Коллектив авторов - 12 великих комедий

Графиня-бабушка В тюрьму-та, князь, кто Чацкого схватил?

Князь И-хм?

Графиня-бабушка Тесак ему да ранец,

В сол т аты! Шутка ли! переменил закон!

Князь У-хм?

Графиня-бабушка Да!.. в п усурманах он!

Ах! окаянный волтерьянец!

Что? а? глух, мой отец; достаньте свой рожок.

Ох! глухота большой порок.

Хлёстова С ума сошёл! прошу покорно!

Да невзначай! да как проворно!

Ты, Софья, слышала?

Платон Михайлович Кто первый разгласил?

Наталья Дмитриевна Ах, друг мой, все!

Платон Михайлович Ну все, так верить поневоле,

А мне сомнительно.

Фамусов (входя)

О чём? о Чацком, что ли?

Чего сомнительно? Я первый, я открыл!

Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!

Попробуй о властях – и нивесть что наскажет!

Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом,

Хоть пред монаршиим лицом,

Так назовёт он подлецом!..

Хлёстова Туда же из смешливых;

Сказала что-то я – он начал хохотать.

Молчалин Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.

Графиня-внучка Меня модисткою изволил величать!

Наталья Дмитриевна А мужу моему совет дал жить в деревне.

Загорецкий Безумный по всему.

Графиня-внучка Я видела из глаз.

Фамусов По матери пошёл, по Анне Алексевне;

Покойница с ума сходила восемь раз.

Хлёстова На свете дивные бывают приключенья!

В его лета с ума спрыгнул!

Чай, пил не по летам.

Княгиня О! верно…

Графиня-внучка Без сомненья.

Хлёстова Шампанское стаканами тянул.

Наталья Дмитриевна Бутылками-с, и пребольшими.

Загорецкий (с жаром)

Нет-с, бочками сороковыми.

Фамусов Ну вот! великая беда,

Что выпьет лишнее мужчина!

Ученье – вот чума, учёность – вот причина,

Что нынче, пуще, чем когда,

Безумных развелось людей, и дел, и мнений.

Хлёстова И впрямь с ума сойдёшь от этих, от одних

От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,

Да от ланкартачных взаимных обучений. [267]

Княгиня Нет, в Петербурге институт

Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут:

Там упражняются в расколах и в безверьи,

Профессоры!! – у них учился наш родня,

И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.

От женщин бегает, и даже от меня!

Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,

Князь Фёдор, мой племянник.

Скалозуб Я вас обрадую: всеобщая молва,

Что есть проект насчёт лицеев, школ, гимназий;

Там будут лишь учить по нашему: раз, два;

А книги сохранят так: для больших оказий.

Фамусов Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:

Забрать все книги бы, да сжечь.

Загорецкий (с кротостию)

Нет-с, книги книгам рознь. А если б, между нами,

Был ценсором назначен я,

На басни бы налёг; ох! басни – смерть моя!

Насмешки вечные над львами! над орлами!

Кто что ни говори:

Хотя животные, а всё-таки цари.

Хлёстова Отцы мои, уж кто в уме расстроен,

Так всё равно, от книг ли, от питья ль;

А Чацкого мне жаль.

По-христиански так; он жалости достоин,

Был острый человек, имел душ сотни три.

Фамусов Четыре.

Хлёстова Три, сударь.

Фамусов Четыреста.

Хлёстова Нет! триста.

Фамусов В моём календаре…

Хлёстова Всё врут календари.

Фамусов Как раз четыреста, ох! спорить голосиста!

Хлёстова Нет! триста! – уж чужих имений мне не знать!

Фамусов Четыреста, прошу понять.

Хлёстова Нет! триста, триста, триста.

Наталья Дмитриевна Вот он.

Графиня-внучка Шш!

Все Шш!

(Пятятся от него в противную сторону.)

Хлёстова Ну как с безумных глаз

Затеет драться он, потребует к разделке!

Фамусов О господи! помилуй грешных нас!

(Опасливо.)

Любезнейший! Ты не в своей тарелке.

С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров.

Чацкий Да, мочи нет: мильон терзаний

Груди от дружеских тисков,

Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,

А пуще голове от всяких пустяков.

(Подходит к Софье.)

Душа здесь у меня каким-то горем сжата,

И в многолюдстве я потерян, сам не свой.

Нет! недоволен я Москвой.

Хлёстова Москва, вишь, виновата.

Фамусов Подальше от него.

(Делает знаки Софии.)

Гм, Софья! – Не глядит!

София (Чацкому)

Скажите, что вас так гневит?

Чацкий В той комнате незначащая встреча:

Французик из Бордо, надсаживая грудь,

Собрал вокруг себя род веча

И сказывал, как снаряжался в путь

В Россию, к варварам, со страхом и слезами;

Приехал – и нашёл, что ласкам нет конца;

Ни звука русского, ни русского лица

Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;

Своя провинция. Посмотришь, вечерком

Он чувствует себя здесь маленьким царьком;

Такой же толк у дам, такие же наряды…

Он рад, но мы не рады.

Умолк, и тут со всех сторон

Тоска, и оханье, и стон.

Ах! Франция! Нет в мире лучше края! —

Решили две княжны, сестрицы, повторяя

Урок, который им из детства натвержен.

Куда деваться от княжен!

Я одаль воссылал желанья

Смиренные, однако вслух,

Чтоб истребил господь нечистый этот дух

Пустого, рабского, слепого подражанья;

Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,

Кто мог бы словом и примером

Нас удержать, как крепкою возжой,

От жалкой тошноты по стороне чужой.

Пускай меня отъявят старовером,

Но хуже для меня наш Север во сто крат

С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад —

И нравы, и язык, и старину святую,

И величавую одежду на другую

По шутовскому образцу:

Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,

Рассудку вопреки, наперекор стихиям;

Движенья связаны, и не краса лицу;

Смешные, бритые, седые подбородки!

Как платья, волосы, так и умы коротки!..

Ах! если рождены мы всё перенимать,

Хоть у китайцев бы нам несколько занять

Премудрого у них незнанья иноземцев.

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев.

«Как европейское поставить в параллель

С национальным – странно что-то!

Ну как перевести мадам и мадмуазель ?

Ужли сударыня !!» – забормотал мне кто-то…

Вообразите, тут у всех

На мой же счёт поднялся смех.

« Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно!

Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!» —

Я, рассердясь и жизнь кляня,

Готовил им ответ громовый;

Но все оставили меня. —

Вот случай вам со мною, он не новый;

Москва и Петербург – во всей России то,

Что человек из города Бордо,

Лишь рот открыл, имеет счастье

Во всех княжен вселять участье;

И в Петербурге и в Москве,

Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,

В чьей, по несчастью, голове

Пять, шесть найдётся мыслей здравых

И он осмелится их гласно объявлять, —

Глядь…

Лакей Графини Хрюминой карета!

Графиня-внучка (покуда её укутывают)

Ну бал! Ну Фамусов! умел гостей назвать!

Какие-то уроды с того света,

И не с кем говорить, и не с кем танцевать.

Графиня-бабушка Пое т ем, матушка, мне, пра ф о, не под силу,

Когда-нибудь я с п ала т а в могилу.

Наталья Дмитриевна Мой ангел, жизнь моя,

Бесценный, душечка, Попошь, что так уныло?

(Целует мужа в лоб.)

Признайся, весело у Фамусовых было.