Юджин О'Нил - Любовь под вязами (Eugene ONeill. Desire Under the Elms)
Абби (некоторое время сидит молча, потом обращается к сидящему с другой стороны соседу). Вы случайно не видели Эбина?
Мужчина (с раскрасневшимся лицом и осоловелыми от возлияний глазами). Нет, не видел. (Подмигивает.) Если вы не знаете, где Эбин, то кто же может знать, где он?
Абби. Он же лучший танцор в деревне. Надо, чтобы он пришел и станцевал.
Мужчина (подмигивает). Может, он укачивает ребенка, а? Мальчик, если не ошибаюсь. Сколько ему уже?
Абби (рассеянно кивает). Две недели. Красив как картинка.
Мужчина. Все матери считают, что их чада красивы. (Толкнув ее локтем; шепотом, хитро.) Послушайте, Абби. Если Эбин вам надоест, вспомните обо мне. (Всматривается в ее непроницаемое лицо и, не дождавшись ответа, что-то пьяно бормочет; встает.) Полагаю, следует еще выпить.
(Подходит к Кэботу, который в это время шумно спорит о коровах с одним из фермеров.) Все пьют.
Абби (как бы про себя). Где же Эбин? Что он сейчас делает?
Хотя слева эти она и произносит очень тихо, ни к кому не обращаясь, однако сидящие поблизости их слышат и передают дальше, сопровождая жестами и смешками. Наконец они доходят до скрипача.
Скрипач (устремив взгляд на Абби; через всю кухню). А я знаю, где он, Абби. Он сейчас в церкви, заказывает благодарственный молебен.
Раздается всеобщий хохот.
Мужчина. По какому поводу? Говори толком.
Все продолжают смеяться.
Скрипач. А как же? (Медлит, дает присутствующим возможность вволю похихикать.) У него родился брат.
Взрыв хохота. Все смотрят то на Абби, то на Кэбота. Хотя Кэбот, стоя в дверях, был занят спором с фермером и не слышал, о чем идет речь, он заподозрил что-то неладное. Выходит на середину кухни. Сразу наступает тишина.
Кэбот. Что это вы тут разблеялись, как стадо баранов? Я пригласил вас пить, есть, танцевать и веселиться, — ну так и веселитесь, черт вас возьми! А вы тут налакались виски, нажрались как свиньи и, вместо того чтобы веселиться, раскудахтались как куры на насесте.
Все возмущены; однако боятся гнева Кэбота.
Скрипач (хитро). Мы ждем Эбина.
Приглушенный смех.
Кэбот (с неприкрытым торжеством). К черту Эбина! С ним покончено. У меня родился сын. Сын! (Он пьян, и, как у пьяного человека, настроение его внезапно меняется.) Никто из вас не смеет смеяться над Эбином! Слышите? Он хоть круглый дурак, но он моя кровь. Он лучше любого из вас. Он весь день гнет спину не меньше, чем я, и любого из вас он заткнет за пояс.
Скрипач. Он и ночью неплохо работает.
Хохот.
Кэбот. Смейтесь вы, проклятые дураки. Ты прав, скрипач. Он может работать и днем и ночью, как и я, если надо.
Старый фермер (еле держится на ногах, простодушно). Никто не может сравниться с тобой, Эфраим. Подумать только — заимел сына в семьдесят шесть лет! Мне шестьдесят восемь — я даже и не пытаюсь.
Все смеются, смеется и Кэбот.
Кэбот (хлопнув старого фермера по спине). Мне жаль тебя. Я и не подозревал: ты такой парень, и вдруг… слабак.
Старый фермер. А я не подозревал, что ты так силен, Эфраим.
Смех.
Кэбот (сразу помрачнев). У меня ее много — силы. Ох как много. Никто из вас не знает, как много ее. (Скрипачу.) Что стоишь как истукан?! Разве у меня не праздник? Мы хотим танцевать! Сыграй им что-нибудь на своей скрипке. Смажь салом свой локоть и двигай!
Скрипач (выпив протянутую старым фермером кружку виски). Начинаю! (Играет.)
Четверо парней и четыре девушки становятся друг перед другом. Они движутся в такт музыке, а скрипач время от времени выкрикивает названия фигур и сопровождает это шутливыми замечаниями в адрес танцующих. Все хлопают в ладоши, пристукивают каблуками. Особенно старается Кэбот. Лишь Абби остается безучастной, она сидит и не спускает глаз с дверей.
Джим, поверни партнершу направо! Вот так! Обними за талию! Покрепче, не бойся, мамаша не видит!
Смех.
Меняйтесь партнерами, да побыстрее. Теперь ты довольна, Эсси? Руб тебе больше нравится? Взгляни, как она зарделась! Что ж, жизнь коротка, любовь тоже, — так говорят люди.
