Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 5
К а р д а н о. Слава быстротечна. Только великие подвиги останутся в веках. Я хочу решить эту задачу. (Указывает на доску.) Я хочу решить ее. Если это получилось у простого учителя арифметики из Брешии, это получится у нас.
Ф е р р а р и. Разве не проще попросить у господина из Брешии его формулу?
Входит Лучия. Ее не замечают.
К а р д а н о. Нет! Я сам найду формулу.
Ф е р р а р и. А если сын почтальона ошибся? И формулы не существует?
К а р д а н о. Она есть! Я чувствую: решение куба открывает ворота в сад изумительных открытий! Путь в новую алгебру!
Ф е р р а р и. А как же ваша энциклопедия «О природе вещей»?
К а р д а н о. Потом когда-нибудь.
Ф е р р а р и. Новая алгебра! Это приключение по мне. А ваше расписание? (Машет расписанием.) У вас не будет времени для занятий.
К а р д а н о. Я буду принимать больных два дня. Или один. Все к черту! Больные! Развлечения! Сон! (Хватает расписание и рвет его.)
Л у ч и я. Опомнись, Джироламо! Что с нами будет?
К а р д а н о. Свиньи и утки визжали не просто так. Это был знак. Я думал – знак беды. Но я ошибся. Пришло письмо. Судьба зовет меня!
Действие второе
Кабинет Кардано в Риме. Кардано в халате и шапочке стоит перед доской, на которой написано уравнение куба.
К а р д а н о (зрителям). Я принялся разгадывать загадку. Решение не давалось. Я продолжал искать. Испробовал различные подходы. Тупик. Я стал сходить с ума. Что у меня не так? Я не способен? Дефект в мозгу? Я сделал гороскоп. Свой собственный. И тут меня постиг удар ужасной силы. Звезды утверждали: я должен умереть до сорока! Мне было тридцать девять. Я пришел в отчаяние. Потом остыл. Чего тогда страдать?.
Входит Лучия. Кардано не обращает на нее внимания.
Время утекает! Надо успеть вкусить земных утех. Список старый: карты, вино, женщины. Интересно, в вашем веке список все тот же или изменился?
Л у ч и я. Твое безумие длилось почти полгода.
К а р д а н о. Еще немного, и я бы превратился в тупую жалкую скотину. И ничего бы не создал в жизни... Рассуждая отстраненно, Лучия спасла меня. (Снимает халат и шапочку и уходит.)
Комната в доме сенатора Сфондрато. Сфондрато расставляет шахматные фигуры на доске. Входит Лучия.
Л у ч и я. Простите, ваше сиятельство. Меня зовут Лучия Кардано. Я жена доктора Кардано. Он здесь?
С ф о н д р а т о. Его здесь нет, но скоро должен быть. А что случилось?
Л у ч и я. Кардано изменился. Он сам не свой. Дома не ночует. Или приходит пьяный. Зачем он ходит к вам? Что он здесь делает?
С ф о н д р а т о. Мы играем. (Указывает на доску.)
Л у ч и я. И вы даете ему деньги. Не отпирайтесь.
С ф о н д р а т о. Что значит «даю»? У нас уговор: проигравший партию платит один дукат. К сожалению, ваш муж выигрывает чаще, чем мне бы хотелось.
Л у ч и я. От вас он идет в кабак, играет с жуликами в карты. Потом идет домой, играет с учеником в кости. Больных забросил. Не хочет видеть меня и сына. Ученик сказал: причина в том, что он не может «решить задачу».
С ф о н д р а т о. Какую задачу?
Л у ч и я. Не знаю. Эта проклятая игра его погубит. Синьор сенатор, мой муж спас вашего сына. Поклянитесь сыном, что вы больше не сядете с ним за эту доску! (Плачет.)
С ф о н д р а т о. Ну перестань, моя милая. Я не выношу женских слез.
Л у ч и я. А ваша жена? Она довольна?
С ф о н д р а т о. Куда там! Тоже плачет. Но к ее слезам я привык.
Л у ч и я. Умоляю, ваше сиятельство!
С ф о н д р а т о. Ну хорошо, хорошо. Признаться, я тоже сам не свой. Каждый день даю себе слово: одна партия – и точка. А как начнем играть, затягивает – нет сил остановиться. Два раза пропустил прием у герцога. Папе на письмо не ответил. Сплю дурно. Закрою глаза – ладьи с пешками пляшут.
Входит Кардано.
К а р д а н о. Доброе утро, ваше сиятельство. Лучия! Ты что здесь делаешь?
Л у ч и я. Мне плохо.
К а р д а н о. Плохо? (Подходит к Лучии и щупает ей пульс.)
Л у ч и я. Пойдем домой. Батиста капризничает. Луиджи слоняется без дела. Дом без тебя пустой и скучный.
К а р д а н о. Пульс в порядке. Я не могу. Я обещал его сиятельству сыграть с ним. (Сфондрато.) Приступим? Мои белые. (Двигает пешку.)
С ф о н д р а т о. Дорогой Джироламо, я полагаю, нам пора прекратить наши турниры.
К а р д а н о. Вот те раз.
С ф о н д р а т о. Пора. Давно пора.
Л у ч и я. Джироламо, тебя ждут твои книги. А я буду молиться, чтобы Бог помог тебе решить твою задачу.
