Владимир Мирзоев - Тавматургия
ПУШКИН. Не совсем… Отравиться боюсь.
ХОЗЯИН. Кто тебя травить? Зачем? Мясо вкусный.
ПУШКИН. От белой лошади али от вороной?
ХОЗЯИН. Моя откуда знает? Моя мясо базар купи.
ПУШКИН. Ладно. Чему быть, того не миновать. (Жует.) Послушай, красавица…
МОЛОДАЯ. Умай, зовет.
ПУШКИН. Вот что, Умай: в знак благодарности за угощение… Однако не прожуешь — подошва, а не мясо… В знак благодарности расскажу я тебе сказку. Верно, ты, душенька, как все удачные копии Афродиты, любишь сказки слушать?
МОЛОДАЯ. Любишь, говори. Умай слушай.
ПУШКИН. Если тебе сказка понравится, ты меня поцелуешь.
МОЛОДАЯ. Искандер…
ПУШКИН. Но запомни, уговор дороже денег.
МОЛОДАЯ. Неможна, стыдно осень.
ПУШКИН. Вот заладила… Что же ты, отец, такую недотрогу воспитал? Смотри, она замуж у тебя не выйдет, прокиснет в девицах, и все.
ХОЗЯИН. Выйдет, выйдет… Умай красивый невест. Умай знаешь какой? Сладки арбыз!.. Эй, давай моя баба тебя целовать. Хорошо?
ПУШКИН. У бабы твоей зубов нет и рожа — как стоптанный сапог. Нет уж, лучше другой уговор: я вам сказку — вы мне песню. Баш на баш. Идет?
ХОЗЯИН. Умай балалайка играй, песенка петь красиво.
ПУШКИН. Ты не только ягодка, ты еще и талант? Умай-герл, I want you so much. You are a very hot Asian pot, are not you?
МОЛОДАЯ. Говори русски. Сказка говори. Умай песенка петь.
ПУШКИН. Умница моя. Любишь русский язык? Значит, и русского черта полюбишь. Эх, бутылка шампанского пришлась бы теперь кстати. Однако довольно тянуть кота за хвост. Мяу! Мяу!
Пушкин достает из походной сумки несколько диковинных предметов. Умай смотрит во все глаза.
А вот у меня здесь волчий клык, вострый, как бритва. Не бойся, не укусит. Клык этот необыкновенный: сила в нем богатырская. Если меня турок захочет убить, у него сабля как солома сломается. А я турку бритую башку снесу, он и ахнуть не успеет… Клык сей волшебный достался мне от матери моей, Волчицы Ивановны. Родила она нас на большом чухонском болоте во второй день Гекаты — всего шестерых близнецов. Один из них я, другой — Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин — третий. А также Рылеев, Каховский, Пестель. Имена эти следует хранить в строжайшем секрете, потому что, когда русский царь заглянет к тебе в кабинку, то бишь в кибитку, да потребует: «Ну-ка, Умай, ступай ко мне в шатер быстро», — тут нужно имена эти вспомнить, выкрикнуть в полный голос, и сразу вся дурь из головы царской выскочит вон.
МОЛОДАЯ (сомневается). Царь? Кибитка глядеть?
ПУШКИН. А что? Почему бы и нет? Он любит иногда сюрпризы делать своим подданным холопам.
МОЛОДАЯ. Врешь все!
ПУШКИН. Мы с ним тет-а-тет, вот как с тобой беседовали. У него левый глаз косит, а на губе бородавка цвета вишни.
МОЛОДАЯ. Врешь!
ПУШКИН. Хочешь, перекрещусь?
МОЛОДАЯ. Умай все равно. Земля ешь, икона молись. Умай голова есть. Русски царь далеко.
ПУШКИН. А коли близко? Случай вдруг такой невероятный. Пошла бы ты к нему в шатер по его августейшему приказу?
МОЛОДАЯ. Царь хочет коня — берет. Девочка хочет — тож берет. Ну?
ПУШКИН. А ежели он, душа моя, заставит тебя жопу ему лизать да нахваливать? Тогда что, тогда как? Стыдно будет али нет?
МОЛОДАЯ. Стыдно, не осень. Умай должна деньги брать. Многа.
ПУШКИН. Ну разумеется. Тут прямая связь: товар, деньги, товар. А из чистой совести «портка» не сошьешь.
МОЛОДАЯ. Он хотел ты сам его жопа лизал?
ПУШКИН. Умница моя! Не в бровь, а в глаз.
МОЛОДАЯ. Опять врешь! Все врешь.
Пушкин достает из походной сумки сотовый телефон. Набирает номер.
ПУШКИН. Николай Павлович?.. Здравствуйте, ваше величество… Это Пушкин, Александр Сергеевич, вас беспокоит… Так точно. Я теперь нахожусь в Поволжье, по дороге на Кавказ… Как не предупредил?.. У меня официальное разрешение от главнокомандующего, графа Паскевича… Нет, возвращаться с полпути мне решительно невозможно… Я по… Я понимаю, что вы обо мне тревожитесь, однако же… Понимаю… Однако, ваше величество, я уже не юнец и могу нести ответственность за свои поступки… Что до моих анти… Что?., антиправительственных, говорю, сочинений, то все они подделка и клевета… Да, но это все старье, чуть не двадцать лет назад писано, нового ничего нет пока что… Это не угроза, это, пардон, голый факт… А кроме того… Я говорю, кроме того… Ваше величество, вы квакаете, связь очень плохая… Але! Але!.. Бросил трубку… Плохой знак.
