Димитр Димов - Передышка в Арко Ирис
Эстанислао (сухо). Оставьте меня, Беналькасар!.. Сделайте что требуется в батальоне, а я поищу виновников здесь.
Беналькасар (презрительно). Если снова не размякнете!
Инес (с отчаянием). Нет, не размякнет!.. Война и смерть доведут свое дело до конца!
Беналькасар озадаченно смотрит то на Инес, то на Эстанислао, затем резко поворачивается и уходит через ворота.
Эстанислао (устремляется к Инес). Это вы сделали?
Инес. Да.
Эстанислао (сдавленным от гнева голосом). Зная, что франкисты этой ночью атакуют Арко Ирис? И вместо того чтоб предупредить об угрозе, вы пытались увести отсюда меня и Альвареса и напоить моих солдат, да?… Чтоб нас всех перерезали, как овец, да?
Инес (в ужасе). Нет!.. Я этого не хотела!
Эстанислао. Вы лжете, потому что испугались за свою жизнь?
Инес (с отчаянием). Нет. Мне жизнь недорога!
Эстанислао с силой дает ей пощечину. Инес смотрит на него в оцепенении. Эстанислао идет к столу и опускается на стул.
(Приложив к щеке руку.) Я хотела спасти нас обоих от смерти.
Эстанислао (с горечью). Я должен был предвидеть ваш поступок, а не наказывать за него.
Инес (с печалью). Плохой вы провидец!.. Вы раб!.. Вы не можете… не смеете любить женщину, для которой вы в один вечер стали всем на свете!.. Вы способны растоптать ее ради своей далекой, несбыточной мечты.
Эстанислао (мрачно). Да!.. Именно это и есть моя свобода!
Инес. И – по-вашему, любовь?
Эстанислао. Да, это – любовь!.. Более сильная и более смелая, чем если б вы принадлежали к моему миру или я – к вашему!.. Но вы недостойны ее.
Инес. Значит… напрасно мы думали, что можем любить друг друга.
Эстанислао. Да!.. Напрасно.
Инес приближается «нему и обнимает его за шею.
(Внезапно встает.) Уходите!..
Пауза. Эстанислао снова садится. Лицо Инес выражает печаль, затем – смирение и, наконец, – гордость и замкнутость. Она резко поворачивается и твердым шагом уходит. Из-за колонн показывается Пилар с гитарой в руке, в уже знакомом желтом платье с оборками. Чеканя слова, она начинает патетически петь «Марш Пятого полка», аккомпанируя себе на гитаре. Эстанислао рассеянно и безразлично смотрит на нее. Закончив песню, Пилар подходит к нему.
Эстанислао (холодно и снисходительно рассматривает Пилар). Это что, репетиция?
Пилар. Нет, сеньор!.. Это я пела для вас.
Эстанислао (пристально глядя на нее). Садись!.. (Показывает на стул у стола.)
Пилар. Не смею, сеньор!.. Донья Инес рассердится, вели увидит, что я разговариваю с вами, сидя рядом!.. А ее гнев может принести вам огорчение!.. Даже капитаны республиканской армии становятся растяпами, когда сталкиваются с гордостью и великолепием благородных дам!.. И потом, я должна позаботиться об ужине!.. Ведь благородные дамы могут умереть голодной смертью, если кто-нибудь не позаботится и не накормит их.
Эстанислао. Твое нахальство растет с каждой минутой!
Пилар. За это меня и чтут, сеньор!
Эстанислао. Садись!.. (Опять указывает ей на стул.) Я хочу с тобой кое о чем поговорить!.. Хотя, может, ты снова назовешь меня растяпой.
Пилар. Я так сказала, чтоб вызвать вас на разговор.
Эстанислао. Этому трюку тебя тоже научила Педрина?
Пилар. Да!.. Все, что во мне плохого, – от Педрины. Я была ее любимой ученицей.
Эстанислао. Не сомневаюсь!.. А кто тебя учил тому хорошему, что есть в тебе?
Пилар. Донья Инес, сеньор!..
Эстанислао. Ты ее любишь?
Пилар. Я бы не рискнула ее ненавидеть.
Эстанислао. Но это тебе не мешает жестоко насмехаться над ней.
Пилар. Донья Инес похожа на старинную драгоценность… Среди испанских аристократов она просто уникальный экземпляр!.. Можно любоваться ее красотой и тут же смеяться над ее бесполезностью!
Эстанислао закуривает сигарету и задумчиво всматривается в дым.
О чем вы думаете, капитан Браво?
Эстанислао (с горечью). О своей далекой родине, Пилар!.. Есть у нас там такой уголок, где женщины устраивают пляски на огне.
Пилар (удивленно). На огне?… Это любопытно!.. Расскажите, пожалуйста!
Эстанислао. Выкапывают неглубокую канаву длиной с этот двор… Затем разжигают в ней костер и, когда образуется толстый слой раскаленных углей, начинают на них свои пляски.
Пилар. Это же невозможно!.. Вероятно, у них на ногах сандалии с толстыми подошвами и несгораемые юбки?
