Ларс Нурен - Пьесы
МАРТИН. Тихо, тихо, черт бы тебя побрал, оставь ее в покое! Дай ей поспать… Неужто совсем стыда не осталось?
ДАВИД (кричит). Мама! Мама!
МАРТИН. Не надо, подожди.
ДАВИД. Мама!
МАРТИН. Слышишь, что я сказал? Я дам тебе пятьдесят крон, если ты промолчишь, слышишь? Пятьдесят крон за то, что ты успокоишься. Она больна, ей нельзя волноваться… Если ты пойдешь наверх и солжешь — Давид, пожалуйста… Смотри, вот пятьдесят крон, иди смотри свою передачу. Возьми их. (Достает купюры из кошелька.) Возьми их и иди смотреть телевизор… И ничего не рассказывай, Давид…
ДАВИД. Тебе не стыдно?
МАРТИН. Какая разница, главное, ничего не рассказывай маме… Возьми деньги, пожалуйста, Давид. Не глупи. Они ведь тебе пригодятся… Ты же хотел пойти на ка кой-то концерт. Здесь как раз хватит.
ДАВИД. Нет, не хватит.
МАРТИН. Разве? Что ты хочешь сказать? У меня больше нет.
ДАВИД. Я хочу сказать, что здесь слишком мало.
МАРТИН. Мало? Сколько же тебе нужно?
ДАВИД. Даже не знаю. Попробуй предложить мне две сотни.
МАРТИН. Двести крон? Да ты в своем уме?
ДАВИД. Take it or leave it[6].
МАРТИН. Ты же чудовище.
Пауза.
Ты форменно чудовище. Не пора ли угомониться?
ДАВИД. Я сказал, двести крон.
МАРТИН. Двести крон! Да ты вообще знаешь, сколько это? Сто крон и ни эре больше.
ДАВИД. Двести крон. Прямо сейчас.
МАРТИН. Уму непостижимо. Тогда тебе придется снять кассу.
ДАВИД. Давай поторапливайся. У меня времени нет торчать тут весь вечер.
МАРТИН. Черт! (Подходит к кассе и берет деньги.) Вот. Держи! Возьми эти деньги, подотри ими задницу, и чтоб я больше тебя не видел! Ни слова маме, ты понял? Что ты собираешься делать?
ДАВИД. Пойду наверх и скажу маме, что ты стоишь тут и выпиваешь.
МАРТИН. Ты что, рехнулся?! Стой! Я тебя пришибу! Ты врешь! Я не пил!.. Вернись, я сказал! Ты что, не слышишь? Вернись, гаденыш несчастный!
ДАВИД взбегает по лестнице.
Это уже чересчур. Что же мне делать? Черт бы их всех побрал. Я не пил. Я не выпил ни капли. Надо вышвырнуть мальчишку из дома, кто здесь вообще хозяин. (Мечется по кабинету, садится что-то писать, передумывает, хватается за телефон, быстро набирает номер.) Алло, Лена, это ты? Это Мартин. Вот думал позвонить тебе, поговорить, узнать, как там у вас дела… Да, правда?.. Нет, в этом году мы справились… У Элин что-то с бронхами, а так все идет своим чередом. Не собираетесь летом сюда приехать? Послушай, Лена, раз уж я дозвонился, я хочу кое о чем спросить тебя… Ты знаешь, что у меня большие задолженности по кредиту, которые я должен погашать каждый месяц с процентами… Похоже, что в этом месяце выплатить я не смогу… Я просил об отсрочке, но, судя по всему, мне ее не дадут, они отказали… Вот я и решил спросить тебя. Нет ли у вас возможности мне помочь? Ты же знаешь, я всегда сам платил за свои расходы… Да, это вольно много, восемь тысяч. Да. Когда их нет, кажется, что еще больше. Мне больше некого попросить… Нет, не могу. Больше некого. (ЭЛИН и ДАВИД спускаются по лестнице.) Что? Не знаю, куда податься.
ДАВИД. Вот он.
МАРТИН. Тогда они все заберут обратно. Что? Тебе плохо слышно. Да, конечно, это очень много! Поэтому я тебе и звоню. Ты могла бы спросить у Йосты? Я разговариваю с Леной, не беспокойте меня… Нет, это Элин пришла… Ты что, не видишь, что я разговариваю по телефону? Подожди… Да, я тебя слушаю. Что ты сказала? Что вы сделали? Снова купили рысака? Зачем они вам нужны? Да, понимаю… Вы что, не видите, я разговариваю со своей сестрой! Ты же сама сказала, чтобы я позвонил ей! Ничего подобного, со мной все в порядке! Позови Йосту! Алло? Ты меня слушаешь?
ЭЛИН (пытается отобрать у него трубку). Дай сюда телефон.
МАРТИН. Какого черта! Что ты здесь делаешь?
ЭЛИН. Дай я поговорю с ней.
МАРТИН. Нет, не поговоришь!.. Да, это Элин! Бегает тут в халате… Алло, ты меня слышишь? Да-да, алло, Лена, можно мне сказать пару слов Йосте? Будь так любезна, позови, пожалуйста, Йосту. Лена, будь так добра, позови Йосту, мне надо сказать ему пару слов. Почему нет? Что? Так крикни ему. Он на улице? Наверное, моет лошадь. Так скажи, пожалуйста, Йосте, что я хочу с ним поговорить. Я могу подождать!