ХОЗЯИН. Плохой знак…
ПУШКИН. Убедилась? Не будешь вперед меня врунишкой обзывать?
МОЛОДАЯ. Эта… почему такой?
ПУШКИН. Сотовый телефон.
МОЛОДАЯ. Пчелы твоя служить? Слова туда-сюда носить?.. Умай голова есть… Ты не Искандер… Кто ты есть такой? Ну?!
ПУШКИН. Я?.. Русский шайтан! Видишь, когти длинные? Клык на шнурке. Разорву на фиг в клочки все ваше басурманское семейство! Надоело мне тут с вами шутки шутить!..
МОЛОДАЯ. Не нада! Я поцелуй твоя рожа! Хочешь, елда давай. Умай хорошо тебе делай! Сладко делай… Шайтан спасибо говори. Спасибо, пожалуйста, ура… Только сердце оставь, кишки оставь, мозги оставь…
ПУШКИН. Ладно, бери свою балалайку.
МОЛОДАЯ. А сказка… и где?
ПУШКИН. Сказка? Посмотри на меня, девочка. Глаза, говорю, подыми-ка на меня… Мы, красавица, с тобой вместе ее уже рассказали. На два голоса. Я, грешник, запевал, а ты, простая душа, подтягивала. Двести лет прошло, ты вон «портка» дошить не успела… Набей-ка мне, дядя, в трубочку табаку — курить больно хочется после твоих продуктов.
Умай поет протяжную калмыцкую песню, подыгрывая себе на балалайке. Пушкин задумчиво курит.
__________________________ 2006Студенты
В комнате двое — Мастер и Ученик. Мастер лежит на низкой кушетке, тяжело дышит. Ученик не отрываясь смотрит на него.
МАСТЕР. Когда я дам тебе знак, перемени простыни, принеси теплой воды, побрей меня. Здесь, в изголовье, поставь круглое зеркало, в ногах лампу. Сам ложись там же, возле лампы, но не спи, старайся не спать. Я подам тебе знак, ты поймешь, когда пришло время.
УЧЕНИК. Знаю, что я не должен бояться, учитель, но я весь дрожу, как после купания в ледяной воде.
МАСТЕР. Это хорошо. Тобой овладел страх — это лучше, чем бессмысленное равнодушие врача.
УЧЕНИК. Я себя презираю.
МАСТЕР. Ты просвещенный человек.
УЧЕНИК. Я заслужил вашу иронию, учитель.
МАСТЕР. Да нет же, говорю тебе: тайна должна вселять в сердце трепет. Только идиот вечно спокоен.
УЧЕНИК. Прежде вы учили меня другому. Вы говорили: «Спокойствие…»
МАСТЕР. То была философия жизни. Теперь пришло время сменить тактику.
УЧЕНИК. Почему?
МАСТЕР. Этого требуют правила игры. Прикрой-ка дверь и убери стул с прохода.
УЧЕНИК. Но, учитель, стул стоит возле стены.
МАСТЕР. Вот именно — перенеси его в другое место.
УЧЕНИК. Вы кого-то ждете?
МАСТЕР. Еще бы. Каждая жилка во мне изнывает от нетерпения, каждая пора превратилась в орган слуха. Тебе тоже не мешает посидеть тихо и послушать.
УЧЕНИК. Я готов.
МАСТЕР. Все так говорят, а потом вдруг оказываются один на один со своим изумлением. Слушай внимательно. До сих пор тебя не было. Ты ел дважды в день, спал, делал упражнения, хлопотал по дому, иногда тайно влюблялся, смотрел вслед пролетающей утке — но тебя не было. Был я, и ты был частью меня. Никто не вынуждал тебя начинать твое ученичество — это был твой свободный выбор…
УЧЕНИК. Да, учитель.
МАСТЕР. Хотя ты считаешь, что все это было предрешено. Я сам учил тебя подобным глупостям. Теперь, уже очень скоро, все будет иначе. Смерть возьмет мою жизнь, как зрелый жемчуг из раковины. Это случится вдруг, в долю секунды, ты услышишь, как я произнесу заветное слово, даже не слово, может быть, а слог, но ты должен успеть впрыгнуть в опустевший домик прежде, чем захлопнутся его створки. Иначе так и останешься пылью в луче, кусочком крысиного дерьма, вечно будешь опровергать справедливость чужих мыслей и накапливать ревность в сердце.
УЧЕНИК. Но, учитель!
МАСТЕР. Да?
УЧЕНИК. Я не уверен, что правильно расшифровал вашу метафору. Когда вы говорите «домик», вы имеете в виду… Что вы имеете в виду?
