передний - o 496d70464d44c373
– Нет. Почему?
– Это бар в стиле film noir. Новый хозяин помешался на «Касабланке».
Валентин помолчал.
– «Farewell, my lovely», – добавил он просто и позвал официанта. –
Хотите что-нибудь?
– Мышьяк – самое оно.
– Нет, так не пойдет. Вы сейчас в очень сложной ситуации, вы потеряли
дом. Я прекрасно знаю, что жизнь в квартире №44 не сказка, и испытываю
34
ответственность за вас. Не могу позволить вам опуститься и погибнуть.
Я готов был стечь под стол, настолько меня тронули его слова. Я понял,
что сделал правильный выбор, влюбившись в него, и даже если он сейчас
исчезнет, я всю жизнь не устану повторять: «О! Это был прекрасный
человек!». От Валентина шло тепло, уверенность в завтрашнем дне, и это
вызывало восхищение. Хотя бы мне и не суждено войти с ним в
завтрашний день рука об руку.
Следующий час я попивал горячий шоколад, уютно расположившись на
мягком диванчике, и ловил каждый жест любимого, каждое его слово. А он
говорил вещи приятно-прагматичные:
– Я подыщу вам квартиру, пристойную, каждый месяц вы будете получать
пятьсот долларов, и я не прекращу выплаты после того, как вы найдете
работу – для подстраховки. Вы всегда можете обратиться ко мне за
помощью. Я…
– Валентин?
– Да?
– Что все-таки случилось с моей квартирой? Вы так и не объяснили.
– Я думал, Нина Владимировна с этим справилась.
– Нет, она ничего путного не сказала.
– Квартира безвозвратно потеряна, поверьте мне. Я наводил справки.
Скажите, вы разбираетесь в юриспруденции?
– Темный лес.
– Тогда имеет ли смысл затевать получасовой монолог о деле,
касающемся того, в чем вы совершенно не разбираетесь? Да и я не
особенно компетентен.
Своей простотой и искренностью он меня почти возбудил.
– Но Валентин…
– Я вас слушаю.
– Вы должны понимать, что я не в состоянии принять вашу заботу.
– Глупость.
– Нет, не глупость. Я буду чувствовать себя в постоянном и, скорее всего,
неоплатном долгу. Это усложнит вам жизнь.
– Стал бы я сознательно усложнять себе жизнь, сами подумайте? Я
трезво мыслю.
– И я пытаюсь. Я не смогу отплатить вам банальной благодарностью –
35
вот, в чем проблема. Я не так воспитан.
Я смотрел на Валентина влюбленными глазами, но от этого взгляда не
ускользнула хитрая улыбка, которой он расценил мои последние слова. В
ней было что-то фанатическое. Но такому новому и неуместному
ощущению я просто не позволил развиться.
– Давайте договоримся. Мы придумаем, как вы меня отблагодарите
потом, в будущем.
От этих слов у меня случилась эрекция, а блекло красное платье слегка
вздыбилось в районе паха. Я уставился в кружку с горячим шоколадом и
тихо согласился, как маленькая девочка, которую грубый пекарь тащит в
лес, похотливо лыбясь. Самая настоящая тупая влюбленность. Трезвости
суждений след простыл – я ведь обещал себе никогда и ни с кем не
соглашаться на подобное условие. Это как договор с дьяволом подписать.
Ты отплатишь мне в будущем, и капкан захлопнулся. Но Валентин, к
счастью, был слишком благороден, чтобы воспользоваться этим нечестно,
а я, наивный, в такой постановке вопроса видел только эротический,
безвредный подтекст.
Валентин достал портмоне и отсчитал пятьсот долларов.
– Немедленно возьмите и купите себе подходящую одежду.
– Хотя… – он улыбнулся совсем уж игриво, – вы, бесспорно, произвели
фурор.
Несколько мужчин за соседними столиками, действительно, смотрели на
меня весь вечер. Безуспешно пытались перехватить взгляд. Я взял
протянутые банкноты и сказал в ответ:
– Многие женщины здесь готовы расцарапать мне лицо, так мне повезло
с кавалером.
А теперь возьми десертный нож и отрежь себе язык.
Я явно сморозил очередную глупость, но Валентин только громко и
добродушно рассмеялся.
Он уже не переставал смеяться – в мельчайших подробностях я описал
ему квартиры №44 и всех ее жителей. Даже не думал, что это ТАК смешно.
– Валентин, все-таки объясните…
– Что?
– Почему вы мне помогаете?
– Потому что я обязан.
36
– Но я ни чем вас не обязывал.
– Не знаю.