Эстанислао. Нет!.. Они пляшут босиком, а платья поднимают выше колен.
Пилар (возбужденно). А что с ногами? Наверно, на них образуются ужасные ожоги?
Эстанислао. Нет!.. Я не знаю, в чем там дело, но ожогов у них не бывает!.. Даже никаких следов не остается.
Пилар. Тогда… они ведьмы!..
Эстанислао (улыбается). Некоторые действительно считают их ведьмами.
Пилар. А какой танец они танцуют?
Эстанислао. Какой-то очень старинный!.. Немного напоминает арагонскую хоту.
Пилар. И вы это видели собственными глазами?
Эстанислао. Да, видел, и не раз. Я был там в ссылке… Но как-то у одной из танцующих случился сердечный удар, она упала на угли и умерла.
Пилар (восхищенно). Как прекрасно!.. Умереть, танцуя на костре!
Эстанислао. Едва ли!.. Это скорее глупо.
Пилар. Наверно, эта женщина сильно любила!
Эстанислао. Вероятно! Коль решилась танцевать с больным сердцем!.. И ты похожа на нее, Пилар!.. Ты танцуешь на огне войны и, может быть, тоже погибнешь.
Пилар (улыбаясь). Потому вы и рассказали мне– вашу небылицу, сеньор?
Эстанислао. Нет!.. То, что я рассказал тебе, – быль.
Пилар. Какой же намек я должна уловить из вашего) рассказа?
Эстанислао. Мой тебе дружеский совет, Пилар, – будь со мной откровенна.
Пилар. Значит, приготовиться к допросу?
Эстанислао. Да!.. (Горько улыбается.)
Пилар. А что, если я откажусь отвечать на ваши вопросы?
Эстанислао. Я рассчитываю лишь на твою добрую волю.
Пилар (язвительно). А не лучше ли вам рассчитывать на донью Инес?
Эстанислао (резко). Нет!
Пилар (улыбается). Странно!.. Донья Инес, судя по всему, в большом долгу перед вами.
Эстанислао (сухо). Донья Инес полагает, что только другие в долгу перед ней.
Пилар (с усмешкой). Ну конечно!.. На то она и аристократка! Но почему вы обращаетесь именно ко мне, сеньор?
Эстанислао. Потому что ты человек из народа, Пилар!
Пилар. Ну и что?
Эстанислао. Ты могла бы рассказать мне кое-что о своей точке зрения.
Пилар. Простите, но у нас с отцом одна точка зрения: мне одинаково безразличны монархия, республика и анархистская коммуна.
Эстанислао. Отцу бы я это простил, но тебе – никогда.
Пилар. Есть вещи, которые республиканцы не могут простить даже самим себе.
Эстанислао (мрачно). Коммунисты тут ни при чем.
Пилар. Разве это меняет положение?
Эстанислао (резко). Мне известно, Пилар, что ты служишь фалангистам.
Пилар (смеется). Ах, вот оно что!.. Когда вы до этого додумались?
Эстанислао. Вчера вечером, когда ты пыталась проникнуть ко мне в комнату.
Пилар (с грустью). Вы начинаете грубить!.. А ведь для этого не было повода.
Эстанислао. Не так уж приятно, когда тебя принимают за дурака и пытаются обвести вокруг пальца. Я говорю это, чтоб направить наш разговор по нужному пути.
Пилар. Что тут выведывать?… Жалкие остатки разбитого батальона с восемью пулеметами, несколькими минометами и одним пехотным орудием.
Эстанислао. Орудие не пехотное, а противотанковое.
Пилар. Немедленно сообщу это фалангистам!.. Но неужели, чтобы узнать эту подробность, я должна была спать с вами?
Эстанислао. А зачем ты вошла в мою комнату?
Пилар. Вы мне нравитесь, сеньор!..
Эстанислао (снисходительно улыбается). Пилар!.. Если ты прикидываешься дурочкой, то очень неумело. Если я тебе нравлюсь, то напрасно ты спешишь со своим признанием.
Пилар (удивленно). Неужели я кажусь вам такой тупицей, сеньор?… Но вопрос совсем не в том, какова я, ведь верно?
Эстанислао (мрачно). Какова ты – я знаю!.. Меня сейчас интересует другое – что представляет собой донья Инес?… Кроме того, что она одинаково достойна восторгов и насмешек? Пришла пора, когда я должен решить ее судьбу. Я спрашиваю тебя от имени народа.
Пилар. О сеньор!.. (Зло смеется.) Сейчас народу наплевать па ваши отношения с доньей Инес!.. Зачем вы прячетесь за народ?… Вам надо знать, искренни ли ее чувства к вам или нет! Вот и все!
Они пристально смотрят друг на друга. На лице Эстанислао – мрачная сосредоточенность, на лице Пилар – легкая грусть с оттенком иронии.
Эстанислао (резко, вставая со стула). Довольно, Пилар!.. Разговор окончен!.. Ты ничего не хочешь мне сказать?
