Ксения Старосельская - Антология современной польской драматургии
МАТЬ. Американские фильмы хорошие. Я всегда плачу. Всегда плачу. Это потому, что на английском.
КАРОЛИНА. Ты дала мне пощечину.
МАТЬ. Так делают в фильмах.
КАРОЛИНА. Было больно.
МАТЬ. А кто теперь тебя захочет?! Даже хромой пес не позарится!
КАРОЛИНА. Был кое-кто, кто хотел.
МАТЬ. Такой тощий, оборванец.
КАРОЛИНА. Мы сидели, закрывшись в комнате, а ты готовила нам бутерброды. Входила без стука. Хотела застать нас врасплох. Зачем? Ты думала когда-нибудь о том, что было бы, если бы ты нас застукала? Мои раздвинутые ноги и его голый зад. Зачем, скажи? Ты думала: моя дочь — настоящая шлюха.
МАТЬ. Я готовила бутерброды. С сыром и помидорами. Немного соли.
КАРОЛИНА. А ты? Ты любила отца?
МАТЬ. Конечно! Любила. Стирала ему столько лет, готовила. Боже, чего я ему только не готовила. Прием на шестьдесят персон. Все в той крохотной кухоньке. Но я справлялась. Заливное из рыбы, свинина со сливами, запеченная картошка, горящее мороженое. Когда был на диете — отварная рыба, овощи, черный хлеб.
КАРОЛИНА. Я нашла твои письма.
МАТЬ. Какие письма?
КАРОЛИНА. В шкафу под одеждой. Старые письма, перетянутые красной лентой.
МАТЬ. Они ничего не значат.
КАРОЛИНА. Кто тебе их писал? Не отец.
МАТЬ. Прыщавый… Он писал мне стихи. Смешно, я забыла об этом.
КАРОЛИНА. «Я сохну от тоски, считаю дни, как твои родинки. День цеплялся за ночь, словно мои пальцы…»
МАТЬ. «…Лепившие тебя заново… И если бы ты не сбежала…»
КАРОЛИНА. И если бы ты не сбежала…
МАТЬ. Глупости! Лепившие… Ерунда какая-то.
КАРОЛИНА. Ерунда.
МАТЬ. Я отца любила, с отцом жила, отцу рубашки гладила.
КАРОЛИНА. У тебя есть родинки?
МАТЬ. Кажется, есть несколько.
КАРОЛИНА. Я не знаю твоего тела. Если бы нужно было тебя нарисовать, я бы изобразила тебя в коричневой юбке и бежевой блузке. Так я рисовала тебя в детском саду. Больше ничего не знаю.
МАТЬ. А что, я должна была голой расхаживать по дому?
КАРОЛИНА. Ты боялась, что я увижу глаза отца. Он уже на тебя так не смотрел. Тебе нечего было бояться… Ляг рядом. Иди сюда.
МАТЬ. Когда я в последний раз так лежала… Столько беготни. Как белка в колесе.
КАРОЛИНА. У тебя родинка точно там же, где у меня. Под левой сиськой. Раз, два…
МАТЬ. Тридцать четыре… Но сейчас новые появляются. Другие. Больные. На руках. Вот тут, смотри, их много.
КАРОЛИНА. У тебя красивое тело.
МАТЬ. Старое.
КАРОЛИНА. Но красивое. Груди довольно упругие. Я тебя не слишком изуродовала.
МАТЬ. Ты все время сиську сосала… Не орала, как другие дети. Болезненная была. Со слабым сердцем. Спокойная такая. Комочек.
КАРОЛИНА. Ничего не помню. Да и как помнить, если тебя никогда не было рядом.
МАТЬ. Все время на ногах. Столько беготни, дел. А ты не жаловалась.
КАРОЛИНА. Ты осталась одна, мама. Папа есть, но его как будто нет.
МАТЬ. Он есть. Есть. Я рубашки глажу, готовлю. О боже, как давно ко мне никто так не прикасался. Помассируй еще.
КАРОЛИНА. Тут?
МАТЬ. Правее.
КАРОЛИНА. Ты осталась одна. Я не помогу тебе в старости.
МАТЬ. Массируй, массируй, девочка.
КАРОЛИНА. Наверное, это из-за сердца с правой стороны.
МАТЬ. Опять за свое. Ты опять за свое… Как хорошо. У отца пальцы не такие нежные.
КАРОЛИНА. Почему ты от него не ушла?
МАТЬ. Все, что я делала, делала для тебя.
КАРОЛИНА. Не стоило. Видишь, это не окупилось. Я все равно не осталась бы с тобой. Отдала бы тебя в дом престарелых. Грустно, правда? Иди уже и дай мне уйти.
МАТЬ. Не останавливайся. Массируй. Не уходи.
КАРОЛИНА. Слишком поздно, мама.
МАТЬ. Ты посчитала? Посчитала родинки.
КАРОЛИНА. Сорок восемь.
Сцена третья. МАТЬ и ОТЕЦ.
