Марина Трубецкая - Дверь обратно
Впрочем, ответ на него сыскался незамедлительно. Путеводный дымок из навершия вдруг изогнулся под странным углом и тут же исчез под землей. Атей спрыгнул на дно достаточно глубокого кратера и подал руку мне. Я, усмехнувшись, мягко приземлилась рядом на крыльях. Оказывается, то место, откуда мы спрыгнули вниз, являлось своего рода уступом, прикрывающим сверху коридор, который, изгибаясь, уходил вниз, поэтому-то я с воздуха ничего и не заметила.
Дымок однозначно указывал в глубину коридора. Я сунулась было туда, но тут же дернулась, чтобы вернуться, — темень там стояла несусветная.
— Ты чего? — В темноте я налетела на волхва, запутавшись в его длинной бороде.
— Чего-чего… не видно ни зги, вот чего!
Атей весьма красноречиво фыркнул.
— Я, конечно, могу осветить сие место, но за каким лешим ты таскаешь на себе тогда третий глаз? Помочь включить?
Я вспомнила подзатыльник, которым меня от души угостила на уроке Оборотничества Славуня Леговна, и энергично замотала головой, демонстрируя отказ от подобной помощи. Я даже не сообразила, что в темноте Атей может не рассмотреть мою пантомиму. Но, видимо, сомневалась я зря.
— Как знаешь, — фыркнул он и, судя по шелесту шагов, пошел дальше.
Как я ни трясла головой, ни черта у меня не включалось. В конце концов я мотанула ею так, что припечаталась об какой-то выступ. Боль была дикая, зато сразу все, что было нужно, включилось. Если так пойдет и дальше, то сотрясение мозга примет у меня хроническую форму, пока я не научусь другим методом воздействовать на (будь он неладен!) третий глаз. Но, как бы то ни было, коридор осветился если и не ярко, то вполне достаточно, чтобы не натыкаться на стены. Я искренне надеялась, что это действие того самого третьего, мать его, глаза, а не тех искр, которые до сих пор фонтанировали вокруг меня после качественного удара головой.
Мудрый наставник тем временем ушлепал довольно далеко, и его бледная волосатая лодыжка отсвечивала в темноте не хуже светоотражающих полосок на униформе доблестных блюстителей дорожного движения в моем мире. Я поспешила догнать его, не забывая при этом посматривать по сторонам. Ощущение было такое, что идешь внутри пористого шоколада. Низкий свод, стены, пол — все было изрыто кратерообразными полукружиями.
— А что случилось с этой планетой? Велес вам не рассказывал?
— Нет. Я знаю только, что, спасая остатки волшебства, пятьдесят последних богов прилетели в нашу Солнечную систему.
— На чем прилетели-то?
— Так на ней и прилетели… На Нибиру, то есть.
— На планете?
Вот предки дают! Конечно, чего мудрить со всякими космическими кораблями, когда можно, не выходя из дома, гонять по Вселенной! Хотя зачем с собой было таскать целую мертвую планету?! Вот уж точно — чемодан без ручки!
Я с возросшим уважением осмотрелась вокруг. Ничего занимательного и интересного, правда, не заметила: коридор, по ощущениям, по спирали опускался вниз, радуя глаз однообразием форм и расцветок.
Так мы и продолжали мирно вышагивать, пока не уткнулись в некие створки, впрочем, такого же цвета и фактуры, как и все остальное пространство. Атей, осмотревшись, отбил уже знакомый мне ритм набалдашником своего посоха. Но у этих дверей, похоже, это чечетка почтения не вызвала, и они продолжали стоять, прочно сцепив зубы створок. И тут мое внимание вдруг привлек крохотный блик справа. Я подошла ближе и увидела небольшой прозрачный колпачок, который проглядывал сквозь хлопья ржавчины. Я попробовала потянуть его вверх, и крышечка послушно открылась. А уж нажать кнопку, явившуюся моему взгляду, и дурак бы додумался!
Атей с уважением посматривал на меня. Я же, чувствуя себя пусть скромной, но все ж дико талантливой чародейкой, сделала приглашающий жест в сторону ярко освещенного обыкновенного, хоть и очень большого, лифта, с готовностью распахнувшего нам свои створки. Мы зашли вовнутрь. Лифтовые стены все того же цвета здоровой ржавчины были оснащены всего двумя кнопками со стрелками вверх и, естественно, вниз. Эти символы не требовали специальной лингвистической подготовки, поэтому я решительно нажала «вниз».
В стенах лифта Атей выглядел настолько чужеродно благодаря своей длинной рубашке-вышиванке и сучковатому посоху, что первые несколько секунд я искренне ожидала услышать крылатую фразу: «Замуровали, демоны!» Но волхв, против ожидания, стоял спокойно, глядя прямо на плотно сжатые зубчатые створки. Спускались мы долго. То ли лифт был тихоходным, то ли расстояние немаленьким, но добрых минут десять ничего не происходило, если не считать того, что кабина несколько раз явно меняла направление, двигаясь то вертикально, а то и горизонтально.