Смех.
Кэбот (пристукивая ногой). Давайте, ребята, покажите, на что вы способны! Не отставайте, девушки!
Скрипач (подмигивая присутствующим). Из всех семидесятишестилетних, каких я встречал когда-либо, вы самый что ни на есть молодец, Кэбот. Вот только глаза малость подкачали.
Сдержанный смех. (Продолжает, не давая возможности Кэботу ответить.) Променад! Сара, ты похожа на невесту, от которой жених отказался. Больше жизни, выше голову! Никогда не теряйте надежды. Боже мой, взгляните на Джонни Кука, — как он поднимает ноги. Не много же сил останется у него для завтрашней работы!
Смех.
Кэбот. Еще! Еще! Жмите! (Не в силах более себя сдерживать, врывается в круг танцующих, расталкивает их, дико размахивает руками.) Дайте мне место. Разойдитесь с моей дороги! Я покажу, как надо танцевать! Вы какие-то вареные, разве так танцуют? (Раздвигает круг.) Все отступают к стенкам и осуждающе смотрят на Кэбота.
Скрипач (провоцируя). Давай, Эфраим! Давай! (Снова играет.)
Кэбот пускается в пляс. Танцует хорошо, задорно, затем начинает импровизировать, выкидывая невероятные коленца: прыгает, стучит каблуками, ходит гоголем по кругу. Сгибается в три погибели, выпрямляется, дергается, как мартышка. Все, что он выделывает в каком-то диком индейской танце, сопровождает выкриками.
Кэбот. У-оп! Глядите! Глядите! Семьдесят шесть лет! Тверд, как железо! Меня никто не победит. Никто не сравнится, — глядите! Я доживу до ста лет! Я бы пригласил вас на мой юбилей, да вы к тому времени все перемрете. Вы — слабое поколение. Ваши сердца не красные, — розовые; в ваших жилах не кровь — вода. У-оп! Глядите! Я единственный мужчина, достойный внимания. Я убивал индейцев еще тогда, когда вас и на свете-то не было. Я сдирал с них скальпы. У-оп! У меня на спине шрам, — могу показать! Целое племя гналось за мной, я бежал, а стрела торчала у меня меж лопаток. Но я им отомстил! Око за око, зуб за зуб — вот мой закон! У-оп! Глядите на меня! Могу прошибить потолок! У-оп!
Скрипач (обессилев, опускает смычок). С меня хватит, Кэбот. Ну и силищи в вас!
Кэбот (доволен). Значит, и ты сдался? Но ты играл хорошо, — на, пей! (Наливает виски себе и скрипачу.) Они пьют. Выражение лиц присутствующих — холодное, враждебное. Наступает мертвая тишина. Скрипач отдыхает. Кэбот, прислонившись к бочонку, тяжело дышит, озирается по сторонам.
Эбин наверху встает с кровати и на цыпочках выходит из комнаты. Вскоре он появляется в соседней спальне. Тихо, крадучись, подходит к колыбели и смотрит на ребенка. На лице его отражаются то растерянность, то смущение, то нежность. С момента, когда Эбин оказывается у колыбели, Абби овладевает беспокойство. Она, не выдержав, встает и подходит к Кэботу.
Абби. Я поднимусь, взгляну на ребенка.
Кэбот (с нежностью). Ты очень слаба. Может, помочь тебе?
Абби. Ничего, я сама. Я скоро вернусь.
Кэбот. Не утомляй себя. Помни, ты нужна ему — нашему сыну. (С нежностью ухмыляется, проводит рукой по ее спине.)
Абби (ее передергивает от этого прикосновения). Не надо. Я иду… (Уходит.)
Кэбот смотрит ей вслед. Присутствующие перешептываются. Кэбот оборачивается, все замолкают.
Кэбот (все еще тяжело дышит, пот струится со лба). Голова чуть закружилась. Пойду на двор, подышу свежим воздухом. Скрипач, играй. Танцуйте, пойте. Вот (хлопает по бочонку) тут еще есть виски. Веселитесь. Я ненадолго. (Уходит, прикрыв за собой дверь.)
Скрипач (язвительно). Не торопись ради нас.
Сдержанный смех. (Подражая Абби.) Где Эбин?
Смех сильнее.
Женщина (громко). То, что произошло в этом доме, — понятно, как дважды два. Иначе и не могло быть.
Абби появляется в дверях спальни. Она останавливается, смотрит на Эбина глазами, полными любви и обожания. Эбин ее не видит.
Мужчина. Тише! Может, он подслушивает за дверью. Это на него похоже.
Все шепчутся-будто поземка метет сухие листья. Кэбот сходит с крыльца, останавливается у калитки, облокотившись на нее. Моргая, смотрит на небо. Абби бесшумно подходит к Эбину, становится рядом.
