Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Главные силы японского флота под флагом вице-адмирала Того появились в зоне видимости (12 миль) около 11 часов 30 минут. Они шли с северо-востока на пересечку курса русской эскадры. Головным шел «Микаса», за ним броненосцы «Асахи», «Фудзи», «Сикисима» и броненосные крейсера «Кассуга» и «Ниссин».
Сражение стало неизбежно. Тактический замысел японского адмирала предусматривал «охват головы» боевого порядка противника и сосредоточение огня на флагманском корабле без сближения на короткую дистанцию.
Около 12 часов «Цесаревич» увеличил ход до 13 узлов, направляясь в промежуток между японскими 1-ми 3-м боевыми отрядами. Того со своим отрядом пересек курс русской эскадры с целью завлечь противника подальше от Порт-Артура и попытался выполнить планируемый охват головы.
В 12 часов 20 минут с дистанции около 70 кабельтовых японские корабли вслед за крейсером «Ниссин» открыли огонь по «Цесаревичу» из орудий крупного калибра. Им ответил «Пересвет» из носовой 254-мм башни, а по его примеру начали стрелять и другие русские броненосцы.
Одновременно Витгефт для выхода из «охвата» и улучшения условий стрельбы подвернул на 3–4 румба влево, и противники оказались почти на контркурсах. А на контркурсах русская эскадра стреляла лучше. Это расхождение на контркурсах было полностью скрыто японской стороной в донесениях о бое и схемах боя! «Их желание навязать исследователям лучший из худших вариантов можно объяснить только стремлением умолчать о полном и безоговорочном провале адмирала Того в искусстве выбрать, занять и удерживать позицию для атаки. Вместо охвата головырусской колонны главные силы адмирала Того взяли и проскочили мимо»{90}.
Чтобы скрыть от глаз морской общественности этот очевидный тактический промах, «японское командование вычеркнуло из своей победной реляции эту часть боя и “нарисовало” собственную картину»[82]. Полностью исказив в ней маневрирование эскадр. С этим приемом японских «рукописных творцов истории» — выражение И.М. Кокцинского — нам в полной мере придется столкнуться при восстановлении истинного маневрирования эскадр в завязке боя при Цусиме.
Что характерно, родная Следственная Комиссия за этот поворот влево, едва не принесший победу русской эскадре, делает втык погибшему контр-адмиралу!
На самом-то деле «лучшего положения дел для артурцев в начале боя нельзя себе и представить… Адмирал Того и его штаб, попав в ситуацию активного двухстороннего маневрирования, быстро и правильно не сумели разобраться в обстановке и очутились по “вине” контр-адмирала В.К. Витгефта в “интересном положении”: неприятель (Соединенный флот. — Б.Г.) был вынужден начать и продолжать бой на встречных курсах, к которому японский флот его создатели и наставники британцы не готовили…»{91}
В 13 часов 25 минут перестрелка прекратилась. Витгефт лег на курс зюйд-ост 62° по направлению к Корейскому проливу; ход был увеличен до 14 узлов.
В это время 3-й боевой отряд противника, нагоняя, вел бой с концевым кораблем эскадры «Полтавой», отстававшим из-за повреждений в машине. Когда адмирал Дева с его четырьмя крейсерами, сблизившись с отставшей «Полтавой», попытался поставить русских в два огня, старший артиллерист броненосца лейтенант А.И. Рыков блестяще оправдал довоенную репутацию своего корабля — лучшего по стрельбе на эскадре. Один из первых снарядов кормовой 305-мм башни поразил головной крейсер «Ниссин» и вывел из строя 22 человека. Дева, решив, что хорошего понемножку, поспешил отвернуть и вскоре отстал.
Адмирал Того после расхождения на контркурсах начал разворачиваться, но с выполнением маневра явно запоздал. Около 14 часов 30 минут русская эскадра окончательно вырвалась вперед. На этом закончилась первая фаза боя. Все корабли у противников остались в строю, от огня немного пострадали наши «Цесаревич» и «Полтава», у японцев имели существенные повреждения броненосец «Микаса» и броненосный крейсер «Ниссин».
Первый дневной бой тактически был выигран «не флотоводцем» Витгефтом, впервые в жизни ведшим огромную броненосную эскадру в бой, у лучшего японского адмирала — практика эскадренного маневрирования с многолетним стажем! Вольно или невольно Витгефту удалось расстроить планы командующего Соединенным флотом, обмануть его и оставить далеко позади. Очевидный флотоводческий успех, который мог стать блестящим.
