Нил Саймон - Один день из жизни жены Эйвери Мэнна
Эми: Нет. И вы прекрасно знаете это. Кроме того, он ненавидел галстуки.
Глория: Особенно те, которые нужно было завязывать.
Мэрилин: Да, и, особенно, пейсли. Эйвери питал к ним особое отвращение.
Глория: А семейные узы? Даже если и так, то я думаю, что это пародия оказаться на своих похоронах так небрежно одетым. Вы могли бы, с таким же успехом, одеть его в комбинезон и посадить где-нибудь на огороде.
Грегори: Мы уже покончили с этим. (Глория достаёт галстук из своей сумки, подходит к гробу и начинает повязывать его вокруг шеи Эйвери.)
Глория: Мне нет дела до того, покончили вы с этим или нет. Я не хочу, чтобы мой сын был похоронен без галстука.
Мэрилин: Глория, что вы, черт бы вас побрал, делаете?
Эйвери: Мама! Бог мой! Мне же не семь лет!
Глория: Не беспокойся! Мягкий цвет очень идёт к его пиджаку. Свитер тоже подойдёт.
Мэрилин: (двигаясь к гробу). Оставьте его в покое! Ему не нужен галстук. (Эйвери начинает дергаться, как будто его душат.)
Эйвери: Мама, пожалуйста! Она права, мне не надо галстук. Мне не нужен галстук, так же, как он не был нужен мне и в детстве.
Мэрилин: Эми, пожалуйста, помоги мне.
Глория: Ему не повредит, если на нём будет галстук. (Эйвери задыхаясь, пятится и в итоге, падает за кулисы.)
Мэрилин: Мама, вы не можете воскресить его из мертвых. Он же не маленький мальчик на поводке.
Глория: (защищаясь). Что ты имеешь в виду? Поводок! (Возбуждённая, Глория перестаёт возиться с галстуком и двигается от гроба в сторону Конни.)
Мэрилин: Я ничего не имела в виду. Просто… оставь его в покое. Грегори, помоги Эми снять этот галстук с отца. (Как только дети начинают снимать галстук с отца, Эйвери приходит в себя, начинает дышать свободнее. Дети трудятся над гробом. Дух Эйвери находится у кулис. К Глории возвращается её самообладание.)
Глория: Я просто не хочу, чтобы мой сын был похоронен в свитере с вырезом лодочкой и в джинсах. Это недостойно его.
Эми: Это не преднамеренно, Нэнни. Самый известный в литературных кругах папа Хемингуэй был в охотничьем костюме, когда вышиб себе мозги. (Глория, в конце концов, замечает Конни и пытается собрать по частям о ней всё, что осталось в её памяти.)
Глория: Бог мой! Это ты, Конни!? Конни Парсон? Бог мой, это ты!? Я не верю своим глазам! Что ты… здесь делаешь?
Конни: Насколько я помню, я была замужем за вашим сыном, и называла вас мамой, помните?
Глория: Насколько я помню, ты обзывала меня и другими словами.
Конни: И это я тоже помню.
Гдория: Я знаю, что ты помнишь. Но это было так давно. Целая вечность. Я даже не подозревала, что ты всё ещё жива…
Конни: Жива?
Глория: Да. Ведь после того, как вы расстались с Эйвери, мы ни разу не встречались с тобой.
Конни: И с Эйвери тоже.
Мэрилин: Никогда? Даже не поздравляли друг друга с Рождеством??
Конни: Ни одного звоночка.
Эйвери: Ни одного звонка, так как она не оставила своего адреса, когда, вдруг, исчезла. У меня было желание с ней поговорить, написать, в конце концов, позвонить. Конни была дорога мне. Иногда я слышал о ней от её адвоката. Её отца. Я думал, что никогда не перестану общаться с этим добрым старым человеком, с которым нас многое связывало.
Глория: Ну, как у тебя дела? Замужем? Дети? Образование, карьера, увлечения?
Конни: Вам как, рассказать вкратце о 25 годах прожитой жизни, или просто сказать «хорошо» и на этом поставить точку?
Глория: Боюсь, что прошлое, это то, для чего у нас всегда есть время.
Эйвери: У меня этого, хоть отбавляй.
Конни: (просто). Все последние 25 лет у меня было всё в порядке. А как вы?
Глория осматривается и, кажется, впервые осознаёт всё происходящее. От этого её внешность резко меняется.
Глория: (прерывая). Всё хорошо… до этого момента. Пока я потеряла единственного сына.
Мэрилин: Я думаю, вы потеряли его много лет тому назад, мама.
Глория: Но не так, как сейчас. Сейчас он не просто отсутствует, как тогда…, его больше нет. Он где-то там далеко… и, его больше не будет со мной.