Наконец двери распахнулись, и мы оказались в таком же коридоре, какой покинули несколько минут назад. Все так же молча мы двинулись теперь по нему и за первым же витком попали в круглый зал, из которого в разные стороны разбегалось пять ответвлений, если не считать наше. Волхв опять поводил посохом, и голубоватый дымок нырнул в ближайший коридор. Мы послушно повернули туда и тут же уткнулись в блестящую поверхность с виду обыкновенного стекла. После всего этого пыльного коричневого мира вид чего-то чистого и блестящего вызывал, как минимум, удивление.
Я осмотрелась: ничего похожего на створки, кнопки и еще какие-то признаки того, что в этой стене есть дверь, не было. Атей поднял посох (подозреваю, что с целью ознакомить и эти стены со своим ритмическим кодом) и коснулся им глянцевой поверхности. Сучковатая палка незамедлительно, без всякого видимого сопротивления погрузилась в стену. Я потрогала псевдостекло — ощущение было такое, как будто опускаешь руку в воду, вот только поверхность этой воды расположена не горизонтально, а вертикально. Пока я проводила тактильную разведку, Атей, недолго думая, шагнул вперед и сейчас смотрел на меня с той стороны преграды. Я вдохнула поглубже и тоже нырнула в стену…
…Одно радовало: стена хоть и ощущалась как водяная, но на противоположной стороне мы оказались абсолютно сухие. В чем был смысл этой «неприступной» преграды — непонятно…
Ярко вспыхнул свет, и я оглянулась, с непривычки щурясь. Помещение выглядело как холл современной гостиницы. Формы и материалы были, конечно, слегка необычными, но все равно безошибочно угадывались и диваны, и кресла, и столики, и расположенная в углу то ли стойка портье, то ли некая барная стойка.
— Что это? — потрясенно спросила я.
— Похоже, жилище Богов… — ответил Атей и протянул руку в сторону темного угла.
Там, скорчившись в кресле, сидел Славик! Волна облегчения чуть было не сбила меня с ног, и я, упав на колени, стала быстро ощупывать малыша. Был он изрядно закопчен, но вроде жив-здоров. Тонкая дорожка слез прочертила линии на его пухленьких грязных щечках.
— Куда делся старик? — Атей тоже опустился перед ним на колени.
Славик, вытирая одним кулачком слезы, другим показал куда-то себе за спину. Только сейчас я увидела дверь, полускрытую за хитро расположенными перегородками. Волхв, перехватив поудобнее посох, кинулся туда, а я, прижав посильнее малыша к груди, замерла, изо всех сил прислушиваясь. Тут же что-то со стеклянным звоном рассыпалось, и раздался дикий грохот и крик Атея, не предвещающий ничего хорошего. Я вжалась в спинку кресла, оглядываясь в поисках места, куда бы можно было спрятаться. Спина Славика немедленно задрожала от сдерживаемых рыданий, и тогда я, бегло целуя его в макушку, кинулась к стойке.
Теперь уже дрожала не только спина, но и плечи, и вообще все тело несчастного малыша вибрировало. И вдруг раздалось то самое леденящее душу хихиканье. Я, враз забыв, куда и зачем бежала, остановилась и медленно опустила ребенка на пол, потому что жуткий смех исходил из его уст. Славик сидел, согнувшись, и все сильнее заливался смехом. Тошнотворные каркающие звуки разносились по помещению, постепенно утопая в нежной мякоти диванов. Я ударилась спиной о колонну — оказывается, все это время я пятилась, сама того не замечая! И не в силах стоять на месте, мелкими шажочками заскользила дальше, вдоль колонны направо.
Славик медленно поднимал голову, и я зажала рот, боясь закричать. Не торопясь, он кулачком откинул волосы со лба, и на меня уставились два фарфорово-голубых злобных глаза. Тотчас же милая мордашка опять скривилась в жуткой гримасе, и он засмеялся-закашлялся, глядя прямо мне в лицо. Я, как завороженная, не могла отвести взгляд от этого жутчайшего перевоплощения… Вот его верхняя губа медленно поползла вверх, открывая чудовищный оскал. Зубы, удлиняясь на глазах, заставляли пасть этого безумного монстра раскрываться все сильнее.
Никогда ничего страшнее я не видела! Оказывается, расхожее выражение о застывшей в жилах крови никакое не преувеличение. Я чувствовала, как еле ползет замерзающая и густеющая жидкость в моих сосудах, забыв снабжать жизненно важные органы кислородом. Боясь задохнуться, я попыталась сделать несколько глубоких вздохов, но тут же забыла об этом, так как именно в этот миг Славик совершил неуловимое глазом движение и оказался совсем рядом со мной. Корчась от своего сумасшедшего хохота, он утирал выступавшие слезы. Теперь я попятилась в другую сторону, не столько спасаясь, сколько просто инстинктивно желая оказаться как можно дальше от этой мерзости… Нереальность происходящего давила на меня все сильнее.
