Михаил Шатров - Именем революции
Каминская. Открыт.
Ярцев. Мы выйдем туда…
Снова стук.
Это не ЧК. Если что-нибудь подозрительное, скажешь: «Простите, я спала», мы уйдем.
Каминская. А документы?
Ярцев. Через час они будут у меня. Пошли.
Уходят.
Каминская. Сейчас, сейчас. Кто там? (Открывает дверь.) Тебе кого?
Вася (на пороге). Вас, наверное. Вы Каминская?
Каминская. Да. Что тебе нужно?
Вася. Да вот вам книжки просили отнести, а у меня все никак времени не было…
Каминская. Ах, вот что… Прости, что я так долго не открывала дверь, я спала… Да, но какие книжки? Я ничего не знаю!
Вася. Вот эти книжки. Как же вы не знаете? Здесь даже ваш адрес написан… (Показывает бумажку.)
Каминская. Покажи-ка, покажи…
Вася. Зачем я вам буду показывать? Вы книжки берите и деньги мне давайте.
Каминская. Я тебе дам деньги, но сначала покажи бумажку. Мне не нужны никакие книжки. Адрес, наверное, перепутали.
Сеня (в дверях). Адрес правильный! Молодец, Василек, не струсил!
Каминская. В чем дело, Сеня? Вы ночью врываетесь к молодой женщине. Я буду жаловаться!
Сеня. Вы арестованы! Садитесь! (Ребятам.) Осмотреть дом!
Все быстро расходятся по дому.
Каминская. В чем дело? Это недоразумение!
Сеня. Может быть… Курите… (Протягивает папиросу.)
Каминская. Благодарю вас, я никогда в жизни не занималась этой гадостью!
Сеня (берет пепельницу со стола). А это чьи окурки? Уже ушли?
Появляются ребята, приносят несколько пачек книг.
Степан. Пожалуйста… (Развязывает пачку — там капсюли.) Тургенев, какие книги писал… Эх, вы, во что классиков вовлекли, аристократия!
Каминская. Это провокация! У меня не было этих книг!
Женя (в руках у нее несколько револьверов). Этого тоже не было?
Сеня. Идите!
Каминская. За что?
Степан. За литературу! Пошли, контра! (Уходят.)
Сеня. Степан, я сейчас…
Входит Тоня.
Тоня. Ребята, есть решение Московского комитета партии! Мы мобилизованы! В шесть утра собираемся на Казанском вокзале!
Яшка. Вот здорово! Значит, Степкины заявления помогли!
Борис. Они же понимают, что нельзя сдерживать растущий энтузиазм молодежи. У Маркса сказано…
Женя. Боря, это потом… Главное — разрешили… Вместе, понимаешь?
Борис. Конечно!
Тоня (Васе). А вы с братом останетесь учиться. Жить будете у мамы.
Вася. А мы не согласны! Мы тоже на фронт!
Тоня. Не бузи. Приказ партии!
Борис. Как классовый элемент подходишь, но возрастом не вытянул!
Вася. А я тогда Ленину пожалуюсь, он нас знает! Завтра же пойдем!
Тоня (ставит на стол несколько мешочков с продуктами). Вот ваш сухой паек за ту неделю. Предлагаю половину Васе с Петькой оставить, а мы в эшелоне еще получим.
Все. Согласны. Правильно. Голосуй. Принято.
Тоня. A теперь час на сборы. Побольше теплых вещей: зима, говорят, суровой будет… А вот как, Яшка, с тобой быть…
Яшка. Да ничего, проживу… У меня сердце горячее…
Тоня. Каждый пусть что-нибудь для Яшки принесет… Ладно?
Сеня. Обмундируем… (Тоне.) У нас тут где-нибудь машина есть? Хочу Каминскую быстрее на Лубянку отправить.
Тоня. Только в районной ЧК…
Сеня. Хорошо… (Яшке и Васе.) Пока останетесь здесь, а я быстро вернусь… Наши приедут, пусть обыскивают…
Женя. Сеня, я с тобой…
Сеня. А домой за вещами?
Пауза.
Тоня. Ничего, мы с Борисом на всех принесем!
Борис и Женя уходят.
Сеня. Ну, Тоня, пожелай что-нибудь на прощание…
Тоня. Сеня, ты же все знаешь… Все, что я хочу сказать тебе.
Сеня. Я знаю… Жаль, что не вместе… (Осторожно целует Тоню и выходит, за ним уходит Тоня.)
