Владимир Шигин - Герой Трафальгара
Увы, на этот раз Нельсон опоздал. Мудрый де Тревиль уже повернул обратно и снова заперся в Тулоне. Нельсон рвал и метал, но ничего поделать не мог. В довершение всего вскоре он узнал, что де Тревиль известил французские газеты, будто не он, а Нельсон позорно бежал с поля брани.
— Я поймаю этого негодяя! — ярился Нельсон, бегая по палубе «Виктори». — И заставлю его съесть его лживую газету!
Заставить съесть газету французского командующего ему, однако, так и не удалось. Вскоре Латуш де Тревиль, не выдержав физического напряжения, скоропостижно умер. Потеря эта была для Франции поистине невосполнима, ибо второго столь талантливого и авторитетного адмирала у Наполеона не было. Скрепя сердце Наполеон вынужден был назначить командующим Тулонской эскадрой адмирала Вильнёва, того самого, что бежал во главе арьергарда из Абукирской бухты, бросив на произвол судьбы своих товарищей. Наполеон Вильнёву не доверял и вниманием не баловал, но другого выхода у него тогда просто не было.
Из инструкции морского министра Франции командующим эскадрами перед началом кампании 1805 года: «Главное намерение императора состоит в том, чтобы отыскать в рядах, в каких бы то ни было званиях, офицеров, наиболее способных к высшему начальствованию. Но чего он ищет прежде всего, так это благородной любви к славе, соревнования к почестям, решительного характера и безграничного мужества. Его величество хочет уничтожить эту боязливую осторожность, эту оборонительную систему, которые мертвят нашу смелость и удваивают предприимчивость неприятеля. Эту смелость император желает видеть во всех своих адмиралах, капитанах, офицерах и матросах, и каковы бы ни были последствия, он обещает свое внимание и милость всем тем, кто доведет ее до высшей степени. Не колеблясь нападать на слабейшие и даже равные силы и сражаться с ними до уничтожения — вот что желает его величество».
Внезапная смерть адмирала де Тревиля вынудила Наполеона поменять свои планы. Теперь он возлагает главную задачу уже не на нерешительного Вильнёва, а на более деятельного командующего Брестской эскадрой адмирала Гантома. Ему предписывалось неожиданно прорвать блокаду Бреста, вырваться в Атлантику с караваном десантных судов, как можно быстрее высадить десант в Ирландии и мчаться в Ла-Манш, чтобы прикрывать переброску в Англию главных сил. Одновременно вырвавшаяся в море Тулонская эскадра Вильнёва должна была пересечь Атлантику и, соединившись с вест-индской эскадрой Миссиеси, захватить несколько тамошних островов, а затем вернуться в Европу, чтобы деблокировать Рошфор и составить резерв для действий в Ла-Манше. По расчетам Наполеона, бросок Вильнёва в Вест-Индию должен был увлечь за собой до тридцати английских линкоров и тем самым помочь выходу из Бреста эскадры Гантома.
Составленный план был достаточно сложен, но вполне реален. При этом он подразумевал самые активные действия и опережение англичан на несколько ходов, вследствие чего последним ничего не оставалось, как послушно следовать французскому плану.
11 января 1805 года началось выполнение наполеоновского плана Впоследствии события последующих нескольких месяцев и англичане, и французы назовут игрой в кошки-мышки. До самого последнего момента не было ясно, на чьей стороне будет удача.
Итак, начали игру французы. Адмирал Миссиеси со своей эскадрой прорвался из Рошфора. Англичане кинулись за ним. Адмирал Кохран с полутора десятками линкоров метался по атлантическим просторам, но все было напрасно. Уже 20 февраля Миссиеси был на Мартинике.
В поисках неприятеля Нельсон метался по Средиземному морю, несколько раз доходя до Египта Эмме он писал: «Я уже проделал тысячу лиг в погоне за ним (Вильнёвом. — В.Ш.). Единственное, что меня сейчас интересует, — это французский флот. Не будет мне покоя, пока я его не найду, а французам не будет покоя, когда я их найду».
Леди Гамильтон слала ему любовные стихи собственного сочинения.
* * *Тем временем, узнав об успехе адмирала Миссиеси, Наполеон объявил:
— Теперь я сделаю второй ход и посмотрю, чем на него ответят англичане!
18 января, пользуясь свежим ветром, Вильнёв покинул Тулон и взял курс на Сардинию. Английские фрегаты следовали за ним в почтительном отдалении до темноты, а затем поспешили к главным силам.
— Тулонская эскадра двинулась на восток! — донесли они Нельсону.
