Агустин Морето - Живой портрет

Простите, дон Фернандо, не могу, —
На мне лежит обязанность другая.

Важнее?

Да, я должен отыскать
Ту женщину, которая бежала,
Увидев вас.

Бежала от меня?

О, силы неба! Не моя ли это
Жестокая сестра? Ее дон Феликс
Не знает. Это очень вероятно.

Кто эту даму к вам привел?

Простите,
Я этого сказать вам не могу.
Мне женщину доверили и тайну,
И я за них — со шпагою в руке.

Она в опасности?

Да, в величайшей.

О, небо! Неужели мне такое
Несчастье послано, что лучший друг
Мне изменил? Нет, невозможно! Феликс
Не стал бы укрывать мою сестру.
А думать, что он действовал, не зная,
Кому он помогает, это что-то
Невероятно. Как бы мог он сразу,
Сюда приехав только накануне,
Сойтись так близко с недругом моим?

Я ухожу, дон Феликс.

Выйдем вместе.
Вот ключ от комнаты, и пусть сеньора
Для верности запрет за нами дверь,
А я пойду искать мою беглянку.

Идемте.

Только бы найти ее!

Ну, Леонора, что же, запирай!
О, небо! Неужели это счастье —
Явь, а не сладкий сон? Постой, стучат!
Открой скорее! Это дон Фернандо.

О свадьбе я теперь не беспокоюсь.
Он и в любви нетерпелив и скор.

Как страшно мне, как все меня тревожит!

Кто?

Это я, откройте, донья Анна!

Ай-ай, сеньора! Не могу!
Пришел отец твой!

Боже мой!

Ох, попадет же нам с тобой!
Пропали мы! Я убегу.

Я заходил за доном Дьего
И задержал вас, извините,
Чтоб он свидетелем тут был
Самонадеянности вашей.

Не удалось улепетнуть.

Что? Вы — дон Лопе? Черт возьми!
Я показал бы тут вам «Лопе»,
Когда бы не был этот случай
Столь поучительным уроком
Для тех, кто скоро забывает
Своих испытанных друзей.

Ну, если правда столь бессильна
И доказательства мои,
Столь очевидные, не могут
Вам объяснить, кто тут ваш сын,
А этот плут сладкоречивый,
Похитив имя у меня,
Вас обманул случайным сходством
Со мной (я был таким, как он,
Когда отцовский дом покинул),
Пусть пропадает все тогда:
Уж не того я добиваюсь,
Чтоб вы меня, сеньор, признали,
Нет, я хочу, по крайней мере,
Разоблачить его и ясно
Вам показать, что этот нищий
И проходимец — вам не сын.

Ну, вот отец мой. Донья Анна,
Не закрывай лица, скажи им,
Кто я такой и кто твой брат.

И надо ж было так случиться,
Чтоб мне столкнуться тут с отцом!

Заговори же, донья Анна!
Ведь ничего нет тяжелее,
Чем недоверие.

Молчи,
Прошу тебя и заклинаю!

Позволь открыть твое лицо, —
На карте честь и жизнь моя.

Вот видите: при мне не смеет
Сказать неправду эта дама.

Да что с тобою, донья Анна?
Заставить хочешь ты меня
Быть грубым поневоле?

Боже!
Что делать мне? В глазах темнеет.

Сеньор, она уже сказала:
Все отрицает.

То есть как?

Молчанье часто знак согласья,
А тут совсем наоборот.

Разоблачение обмана
Увидел я — и ухожу.

Сеньоры! Он еще сильней
Теперь ухватится за сына.

Как так уходите? Клянусь,
Что до того, как вы уйдете,
Она лицо свое откроет
И скажет вам, кто я такой!

Досадно. Я не мог найти
Ту женщину. Но что я вижу?
Что здесь такое?

Донья Анна,
Прости мне эту неучтивость
Невольную, но если просит
Тебя твой муж, а ты не хочешь
Открыть свое лицо, то я…

Спаси меня, великий боже!

Что вы хотите делать? Стойте!

Дон Феликс, честь моя зависит
От показаний доньи Анны,
Но как я ни прошу ее,
Как ни молю, она не хочет
Открыться.

Стойте, ради бога!
Она совсем не донья Анна.

А кто?

Я не могу сказать
При всем желании, увы!
Ее привел один мой друг,
И кто она, — мне неизвестно.

А донья Анна?

Ускользнула,
И я не знаю, где она.

Ну, Феликс, это слишком явно,
Измена слишком очевидна.
Сладкоречивый друг! Предатель!

Ах, я не то и не другое!
Она совсем не донья Анна.

Но если доньи Анны нет,
Чего же вы еще хотите?