ЭЛИН. Дай мне трубку. (Пытается отобрать ее.) Дай трубку, Мартин.
МАРТИН. Нет, я сказал. (Кричит.) Нет! Ни за что! Иди наверх и ложись!
ДАВИД (сшибает его со стула, МАРТИН падает на пол.) Дай маме телефон! И не двигайся.
МАРТИН. Вы что, с ума посходили? (Кричит.) Лена! Лена!.. Они меня бьют!
ЭЛИН. Здравствуй, Лена… Это Элин… Да, прости, ты сама все слышала… Он начал по новой… Плохи дела.
МАРТИН. Неправда! Убирайся отсюда, дрянь!
ДАВИД. Не двигайся, лежи смирно.
ЭЛИН. Нет, Лена, даже не знаю, что делать. Пришел Давид и сказал, что он пил из бутылки, спрятанной в одной из уток… да, прямо в утке…
МАРТИН. Ну знаешь ли! Сейчас же иди наверх и ложись!
ЭЛИН. Нет, я больше не могу.
МАРТИН. Иди наверх и ложись, дай мне продолжить работу.
ЭЛИН. Нет, я ничего не могу поделать. Может быть, он переедет к вам на пару недель, отдохнет?
МАРТИН. Я никуда не поеду! Сами езжайте! Лена! Дай сюда телефон! (Плюет на ДАВИДА. ДАВИД плюет в ответ.) Он на меня плюнул! Мой собственный сын плюет на меня! (С новыми силами вырывается, хватает телефон, ДАВИД падает на пол.) Лена! Это я! Все это ложь! Это неправда! Это неправда! Я не выпил ни капли!.. В каком смысле? Ты веришь ей больше, чем своему брату?.. Вот, значит, как!.. Дай мне поговорить с Йостой!.. Конечно же хочет!.. Пусть сам мне об этом скажет!.. Черт побери! Что я у вас забыл?.. Что? Я сказал, нет! Нет и еще раз нет!.. Лена, это меня ты должна поблагодарить за то, что у тебя есть одежда и туфли… Нет уж, послушай меня, пожалуйста, послушай, что я говорю. Иди и позови Йосту! Нет, я сказал, я не приеду! Что?.. Что ты сказала? Что-о? Нет, совершенно не нужно! Мне нужно, чтобы меня оставили в покое! Раз так — катись к чертовой матери! Этого я тебе никогда не прощу! Никогда! Слышишь меня! Никогда! Можешь разъезжать там на лошадях, трясти своими дипломами и обниматься с этим моржовым хреном, не зря ж вы поженились — только без меня у тебя ничего бы не вышло! Лена! Лена! Не вешай трубку!.. Лена?
ДАВИД. Смотри, что было спрятано в утке.
МАРТИН. Ничего подобного. Это муляж! У всех уток внутри есть бутылки, как же иначе. Ну что, настроила против меня мою собственную сестру? С меня хватит, понятно? С этим пора завязывать! Убирайтесь отсюда!
ЭЛИН. Не кричи!
МАРТИН. В своем доме я могу кричать сколько угодно! (Подходит к окну и, раскрыв его, кричит.) Все слышали? В своем доме я могу кричать сколько угодно! Иди наверх и ложись сей же час, иначе я повешусь на флагштоке. Вон отсюда, я сказал! (Подбегает к столу и хватает нож.) Я звоню в полицию. (Бегает за ними, они кричат.) Ну что, испугались, трусливые сволочи? Вы у меня дождетесь! С меня хватит. Теперь берегитесь. (С улицы доносится звук тормозов и шелест покрышек. МАРТИН бросает нож в раковину. Насвистывает, принимается чистить ногти.) Ну теперь-то вы успокоитесь? Элин, послушай, не принять ли тебе ванну? Пойду-ка спущусь, посмотрю, не горит ли свет в туалетах. Теперь и эта свинья тут как тут. Здорово, Георг.
ГЕОРГ входит.
Уже вернулся? А где подружку забыл?
ЭЛИН. Давид его застал. Он прятал бутылку в утке.
МАРТИН. Ничего я не прятал.
ГЕОРГ. А я что могу поделать?
ЭЛИН. Не уезжай.
ГЕОРГ. Больше меня это не касается. Я переезжаю город.
ЭЛИН. Что же я буду делать?
ГЕОРГ. Не знаю.
ЭЛИН. Надо его уложить.
ГЕОРГ. Поехали со мной.
МАРТИН. He надо меня никуда тащить. Я не собираюсь ложиться. Мне надо проверить свои бумаги!
ЭЛИН. Пока я здесь, ты не выпьешь ни капли. Завтра можешь делать все что угодно.
МАРТИН. Только притроньтесь ко мне, я позвоню в полицию!
ЭЛИН. Давай, давай. Пусть они тебя заберут.
МАРТИН. Что ты говоришь?
ЭЛИН. Лучше бы тебя навсегда посадили в Санкт-Ларс.
МАРТИН. Что ты несешь, сука ты истеричная! Если кому-то и пора в Санкт-Ларс, так это тебе!
ЭЛИН. Вызови полицию, Давид.
