Ромен Роллан - Робеспьер
Билло. Надо отобрать у Сен-Жюста доклад, который мы ему поручили.
Карно. Поди-ка поищи его теперь!
Билло (прислушиваясь к шагам в коридоре). Стойте! Идет! Я не ошибся в нем.
Дверь распахивается, появляется Кутон, которого катят в кресле.
Карно (визгливо хохочет). Вот она, райская птичка! (Напевает.)
Ах, мамаша, что за птичка...
Билло (сердито поворачивается спиной к Кутону). Шайка разбойников! Они сговорились.
Кутон. Я вижу, вы ждали меня с нетерпением. Я и рад бы прийти пораньше, но уж извините — дела. Зато я не потерял времени даром.
Колло. Ты нам не нужен. Мы ждем Сен-Жюста, а не тебя.
Кутон. Знаю, знаю. Подождем его вместе.
Билло. Ты его видел? Где его черт носит? Уже три четверти часа, как он должен быть здесь.
Кутон. У него много дел, как у всех нас. Он очень сожалеет, что заставляет вас ждать.
Билло. Но он придет?
Кутон (спокойно). Разумеется. Он послал меня предупредить вас, чтобы вы запаслись терпением.
Карно. Ты что, шутки шутишь?
Кутон. Что ты! Куда вы так спешите?
Колло. Да ты забыл, что сегодня заседает Конвент?
Кутон (словно дразня их своим невозмутимым спокойствием, хотя временами его сотрясает нервная дрожь). Знаю. Как обычно.
Колло. А ты не слыхал, что там произойдет?
Кутон (так же). Ничего не произойдет. Много болтовни, как и всегда. Незачем так торопиться к поднятию занавеса.
Карно. Он издевается над нами! Пусть лучше объяснит свои нелепые угрозы в Клубе якобинцев.
Кутон (та же игра). Какие угрозы?
Билло. Да, да, отвечай, мошенник: кого ты поносил, не называя по имени, о каких это «бесчестных людях» ты говорил?
Кутон. Я сказал, что их немного, совсем немного.
Карно. Обычная твоя манера нападать исподтишка.
Билло. Ты называл третьего дня каких-то «пять или шесть пигмеев» и призывал Конвент раздавить их, как насекомых. Кто это такие? Осмелься посмотреть им в лицо.
Кутон (невозмутимо). Я и смотрю им в лицо.
Билло (угрожающе). Это я, по-твоему?
Колло. Это я-то «пигмей»?[17] Как ты смеешь, безногий обрубок?
Кутон. У вас просто печень не в порядке. И совесть нечиста. Вы сами себя обличаете.
Карно. Я тебя первого обличаю, проклятый калека! Ты домогаешься трона. Ты хочешь взобраться на него по нашим трупам, как по ступеням.
Кутон (спокойно и насмешливо). С моими-то ногами, приятель? (Показывает на свои парализованные ноги.) Вы бредите, коллеги... Что говорить, я и сам заплатил дань общему безумию. Слова, слова — они заразительны, как горячка. Они передаются через язык и проникают в мозг. Мы слишком много говорим... Да еще вдобавок палящее солнце термидора жарит двадцать дней без передышки, бешеный зной, от которого стучит в висках...
Карно. Просто подохнуть можно! С ума сойти...
Колло. Дышать нечем, ходишь весь в поту... Стены трескаются. Череп лопается.
Билло. А ночью еще хуже, чем днем. Невозможно заснуть.
Баррер. Никто не спал в Париже нынче ночью.
Кутон. Ошибаешься, друг, — один человек спал спокойно. Это Робеспьер. У него чистая совесть.
Карно опять разражается скрипучим смехом.
Карно. У пресмыкающихся кровь холодная.
Кутон. А вот меня всего жжет.
Колло. Это твои преступления.
Кутон. Нет, мой друг, просто ревматизм.
Баррер. Всем нам не мешало бы полечиться прохладой и тишиной.
Кутон. А где ее найдешь? Разве только в могиле.
Карно (с горечью). Вот почему ты хочешь поскорее отправить нас туда!
Кутон (спокойно). Я предпочел бы жить с вами в мире. Вы должны отдать мне справедливость — насколько мог, я старался всех примирить.
Колло. Ради своей выгоды!
Кутон. Но, друг мой, кто же ищет мира себе во вред? Выигрывает самый искусный или самый мудрый. Представляю тебе поступать так же.
Бьют часы.
Билло (подскочив). Часы пробили!
Кутон. Они у вас бегут вперед.
Билло. Одиннадцать часов! А Сен-Жюста еще нет.
Кутон. Не беспокойся о нем. Я оставил его здоровым и невредимым.
Билло (в сердцах). Мне дела нет до его здоровья. Нам нужно просмотреть его доклад, прежде чем он прочтет его в Конвенте.