Вечер был слишком красив, я был слишком красив, а Валентин был
слишком близок – сквозь весь этот сахарный туман до меня так и не
дошло, что в лексиконе людей вроде Валентина отсутствует слово «не
знаю», есть только «да» и «нет».
Бар «Пекин», в который я зашел сразу после встречи с Валентином,
чтобы окончательно напиться, действительно, походил на кабак из какого-
нибудь «черного» фильма. Здесь забавно и совсем не натужно сочетались
китайский и марокканский стиль. Наверное, удачная задумка какого-нибудь
модного, московского дизайнера по интерьеру. Ширмы, неудобные на вид
кресла, гравюры – все сплошь китайские и, видимо, антикварные
соседствовали с арками, колоннами и узорами на стенах абсолютно в
стиле ночного клуба «Американа», где хозяйничал герой Хамфри Богарта.
Особенно о «Касабланке» напоминали марокканские люстры – и
неудивительно, как я потом узнал у бармена, их купил на аукционе,
посвященном фильму, сам хозяин заведения.
Тяжело нависший табачный дым, приглушенный джаз, публика вся с
темным прошлым. Фэйс-контроль, правда, не пускал сюда
провинциальных шлюх и незначительную шпану. Мужчины здесь были при
деньгах, а женщины с особенно темной помадой на губах. Примостившись
у барной стойки, я стал изучать публику и мысленно разделил ее на две
группы: богема и, как выражались некогда в «Бродячей собаке»,
«фармацевты». Обе команды обменивались редкими подозрительными и
любопытными взглядами.
На меня тоже смотрели. Даже с некоторой надеждой. А сосед по стойке
пхнул локтем в бок и предложил угостить выпивкой.
Иностранец? У меня проблемы с определением национальностей. Знаю,
что в Москве теперь много югославов, но этот вроде другой. Американский
еврей?
– Меня зовут Диего, – сказал сосед с милым акцентом.
Ах, вот оно что. Испанец. Или аргентинец? Чилиец? Мексиканец?
Нафиксатуаренные волосы, смуглая кожа, скуластое взрослое лицо.
37
Я сразу не решился рассекретить свой пол, поэтому молчал и
высокомерно кивал. А он рассказал мне все. Порядочно выпил и нес
изуверский бред. Девушка бросила или проблемы на работе?
Диего – обрусевший португалец. Он в Москве уже десять лет работает
инженером-ядерщиком, а обрусел от количества выпитой заместо чая
водки. Его не пускают обратно на родину, он там кому-то дорогу
перебежал. Здесь я, правда, запутался. То ли он вызов португальской
мафии бросил, то ли рассекретил какую-то террористическую
организацию, то ли схлестнулся с влиятельной сектой. Так или иначе,
коррупция в Португалии процветает.
– Диего, здесь достаточно красивых женщин, – сказал я, обнаружив его
руку на своем колене.
Наверное, он тут же протрезвел. Выпрямился и посмотрел на меня как-то
одичало.
– Ты мальчик?
Я добродушно кивнул.
Может быть, внешне я и похож на женщину, но с голосом все в порядке.
– А красивый, – заметил Диего.
– Спасибо.
Диего понравился мне своим нежелание вникать в чужие биографии.
«Мальчик переоделся девочкой, значит, так надо. Мне тут, во всяком
случае, поживиться нечем». Это слегка мужланский подход к жизни, зато
хлопот меньше.
А вот подвалившему к стойке московскому «быку» гордиться собой не
стоило. Он что-то ревел, материл бармена, увидев же интеллигентную
барышню, меня то есть, стыд потерял окончательно. Полез с вонючими
поцелуями, попытался задрать юбку и бормотал вульгарное «потрогай, он
у меня уже».
К сожалению, я берегу свою честь.
– Отвали, сволочь.
– Ты чё?..
– Простите?
– Ты чё, пацан, что ли?
Я не сдержался:
– Развлеки меня, пожалуйста. Натяни себе трусы на голову и прыгни в
38
таком виде с многоэтажного дома.
Рявкнув «пидор!», бандит размахнулся, чтобы ударить, но я вовремя
нагнулся, и кулак пришелся в глаз Диего. И что тут началось! Я думал,
такие драки бывают только в кино.
Оказалось, Диего – рыцарь. Обращение со мной «быка» привело его в
бешенство, а синяк под глазом только добавил масла в огонь.
– Я сейчас научу его хорошим манерам, – шепнул мне португалец и
наградил хулигана таким ударом, что тот отлетел на ресторанный столик.
«Моментальная смерть», – подумал я, соображая, как бы выдать это за