МАТЬ. Что будем делать? Ведь это позор.
ОТЕЦ. Это твоя дочь. Позор. Дикарка. Такую свинью нам подложила.
МАТЬ. Придумай что-нибудь.
ОТЕЦ. Выпишем свидетельство. Авария.
МАТЬ. Так нужно. Так будет хорошо.
ОТЕЦ. Сердце у нее было слабое. Не будет проблем. Сердечный приступ или что-то в этом роде.
МАТЬ. Ну да, эмоции. Правдоподобно — сердечный приступ в такой день.
ОТЕЦ. Я поговорю с врачом. Благодарность и все такое. Я это улажу. Наш дом, наши обычаи.
МАТЬ. I love you.
Сцена четвертая. КАРОЛИНА, МАТЬ, ОТЕЦ.
КАРОЛИНА. Палы-выры папа! Палы-выры мама!
ОТЕЦ. Попалась.
МАТЬ. Я не хочу. Ты опять пил.
ОТЕЦ. У меня очень ответственная работа. Мне нужно расслабляться. Я пью, потому что тогда лучше соображаю.
МАТЬ. Убери руки!
ОТЕЦ. Красавица моя!
МАТЬ. Не трогай меня. Я сегодня не могу.
ОТЕЦ. Ты никогда не можешь.
МАТЬ. Я глажу рубашки.
КАРОЛИНА. Мама, позволь ему, иначе я не рожусь.
ОТЕЦ. Она дело говорит. Покажи сиськи.
КАРОЛИНА. Люди на таких ответственных постах говорят «грудь», папа.
ОТЕЦ. У нее выросли сиськи. Сиськи — это сиськи.
МАТЬ. Племенной бык!
КАРОЛИНА. Начнет бодаться!
МАТЬ. О боже! И что нам делать?
ОТЕЦ. Залетела?
МАТЬ. Залетела. Говорила: мне нельзя.
КАРОЛИНА. Ты родишь меня, мама.
ОТЕЦ. Мы поженимся. Я куплю тебе новое платье.
КАРОЛИНА. Мы будем жить в городе.
ОТЕЦ. Все устаканится.
КАРОЛИНА. Будет хорошо, мама…
МАТЬ. Тихо… Смотри, какая она маленькая в этой кроватке.
ОТЕЦ. Страшно бледная.
МАТЬ. Какая-то холодная.
ОТЕЦ. Оттуда дует.
МАТЬ. Глаза закрывает.
ОТЕЦ. Спит?
МАТЬ. Засыпает…
Сцена пятая.
Запись КАРОЛИНЫ.
Вчера я пошла сдавать кровь. Ты знаешь, как я этого боюсь. Теряю сознание от одной мысли об игле, воткнутой в вену. Пол-литра крови. Она будет течь в чьем-то теле. Жизнь… Я очень боюсь, ты знаешь. Чертовски. Ведь если я умру, то, наверно, вместе со мной умрет все, что я сделала…
Я вызываю жалость, да? Ну и пусть. Не могу преодолеть боль, не могу есть, не могу отдаваться, не могу рано вставать. Это тело меня подставило. Не выполняет основных функций. Поэтому лучше от него избавиться. Ты меня видишь, правда? Я страдаю от того, что слишком хорошо видна. Я — чистой воды декорация.
Однажды, когда ты спал, мне захотелось откусить кусочек твоего уха. Может, тогда я что-то почувствовала бы… Ты проснулся, чтобы отлить. Я не успела насладиться ощущением такой близости… Расстройство личности? Возможно.
Ты еще там? Надеюсь, я тебя не загрузила. Я обещала тебе, что будет круто, но это потом… Пока я застыла без движения. Движется всё, что рядом. Очень быстро. Я чувствую, как начинаю разлагаться. Изнутри. Гнию. Поэтому мне необходима очищающая сила огня. Помни! Ты обещал.
Сцена шестая. КАРОЛИНА и РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Сюрприз!
КАРОЛИНА. Ты меня напугал.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Не вовремя.
КАРОЛИНА. Я знала, что ты появишься.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Как я выгляжу?
КАРОЛИНА. Как настоящий мужчина.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Хорошо пошит?
КАРОЛИНА. На тебе сидит отлично.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. А сзади?
КАРОЛИНА. Идеально.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Завтра мой великий день.
КАРОЛИНА. Завтра твой великий день.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Первый рейс.
КАРОЛИНА. Первый полет.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Важный экзамен.
КАРОЛИНА. Первая работа.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Первая женщина.
КАРОЛИНА. Не женщина. Еще не женщина.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Еще не женщина… У меня получится?
КАРОЛИНА. Все будет… красиво.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ (протягивает ей руку). А что тут, видишь?
КАРОЛИНА. Я не умею читать по руке.
РЕБЕНОК В ЖИВОТЕ. Постарайся. Для меня…
КАРОЛИНА. Ты будешь не такой, как все. Лучше.