Кутон. Успеете еще.
Карно (в гневе). Они издеваются над нами!
Кутон (благодушно). Кто?
Карно. Ты и он. Он и ты. Оба вы заодно.
Баррер. Теперь он уже не придет.
Кутон (добродушно). Что вы, что вы!
Карно. Я требую, чтобы его арестовали на дому.
Колло. Да, не теряя ни минуты! Нельзя допустить, чтобы он явился в Конвент.
Кутон. Не посмеете.
Билло. Нет, посмеем! (Пишет приказ об аресте Сен-Жюста.)
Остальные, нагнувшись над столом, читают.
Кутон (равнодушно пожимая плечами). Ну, как знаете. (Ждет, пока они подписывают. Но когда Карно с приказом в руке идет к двери, чтобы передать его посыльному, Кутон произносит кротко и внятно.) Только его дома нет.
Карно возвращается.
Билло. Где же он?
Кутон. Почем я знаю? Когда я его видел, он выходил из дому.
Карно. Проклятый черт! (Комкает бумагу в руке.)
Колло. Куда он пошел?
Участники этой сцены, теснясь вокруг Кутона, наседают на него.
Кутон (равнодушно.) Вероятно, сюда... или в другое место... Самое лучшее спокойно подождать его здесь.
Карно (топая ногами). Он плюет на нас!
Баррер. Он играет нами, он забавляется.
Колло. Я с тебя за это шкуру сдеру! (Грозит Кутону кулаком.)
Кутон (невозмутимо). Сдирай.
В коридоре снова слышны торопливые шаги.
Билло. Ну, уж теперь это он!
Дверь отворяется, посыльный приносит письмо.
Посыльный. От гражданина Сен-Жюста.
Карно (к Билло). Дурак! Теперь ты сам видишь!
Билло хватает письмо, распечатывает неловкими, нервными движениями. Остальные окружают его и читают все вместе. Кутон, сидя у стола, искоса наблюдает за ними, не теряя своего насмешливого спокойствия.
Билло (читает вслух). «...Вы растерзали мне сердце, я открою его Конвенту...»
На миг вес замирают в оцепенении, затем — взрыв ярости. Карно и Колло с бранью мечутся по сцене, воздевая руки и грозя кулаками.
Баррер (остановившись перед Кутоном, пронзительно смотрит на него). Хитрая лиса... Ты отлично это знал...
Кутон (с шутливым сочувствием). Бедный мальчик! Что же вы с ним сделали, зачем растерзали ему сердечко?
Карно (грозя ему кулаком). Вот по ком гильотина плачет!
Баррер (отстраняя от Кутона Колло и Карно). Мы после с ним расправимся. Время не терпит.
Часы бьют половину.
Билло. В Конвент! (Уходит вместе с Колло и Карно).
Баррер задерживается; берет из конторки сверток бумаг, затем возвращается, открывает конторку и, после некоторого колебания, берет второй сверток.
Кутон (наблюдает за ним, не двигаясь с места; когда Баррер идет к двери, он говорит ему вдогонку шутливо и добродушно). Это твоя речь? Ну, ну, возьми обе. Так-то оно лучше будет. Одну речь — за, другую — против. Тогда уж выиграешь наверняка.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
КАРТИНА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Конвент. Заседание 9 термидора. Прямо против публики, посредине сцены, на помосте[18], к которому ведет деревянная лесенка в восемь ступеней, установлена трибуна; за ней, на возвышении, стол и кресло председателя, позади — полукруглая ложа. По обеим сторонам висят доски с текстом Конституции и Декларации прав человека и гражданина. Ярусом выше нависает галерея для публики, подпираемая тонкими колонками. Посреди галереи — громадные эмблемы ликторских связок и знамена. В стенных нишах между трибуной для публики и председательской ложей — статуи Ликурга (слева) и Солона (справа). Несколько дальше, справа, — статуя Платона. Над галереей для публики высокие окна, узкие, как в церкви, со светлыми стеклами. Над залом невидимый для зрителей полукруглый свод. Справа и слева от центральной площадки (где расположены трибуна, ложа председателя, галерея для публики) идет двумя полукружиями амфитеатр со скамьями для депутатов (рядов по десять с каждой стороны); к ним ведут справа и слева лесенки по пятнадцати ступеней. Рампа срезает эти две дуги, соединяя их с рядами партера зрительного зала; таким образом, зритель театра как бы принимает участие в заседании Конвента. Благодаря такому расположению трибуна снизу представляется гораздо выше, чем была в действительности. Над рядами амфитеатра выступают широкие галереи для публики, которые скорее угадываешь, чем видишь. (В действительности они были построены в два яруса и уходили вглубь.)
