Феликс Лопе де Вега - Фуенте Овехуна

Магистр осведомлен? Он знает,
Что я приехал?

 Знает, да.

Юнцы заносчивы всегда.

Что с ним беседовать желает
Фернандо Гомес де Гусман?

От мальчика чего и ждать!

Он может имени не знать,
Но должен уважать мой сан,
Высокий титул командора.

Его льстецы ему поют,
Что быть учтивым — лишний труд.

Любви добьется он нескоро.
Учтивость отомкнет везде
Расположенье и доверье,
А глупое высокомерье —
Ключ к неприязни и вражде.

Когда бы мог невежа знать,
Как на него все люди злобны
И прямо были бы способны
Его на части растерзать, —
Скорей, чем оскорбить другого,
Он предпочел бы умереть.

И эту спесь изволь терпеть!
И возразить не смей ни слова!
Ведь если грубость между равных
Бессмысленна и неумна,
То не насилье ли она,
Когда касается неравных?
Но вас он не хотел кольнуть,
А просто мало у юнца
Уменья привлекать сердца.

С тех пор, как он украсил грудь
Крестом багряным Калатравы
И носит шпагу у бедра,
Ему, казалось бы, пора
Усвоить вежливые нравы.

Быть может, кто-то ссорит вас.
Вы в этом быстро убедитесь.

Раз вы в сомненьи, удалитесь.

Нет, лучше выяснить сейчас.

Фернандо Гомес де Гусман,
Прошу, чтоб вы меня простили.
Меня сейчас лишь известили,
Что вы приехали.

 Мне дан
Законный повод почитать
Себя задетым. Не такого
Презрительного и сухого
Приема вправе ожидать
От вас, магистра Калатравы,
Высокородный командор,
Ему служивший с давних пор.

О нет, Фернандо, вы неправы.
Ведь я не ждал вас. В добрый час!
Позвольте вас обнять сердечно!

Я это заслужил, конечно.
Я жизнью жертвовал для вас,
Когда такие шли раздоры
И ваши юные года
Нам вверил папа.

 Знаю, да.
Клянусь святым крестом, который
Грудь осеняет вам и мне,
Что вы за это мною чтимы
Не меньше, чем отец родимый.

Теперь я примирен вполне.

Что слышно про войну?

 Сейчас
Я все раскрою перед вами,
И вы свой долг поймете сами.

Готов безмолвно слушать вас.

Вы, наш магистр, Родриго Тельес
Хирон, своим высоким саном
Обязанный заслугам громким
Отца, увенчанного славой,
Который, восемь лет назад,
Вам отдал власть над Калатравой,
Что подтвердили вслед за тем,
Скрепив ненарушимой клятвой,
И короли, и командоры,
А Пий Второй, святейший папа,
Благословил своею буллой,
Как и его преемник Павел,
С тем, чтобы дон Хуан Пачеко,
Достойнейший магистр Сантъяго,
Коадъютором вашим был, —
Теперь, со смертью дон Хуана
Приняв единолично власть,
Хоть вы и молоды годами,
Помыслите о том, что честь
Велит вам в наступившей распре
Примкнуть к сородичам своим,
Признавшим, что, когда скончался
Король кастильский дон Энрике,
Король Альфонсо Португальский
Законно чрез свою жену
Наследовал его державу,
Хоть на нее и притязает
Чрез Исабелу дон Фернандо,
Принц арагонский, чьи права
Родные ваши почитают
Не столь бесспорными. Они
Причин не видят сомневаться
В наследственных правах Хуаны,
Которую под верной стражей
Хранит двоюродный ваш брат.
И я совет хотел бы дать вам:
Немедля объявить в Альмагро
Сбор кавалеров Калатравы
И с боем взять Сьюдад-Реаль,
Лежащий на рубежной грани
Андалуси́и и Кастильи.
Большого войска и не надо,
Чтобы его завоевать:
Ведь только сами горожане
Твердыню эту охраняют,
Да кое-кто из тех идальго,
Что ратуют за Исабелу
И королем зовут Фернандо.
Родриго юный, вам пора
Всем недовольным дать острастку,
Всем, кто шептал, что этот крест
Для ваших плеч чрезмерно тяжек.
Взгляните: графы Уруэнья,
Блистательные предки ваши,
К вам простирают из могил
Свои воинственные лавры;
А там — маркизы де Вильена
Среди других вождей отважных,
Столь многочисленных, что их
Едва вмещают крылья славы.
Так обнажите белый меч,
Чтобы он стал на поле брани
Таким же алым, как ваш крест!
Я вас именовать не вправе
Магистром алого креста,
Который грудь вам осеняет,
Пока ваш меч остался бел.
И крест, и меч должны быть красны,
И на груди, и у бедра.
Венчайте же, Хирон отважный,
Бессмертный храм своих отцов
Неувядаемою славой!

Я вам ручаюсь словом чести,
Что в этой внутренней войне
И я на правой стороне,
С моими родичами вместе.
И, чтобы не дерзал отныне
Сьюдад-Реаль служить врагу,
Я грозной молнией сожгу
Его могучие твердыни.
Не скажет ни чужой, ни свой,
На мой незрелый возраст глядя,
Что в день, когда угас мой дядя,
Угас и пыл мой боевой.
Я обнажу мой белый меч,
Чтоб он сравнялся цветом славы
С крестом священным Калатравы,
Омытый красной кровью сеч.
А где сейчас стоите вы?
И есть у вас солдаты?

 Мало,
Но лучше этих не бывало.
Возьмите их. Они, как львы,
За вас готовы в бой пойти.
А во Фуенте-Овехуне
Искать бойцов я стал бы втуне.
Там людям впору скот пасти
Да землю рыть, а не сражаться.

Вы там теперь живете?

 Там,
По нашим смутным временам,
Я предпочел обосноваться.
Вы счастливы в своих солдатах:
Все явятся на сбор к войне.

Сегодня ж буду на коне,
С копьем у стремени и в латах.

Ах, если б он и в самом деле
Убрался прочь из этих мест!

Я думала — его отъезд
Ты примешь несколько тяжеле.

Дай, боже, чтобы никогда
Его я больше не встречала!