А Петр стал дисциплину прививать.

Не любят русские порядка, презирают.

Они берут другим.

Числом? Иль тем, что так гуляют,
Что поутру родные не узнают?

Нет, больше духом. Тягою к святым.

Всем встать!
Пожаловал наш государь Петр Алексеевич!

Садитесь, нечего торчать.
Уж без меня еще не напились?

Напились да протрезвели,
Как ты пришел.

В самом деле?
Садись-ка, Аннушка, за стол.
С чего же протрезвели?

Бояре да князья боятся
Без бороды сейчас остаться.
А кто-то и без головы —
Без сорняка ведь нет травы.

Да кто ж сорняк?

А кто тебя не любит – всяк.

Пускай не любят, лишь бы дело знали.
А дело сделано – стрельцов повоевали.
За знатную победу над крамолой —
Виват!

Виват! Виват!

Отрадно видеть новые камзолы —
Чай, плечи не болят?

Оделись все, как ты велел.

Нарышкин только не успел.
Видать, показывает нрав.

Иди обрежь ему рукав,
Такими только – пол мести.

Закуску можно согрести
И опрокинуть полстола.

Что пировать и что трудиться,
Такой рукав не пригодится.
А нас большие ждут дела.

Виват Петру!

Виват Петру! Виват!

Ох наберемся мы к утру.
Виват!

Ну, Аннушка, моя отрада,
Что так невесела, не рада?

Тревожно за тебя, Петруша.
Шут прав – тебя не любят, а боятся.
А страх – отец измены…

Любовь моя, послушай.
Когда в кулак сжимают пальцы,
Сильнее набухают вены.
Так набухает злоба, страх
И полыхает в головах.
Не сечь же пальцы, чтоб унять огонь —
Достаточно разжать ладонь.
Для этого – награды и пиры,
Что руку расслабляют до поры.
Вот если палец заражен, грозит гангрена,
Тогда отсечь, чтоб в кровь не шла измена.
С летами убеждаюсь только в том —
Легко меняют люди убежденья —
Ведь обстоятельства похуже принужденья,
Любовь пройдет, добро меняя злом,
А страх – он держит веру как канат…
Но, Анна, хватит о пустом,
Генералиссимусу Шеину виват!

Виват! Виват!

Спасибо, государь!
Виват!

Как ты велел, Петр Алексеич,
Конвой привел кликушу.

Зачем, Петруша?!

Увидишь. Давай его сюда.

Солдаты! Арестованного – быстро!

Вот это да.

Фу-ты, дух нечистый.

Ты как стоишь, мерзавец!
Кланяйся царю!

В геенне огненной сгорю,
Коль поклонюсь.

Да как ты смеешь, смерд?

Тебя, боярин, не боюсь.
И не страшна мне смерть.

Так отчего ж не поклониться?
Гореть не лучше, чем коптиться
У палача на медленном огне.

Не поклонюсь я сатане.
Христа-света ради да за святую Русь
Мне любо пострадать. Тебе не поклонюсь.

Я начинаю сознавать,
Как любят русские страдать.

И больше – за других,
Что европейцу не понять —
Тут нет хороших и плохих,
Одни воры или святые,
Любой разбойник или тать
Угодником тут может стать,
Темно оно, вино России.

Наш Ordnung[16], их святые —
Так можно горы сокрушить,
Поменьше только пить.

Меня попы Антихристом зовут,
Детей пугают да ждут все Страшный суд.
Я знаю сам, что не святой.
А Грозный – был он сатаной?

Царь Иван любил народ,
Давал боярам укорот.

Он много шей укоротил,
Но мало сделал.
Тебя ж пока я не казнил,
Чтоб перед смертью ты поведал,
Кто из бояр шепнул царевну кликать на престол?
Кого-то узнаешь? Коль скажешь, то умрешь легко.

Ишь каков!
Ну, говори, пока не сел на кол!

Не мешай!

Ай-яй-яй!
Бояре, бедные, бледны,
Какие маленькие лица!
А всех бледней – Голицын!

Ты, шут, объелся белены?!

Итак, я жду.

Шепнул Христос.
Народ тебя не хочет, хочет Софью.

Поганый пес!

Утрешься кровью!

Не мешайте, говорю!

Русь светлую у Бога дьявол отпросил
Да и вручил тебе, немецкому царю,
Чтобы ее ты русской кровью очервлил,
Чтоб пресеклась отеческая вера —
Послал царя нам дьявол – изувера.

Да он раскольник,
Второй Никита Пустосвят!

Какую мерзость говорят
Его поганые уста…

Оправдывать бунты и смуты
Не стоит именем Христа.
Ответ твой дерзок был и глупый —
Ну что ж, тогда сдержу я слово —
Тебя казнят сурово.

Петруша, выслушай без сердца,
Будь милосерден – готов он претерпеть.

Сейчас же четвертуйте страстотерпца!
Он сам хотел страдальческую смерть.
И принесите голову сюда.

Вот это да!