Входят Вася и Яшка.
Вася. А завтра мы снова одни будем.
Яшка. Ничего, Василек, я и за тебя постреляю.
Вася. У меня у самого и руки и глаза есть.
Яшка. Мне, может, горше вашего от вас уезжать, привык я очень.
Вася. Держи. (Протягивает Яшке шарф.) Это тебе от нас с Петькой.
Яшка. Что это? Что ты, не надо… Это же вам подарили.
Вася. Ничего… Он тебе нужнее.
Яшка. Спасибо, братишка… (Обматывает шарф вокруг горла.)
Входит Петя. С трудом несет сирену.
Вася. Ты чего пришел?
Петя. А что ж, я не такой, как все? Вы воюете, и я буду. Сеня разрешил…
Яшка. Садись.
Вася. А сирену чего с собой таскаешь? Тяжелая.
Петя. Приказано, ношу…
Входит Женя.
Женя (весело). Подметка отлетела. Я ее веревкой привязала, а Сеня заметил, чинить послал.
Яшка. Давай помогу.
Женя. Чтобы Борька еще одну резолюцию о любви придумал?
Яшка. А что мне Борькины резолюции! Через три года я на тебе все равно женюсь. Правильно, Петька?
Петя. Конечно, чего уж тут тянуть? Раз такое дело — жениться, и все!
Женя. Тоже мне женихи… И этот еще лезет…
Петя. А чего? Я разбираюсь…
Яшка. Конечно, Женя, это дело решенное. Дай только в мировом масштабе победить. А что? Парень я хороший и ростом подрасту, поэт известный.
Женя. Нет, Яша… Мы с Борисом дружим.
Яшка. С Борисом?
Пауза.
Ну конечно, я это знаю. Я ведь просто пошутил.
Петя. А я думал, правда…
Женя. Значит, останешься с нами? А как же с жаркими странами?
Яшка. С жаркими сложно. Придется пока подождать. Смотри как получается. Тебя с Борисом взять надо? Надо. Васю с Петькой — обязательно. Сеню, Тоню, Степана, дядю Васю с Глафирой Андреевной. Много народу набирается. (Тихо запевает.)
Жизнь открывалась мальчишке,
Шел восемнадцатый год,
Песня одна умерла, но другая
В сердце за нею идет:
«Жаркие страны — страны чужие!
Нет, я не сбился с пути!
Вышло мальчишке в холодной России
Жаркое счастье найти!»
Женя. Ну и правильно! (Возится с ботинком.)
Петя (подходит к часам). Интересные какие часы, посмотреть бы, чего там, внутри…
Вася. Слушайте, я вам книжку вслух читать буду… (Садится в кресло.) Вот.
Петя. И я читать буду. (Берет книгу.)
Вася. Отдай. (Открывает.) Грижимайловский. «Физиология грядущего человечества». Сложно для тебя.
Петя. Ничего не поделаешь, сначала надо сложные читать, а простые я уже потом само собою разберу.
Вася. Это про то, какими будут люди лет через пятьдесят — сто…
Женя. А правда, какими они будут? Встать вот сейчас и громко-громко крикнуть, может, услышат: «Люди! Какими вы будете? Наверно, самыми лучшими, самыми прекрасными…»
Яшка. Мы им в подметки не годимся. Вставать они будут в шесть утра, шамать вдоволь, одеваться только в бархат, а потом на работу… По всей земле дворцы построят, фабрики, заводы и сады… Много садов… А вишня круглый год цвести будет… Вот встретятся люди на такой земле, поглядят друг на друга и сразу поймут, что друзья…
Женя. А это потому, что идейные все. И вообще это слово самым святым будет: «идейный».
Яшка. Это мы тоже понимаем.
Женя. Сказал! А помнишь, позавчера субботник был, нам всем погулять захотелось…
Вася. Но вы же пришли?
Женя. А у них даже сомнений не появится. Понимаете, каждый из них для других будет жить.
Петя. Это нам так товарищ Ленин сказал!
Яшка. Даже завидки берут. И все, как один, умные… А говорят только стихами. Я вот тоже мечтаю такое сочинить, чтобы у людей в груди сперло. Про нас хочу сочинить. Чтобы потом, лет через сорок — пятьдесят, ни одного бы не нашлось, который бы сказал: «Вранье все это! Не было с ними такого». И чтобы обязательно не забывали тех, которые теперь погибнут.