Эйвери: На этот раз это не моя вина. Я не могу дышать в этом проклятом ящике. (Эйвери и Конни доводят Глорию до кресла. Конни садится рядом с Глорией, и они спокойно о чем-то говорят вдали от всех остальных. Эйвери уходит на своё место около кулис. Входит Кэйт Хенри. Она примерно одного возраста с Мэрилин, хорошо одета, симпатичная, немного нерешительная, неуверенная в себе. Она делает подпись в гостевой книге, осматривается, идёт к гробу и смотрит на Эйвери.)
Кэйт: Ну что, Эйвери, больше нет причин для беспокойства?
Эйвери: Это только ты так думаешь. (Кэйт подходит к стоящей Мэрилин и протягивает руку. Она, кажется, смирилась с тем, что ей нужно находиться с Мэрилин и её детьми.)
Кэйт: Мэрилин, я позволю себе быть рядом с Эми и Грегори.
Мэрилин: Можешь, но… но, я не могу себе этого позволить.
Кэйт: Возможно, Эйвери поступил бы точно так же, но меня обязывает это сделать моя работа.
Мэрилин: Ну да, психиатр Эйвери. Он часто о вас говорил.
Кэйт: Бывший психиатр. Я удивлена, что он вообще упоминал моё имя. Я думала, мы расстались… по какому-то недоразумению.
Мэрилин: Он часто о вас говорил — и, достаточно, нежно. Он был расстроен когда…
Кэйт: Когда я позволила ему уйти?
Мэрилин: Да, когда вы перестали видеться с ним. Долгое время он был очень расстроен.
Кэйт: Я тоже. Долгое время; много времени тому назад я тоже не находила себе место. Эми, позвольте немного поговорить с вашей матерью?
Грегори: С удовольствием. Для этого она и находится здесь.
Эми: Грегори, она имеет в виду приватно, с глазу на глаз, tet-a tet.
Грегори: Именно это, я имел в виду. Конечно, она хочет поговорить с ней наедине. Она, наверно, знает об отце то, чего мы не знаем. (Эми берёт его за руку и отводит в сторону.)
Эми: Нам следует чего-нибудь поесть, мама. (Они уходят, оставляя Кэйт и Мэрилин, стоящих рядом у гроба, Эйвери вклинивается между ними, отбрасывая их в разные стороны, останавливается и смотрит на них.)
Мэрилин: Ну, хорошо, вы знали Эйвери так же, как и все, кто окружал его.
Кейт: Я собиралась сказать то же самое о вас. Дело в том, что у меня создалось впечатление, что я знаю вас также хорошо, как и Эйвери.
Мэрилин: Этот факт ставит меня в неравное положение с вами. Эйвери вы нравились как человек и как профессионал. Но о вас он говорил без подробностей, таким образом, я имею представление о вас в общих чертах.
Кейт: В какой-то степени для меня это сюрприз, ибо я, даже не подразумевала, что он говорил с кем-либо обо мне.
Мэрилин: И мне как — то не по себе, я бы сказала. Он не говорил ничего порочащего. И, конечно же, я не могу поверить, что Эйвери скрывал что-либо от меня.
Эйвери: Ради Бога, Мэрилин, прекрати!
Кейт: В свою очередь, я могу засвидетельствовать, что из его уст не слетело ни одного порочащего вас слова. Он был настоящим джентльменом, если не примерным пациентом.
Кейт: В то же время, боюсь, он не до конца раскрыл себя. Он только начал чувствовать себя со мной раскрепощенным, как понял, что я нравлюсь ему.
Мэрилин: (осторожно). Эйвери нравился вам?
Кейт: Нет. Это я, нравилась ему. Я бы не хотела говорить об этом.
Мэрилин: Конечно; доктор, пациент, взаимоотношения, конфиденциальность — всё это вздор! Слушайте, вы, начали об этом разговор, а я, не дам вам просто так его закончить. Кроме того, разве это не то, за чем вы сюда пришли? Или, вы пришли сюда, просто успокоить, убивающуюся от горя, вдову?
Кейт: Возможно для того, чтобы успокоиться самой.
Мэрилин: Его отсутствием, или моим присутствием?
Кейт: Откровенно говоря, не знаю. Возможно, его настоящим отсутствием.
Мэрилин: Скажите, почему, Эвери пришел к вам? Что, он хотел?
Кейт: Это произошло не потому, что с ним случилось что-то плохое, и не потому, что он не смог приспособиться к чему-то, как и любой из нас. Он пришел ко мне, ища кого-то, с кем он смог бы соединиться.
Мэрилин: Эйвери хотел соединиться? Он пришел к вам, за довольно хорошую плату, чтобы соединиться?
