Михаил Загоскин - Благородный театр

Итак, мои друзья, спектаклю должно быть
Сегодня ввечеру. Прошу не позабыть,
Что ровно в семь часов начнется представленье;
Потом дадим мы бал, и, верно, угощенье
Весь город удивит. Не правда ли, жена?

Конечно, удивит. Ну, те ли времена,
Чтоб праздники давать?

                       Опять браниться стала!

Да, да! Рублей пятьсот как будто б не бывало.
К чему, сударь, зачем? Большая ведь нужда...

И полно, матушка! Ну, что же, господа?
Пора бы, кажется, за пробу приниматься.

Конечно бы пора; но должно всем собраться.

Слуги и дяди нет.

                   Да что за чудеса!
Их вечно нет как нет.

                      А скоро два часа.

Мне кажется, в таких делах единодушно
Все действовать должны, а это уж и скучно,
Всё я, да я: толкуй, показывай, учи,
Пиесу сочиняй, со всеми хлопочи.
За что?

        Ох, эти мне Бирюлькин и Лилеев!
Всегда последние.

                   От этих нам злодеев
Житья уж вовсе нет, играют хуже всех ...

Сердись на них, брани, — а им лишь только смех.

Последней не хотят порядком сделать пробы.

Изволь их ждать! Да что за важные особы?
Уж им опаздывать! Бирюлькин, например,
Ведь барин небольшой — в отставке землемер,
Актер весьма плохой и человек прескучный.
По милости моей имеет хлеб насущный,
И если б только я хотел его прижать...

Вот то-то, батюшка, всех хочешь одолжать,
Готов хоть всё отдать за пару комплиментов.
Он год по векселю не платит и процентов,
А ты, сударь, молчишь.

                       Ну да, теперь молчу,
Зато уж после я порядкам проучу,
И если вечером по нашему желанью
Пиеса не пойдет, так вексель ко взысканью.

Он болен, может быть.

                       И это не резон,
Уж мне наскучило терпеть.

                          Да вот и он.

Помилуй, батюшка! на что это похоже?

Простите, виноват!

                   Всегда одно и то же!

Делишки завелись: сейчас в Палате был[2],
Насилу вырвался.

                     А это позабыл,
Что ты еще путем своей не знаешь роли?

Не смея выступить никак из вашей воли,
Я всячески твержу, учусь, измучен весь, —
И если б не дела...

                     Дела-то, сударь, здесь.

Не знаете ль, куда Лилеев наш девался?

Гуляет, кажется, сейчас лишь мне попался.

Гуляет! Боже мой!

                  Ну есть ли совесть в нем!
Уж скоро третий час, когда же мы начнем?

Хоть этот раз его порядком побраните.

Всё это, братец, ты.

                     За что ж меня вините?

За то, что без тебя мне в ум бы не пришло
Театры заводить.

                 Когда на то пошло,
Позвольте ж вам сказать, и вы не слишком правы:
Театр мы завели для собственной забавы,
Так вам бы пригласить порядочных людей,
На что Лилеев вам?

                   Уж подлинно злодей!
И как смел думать он, что может нас дурачить?
Откуда спесь взялась? И что он в свете значит?
Беспутный мот, давно известный за глупца,
Седой столетний франт, пленяющий сердца,
Всемирный шут, нахал, болтун и лжец бесстыдный,

А сверх того талант нимало не завидный:
Бормочет прозою, коверкает стихи,
Ну словом, истинно актер он за грехи.

Какой актер! Пустой актеришка, превздорный!

Тс! тише, он идет.

                   Так что ж?..

              Слуга покорный!

Насилу дождались.

                  Здорово, милый мой!
А я было хотел послать к тебе домой.
Скажи, пожалуйста, боишься ли ты бога!..

А что?

       Уж третий час.

      Я опоздал немного.
Ну что же? Не беда.

                    Конечно, не беда,
И это может быть со всяким — иногда,
Но каждый раз...

                 Мы всё сносили терпеливо,
Теперь позволь сказать: ведь это неучтиво,
Заставить ждать...

                   Так что ж? Вина невелика.
К тому ж вы знаете, я ролю старика
Взялся играть у вас единственно из дружбы.

Но вы...

         Ах, боже мой! да это хуже службы!
Неужто должен я для ваших всех затей
Забыть родных своих, знакомых и друзей,
С утра до вечера ничем не заниматься,
От всех веселостей охотой отказаться —
И даже не гулять? Нет, нет! благодарю!
Да этак я себя в неделю уморю.