— Кажется, Бонни решил повторить свою нильскую авантюру! — прикинул, глядя на развернутую на столе карту, Нельсон, после чего приказал поднять сигнал: «Курс на Египет».
И второй акт разыгрываемой драмы остался за Наполеоном. Настроение императора испортил лишь тот факт, что, попав в полосу штормов, корабли Вильнёва получили большие повреждения, вследствие чего были вынуждены вернуться в Тулон. Вскоре вслед за вернувшимся Вильнёвом к Тулону подошел и одураченный Нельсон.
Возвращение Вильнёва расстроило Наполеона. Он был вынужден отменить намеченную высадку десантного корпуса в Ирландию и скорректировал свой план. Теперь французский флот должен был прорвать английскую блокаду и устремиться в Вест-Индию. Там, объединившись, он должен был вернуться в Ла-Манш и обеспечить переправу Великой армии в Англию.
Что касается эскадры Вильнёва, то она должна была снова прорываться из Тулона, а затем, присоединив в пути корабли Картахенской и Кадисской испанских эскадр, совместно следовать на Мартинику. Там прибывший флот должен был присоединить к себе эскадру Миссиеси и уже после этою ждать подхода Брестской эскадры Гантома. Против такой армады англичанам выставить было уже нечего.
30 марта Вильнёв вновь обманул Нельсона. Он вырвался в открытое море, в то время как Нельсон болтался с кораблями где-то у Сардинии. Увы, но разведывательные фрегаты Нельсона потеряли французов в первую же ночь.
Без всяких препятствий Вильнёв достиг Картахены. Казалось, теперь можно было объединиться с испанцами. Однако последние, сославшись на отсутствие соответствующих распоряжений, отказались присоединиться к французам. Последствия этой неразберихи были печальными.
Разругавшись с испанцами, Вильнёв благополучно проследовал мимо Гибралтара и зашел в Кадис. Там к нему присоединились один французский и шесть испанских линкоров. 14 мая Вильнёв уже был на Мартинике.
Что касается Нельсона, то он только 16 апреля узнал о выходе французов из Тулона в океан. До этого времени английский вице-адмирал был уверен, что Вильнёв пойдет в Египет. Почему у Нельсона была такая уверенность, так и осталось тайной.
На этот раз ветры были встречные и Нельсон только 6 мая добрался до Гибралтара.
— Тулонская эскадра заходила в Кадис, а затем исчезла в океане! — доложили ему с разведывательных судов.
— Скорее всего, Вильнёв пошел в Английский канал! — решил Нельсон.
Только спустя несколько драгоценных дней он узнал, что усиленная Тулонская эскадра давным-давно ушла в Вест-Индию.
— Мы отыщем лягушатников и там! — не слишком расстроился Нельсон. — Курс на Барбадос!
В Англии, однако, уже зрело недовольство нерасторопностью своих моряков.
4 июня 1805 года Нельсон подходил к Мартинике. Однако атаковать Вильнёва он не решился.
Теперь все зависело от Брестской эскадры Гантома. Прорвется он в Атлантику — и у французов будет огромная фора перед противником. Но Гантом из Бреста так и не прорвался. Наполеон нервничал. Ему снова приходилось на ходу менять все планы. Единственное, что удалось, — это выслать из Рошфора на Мартинику к Вильнёву один линкор с приказанием ждать прихода Брестской эскадры 35 дней. После чего идти в Ферроль, присоединить к себе полтора десятка тамошних кораблей и следовать в Брест для деблокады Гантома. Затем Наполеон желал видеть объединенные франко-испанские силы в Ла-Манше для обеспечения десантной операции.
Но на этом интрига не закончилась. В день, когда Нельсон прибыл на Барбадос, Вильнёв решил атаковать своим флотом этот остров. Однако, когда французские и испанские корабли подошли к Барбадосу, англичан там уже не было. Дело в том, что Нельсон, получив ложные сведения, что французы находятся южнее, поспешил в погоню.
Только 8 июля Вильнёв узнал, что его давний противник уже находится в Вест-Индии. Решив не испытывать лишний раз судьбу, французский командующий поспешил возвратиться в Европу.
Спустя три дня после отплытия французского флота о бегстве Вильнёва узнал Нельсон. Реакция его была мгновенной:
— В погоню!
Собрав на флагманском «Виктори» своих капитанов, он делился с ними своими предположениями:
— Ставлю десять против одного, что Вильнёв помчится в дорогой его сердцу Тулон!
— А если он возьмет курс в какой-нибудь из атлантических портов? — подал голос командир «Ориона» Кодрингтон.
— Ну это вряд ли! — хмыкнул Нельсон. — Мы разворачиваем форштевни на Гибралтар!