Русский Командующий со всеми своими кораблями прорвался в море! Если бы наша эскадра имела хотя бы равный ход по сравнению с противником, исход боя был бы уже решен. «Надо отдать все-таки должное блестящему маневру контр-адмирала В.К. Витгефта и великолепной стрельбе русских броненосцев. Первая часть сражения осталась за русской эскадрой…»{92}
Как и при Цусиме, нас подвела техническая частность — японское преимущество в 2 узла эскадренного хода: уйти без боя мы не могли. Того, исправляя свои ошибки, снова нагонял нашу эскадру. После первого боя расположение кораблей в море было следующее.
Мы в двух кильватерных колоннах уходили по направлению к Корейскому проливу. Главные силы Того (1-й боевой отряд) медленно нас нагоняли, находясь сзади и справа. К 1-му отряду в это время для усиления присоединился броненосный крейсер «Якумо» из 3-го боевого отряда, остальные корабли которого шли за кормой русской эскадры. 5-й боевой отряд, усилившись броненосцем «Чин-Иен» и крейсером «Идзуми», шел севернее; 6-й отряд отставал.
Вторая фаза: эскадра прорвалась. Как закрепить успех?
Около 15 часов Витгефт запросил у командиров своих кораблей сведения о повреждениях. Ответы были благоприятные: корабли в вооружении существенных потерь и повреждений не имели. Так как Того имел явное намерение снова вступить в бой, Витгефт со своим штабом провел совещание, на котором обсуждался вопрос о том, как выгоднее вести сражение.
Кстати говоря, штаб эскадры в бою оказался на высоте и выполнил свое назначение. Так, наблюдения флагманского артофицера лейтенанта К.Ф. Кетлинского за организацией стрельбы противника позволили ему определить реальную скорострельность японского флагмана. Два измерения показали, что промежутки между выстрелами левого носового 12-дюймового орудия составляют 3 минуты и 4 минуты 6 секунд. Для сравнения: «Цесаревич» в бою 28 июля давал один выстрел в 4 минуты{93}.
Что же касалось оптимального строя эскадры для нового этапа боя, то мнение большинства офицеров сводилось к тому, чтобы развернуться строем фронта и уходить, оставляя главные силы противника за собой. В этом случае Того терял свое преимущество в скорости хода и еще больше в силе артиллерийского огня. Преследуя нашу эскадру, его корабли попадали либо под соединенный огонь кормовых башен наших броненосцев[83], либо, при опережении, носовых башен.
Адмирал Витгефт, видимо, пожалел своего японского коллегу и, чтобы не осложнять тому жизнь, решил, пока не наступила темнота, принять кратковременный бой с противником на дальних дистанциях. Он выразил надежду, что корабли эскадры не пострадают настолько, чтобы не дойти до Владивостока. Витгефт не предпринял также ничего, что могло бы задержать японцев и затруднить им погоню, хотя такая возможность и была: адмирал имел в своем распоряжении семь миноносцев, которые мог использовать для атаки главных сил противника.
Общая схема маневрирования русской и японской эскадр в бою при ШантунгеПеред началом второго боя Командующий передал семафором по линии, чтобы эскадра вела огонь по головному кораблю противника, а с заходом солнца следила бы за «Цесаревичем».
Второй бой начался в 16 часов 45 минут с расстояния 45 кабельтовов. Японские главные силы находились на правом траверзе русской эскадры: головным шел «Микаса», затем «Асахи», «Фудзи», «Сикисима», «Кассуга», «Ниссин» и «Якумо». Изменений в нашем строю не произошло. Первой открыла огонь немного отставшая от эскадры «Полтава». Остальные корабли вступали в бой последовательно, стреляя по флагманскому броненосцу противника.
«Микаса», получивший в начале боя несколько прямых попаданий, отвернул, но, оправившись от удара, вновь лег на старый курс. Броненосцы и броненосные крейсеры неприятеля вели огонь главным образом по флагманским броненосцам — «Цесаревичу» и «Пересвету», стараясь вывести их из строя и нарушить управление эскадрой. Наши броненосцы, по распоряжению адмирала Витгефта, переданному по линии семафором, должны были сосредоточить огонь по «Микаса». Максимальная интенсивность огня и большинство попаданий выпали на получасовой промежуток начиная с 17:05. Повреждения наших броненосцев были пока незначительны, и ни один из них не утратил боеспособность. Только броненосец «Пересвет» потерял две стеньги{94}.[84]