К а р д а н о. Не утруждай себя молитвами, Лучия. Звезды против меня.
Л у ч и я. Почему?
С ф о н д р а т о. Действительно, Джироламо, почему?
К а р д а н о. Я работал сутками. А результат ничтожный. Решил два частных случая – и все.
Л у ч и я. Попробуй еще раз.
К а р д а н о. Звезды говорят: мой срок идет к концу.
Л у ч и я. Не верю!
К а р д а н о. Молчи, женщина! Я скоро умру. Это факт. Ваше сиятельство, одну партию.
С ф о н д р а т о. Нет. (Опрокидывает шахматную доску.)
К а р д а н о (достает карты). Тогда в картишки?
С ф о н д р а т о. Финита! Я всегда рад видеть тебя как гостя, уважаемый Джироламо. Ибо нет никого в Милане, кто мог бы состязаться с тобой в уме и эрудиции. Но ты должен обещать мне: ты никогда не переступишь порог моего дома с мыслью об игре.
Пауза.
К а р д а н о (зрителям). Веселье кончилось. Мы поплелись домой.
Кабинет Кардано в Милане. Луиджи сидит за столом и читает книгу. Учебная доска исписана математическими символами. Входят Кардано и Лучия.
Ф е р р а р и (вскакивает). Ой! Синьор учитель! Так рано?
К а р д а н о. Что нового в Италии и в мире?
Ф е р р а р и. Больные постоянно стучатся в дверь и спрашивают вас.
К а р д а н о. Я завтра начну прием. Что еще?
Ф е р р а р и. Письмо от издателя Петреуса.
К а р д а н о. Прочти.
Ф е р р а р и (читает). «Синьор Кардано, ваша книга “Практика общей арифметики” успешно раскупается в Германии, Франции, Англии и странах Севера. Я готов к сотрудничеству на любых условиях».
К а р д а н о. Отправь ему все рукописи. И напиши: новых сочинений не будет. Я пуст, как скорлупа разбитого яйца. (Достает карты.) Сыграем?
Ф е р р а р и. У меня нет денег.
К а р д а н о. Где они? Я проиграл тебе целое состояние, Луиджи.
Л у ч и я. Луиджи отдает все деньги мне. Мы на них живем.
К а р д а н о (Феррари). И себе ничего не оставляешь?
Ф е р р а р и. Все, что имел, я дал Энрико. Он поехал в книжную лавку.
К а р д а н о. Зачем?
Ф е р р а р и. Хозяин лавки прислал гонца. Тарталья издал новый труд.
К а р д а н о. Проклятье! Он опубликовал формулу!
Л у ч и я. Слава Богу!
К а р д а н о. Что ты сказала?
Л у ч и я. Батиста! Твой папочка вернулся домой и хочет тебя видеть. (Уходит.)
К а р д а н о. Это конец. Битва проиграна.
Входит Энрико с мешком.
Э н р и к о (достает книгу). Научили Луиджи читать на мою голову. Теперь ему книги покупай. (Уходит.)
К а р д а н о (хватает книгу). «Никколо Тарталья. Искусство артиллерии». (Листает.) «Механика». «Баллистика». «Топография». Формулы нет!
Ф е р р а р и. Ее нет в природе.
К а р д а н о. Есть. Тарталья умен. Смотри. Он решил задачу – под каким углом направить пушку, чтобы снаряд летел дальше.
Ф е р р а р и. И какой ответ? (Смотрит в книгу.) Сорок пять градусов. Похоже.
К а р д а н о. Я сойду с ума.
Ф е р р а р и. Синьор учитель! Что толку мучиться? Вы скоро нас покинете. Сыграем напоследок? Шахматы, карты, кости. Выбирайте.
К а р д а н о (достает кинжал). Издеваться?
Ф е р р а р и (отскакивает). Синьор учитель, а как же ваш гороскоп!? Вы сами заявили: «мои дни сочтены». Кстати, насчет гороскопов. Предположим, в бою погибло десять тысяч воинов. Получается, они имели один и тот же гороскоп. В такой толпе Козерог, Овен и Телец так столкнутся рогами, что все смешается. Водолей выплеснет всю воду. Дева лишится невинности. Рак попятится назад. Весы испортятся.
К а р д а н о. Замолчи! Я смерти не боюсь. Пусть приходит. Я проиграл, Луиджи. Я думал: Бог назначил мне особую судьбу. Я избран им и должен быть достоин этой чести. Теперь я вижу: я ошибся. Я такой, как все. Нет, хуже всех: бездарный и порочный. Но я еще живой.
Ф е р р а р и. Еще как живой. Слегка опухли от пьянства.
Кардано смотрит на Феррари.
Молчу.
К а р д а н о. И пока я жив, я хочу увидеть формулу.
Ф е р р а р и. Зачем? Она не ваша.
К а р д а н о. Плевать! Мне интересно! Я обращусь к Тарталье напрямую. (Зрителям.) Я был готов на все, чтобы узнать секрет. Употребить любые средства. Обманывать, лукавить, пресмыкаться. Я понял, я готов убить. (Феррари.) Садись. Пиши.
Феррари садится за стол и берет перо.
«Досточтимый синьор Никколо, меня зовут Джироламо Кардано. Я врач и философ. До меня дошли слухи, что на открытом диспуте в Вероне вы заявили, что знаете ответ уравнения “куб плюс вещь равно числу”...»
