Анастасия Павлик - Зерно А
Время текло одновременно и быстро, и медленно. Затянутый страхом узелок рассосался, когда я посмотрела Эдуарду в глаза. Я указала глазами в сторону, мол, отойдем. Но вместо него мне навстречу поднялась София:
- Да это же Палисси! Сколько лет, сколько зим.
Ни дать, ни взять, красота Софии была едва ли не удушающей. Вплоть до того, что это было нечестно по отношению к другим представительницам слабого пола. Однако меня таким не смутить.
- Ты удивишься, узнав, что я не числюсь среди твоих фанатов, София. И, тем не менее, это так. Так что советую сменить тон на более уважительный, - сказала я. Обычный такой треп.
- Да ну? А чем ты особенная?
- Да так, особенно ничем. Две руки, две ноги, одна голова. – Я с облегчением заметила, как дрогнули уголки губ Эдуарда. – Эдуард, нам надо поговорить. Немедленно.
Он поднялся, но путь ему продолжала заграждать София. Поскольку он был из воспитанных мира сего, то лезть через столик не стал. А надо было. Меня начинало порядком доставать, что из-за этой дуры я теряю время. Я чувствовала Артура у себя за спиной. Он стоял не дальше, чем в трех шагах за мной. Толстяк что-то чиркнул в тетради и вперил на меня маленькие блестящие глазенки, словно два вращающихся металлических колесика.
- София, прочь с дороги, - сказала я.
- Подойди ближе и скажи мне это в лицо.
- Я не в том настроении, чтобы перекидываться пустозвонными угрозами, поэтому считаю своим долгом сразу поставить тебя перед фактом: если я подойду, то ты ляжешь.
На ее лице появилось неподходящее для такой красотки выражение. Еще чуть-чуть, и она взорвется как паровой котел.
Я перевела взгляд на Эдуарда и слегка улыбнулась ему. София проследила за моим взглядом. Я сразу поняла, чему суждено случится.
У всех бывают черные полосы в жизни. Среднестатистическая черная полоса: вы разлили кофе на новые штаны, опоздали на работу, босс сделал вам выговор, вы поцапались с любимым человеком. Черная полоса Риты Палисси: на вас клепают липовое обвинение, вас убивают, вы становитесь коматозником, любимые вам люди попадают под удар, вы знакомитесь с Уна Бомбером и самим Королем Начинок. Как видите, мое невезение носило весьма насильственный характер. Так и хотелось заорать: «Да что с тобой, большой белый мир? Ты это серьезно?» А тут еще эта неуравновешенная коматозница. Как говорится, все дерьмо до кучи. Жаль, что к такому невозможно привыкнуть.
Проворнее, чем я ожидала от женщины на таких каблуках, она налетела на меня черно-белым сгустком. Я упала, стукнувшись затылком, в ушах зазвенело, а из глаз посыпались искры. Я еще отметила, что у нее хорошие духи, когда она ладонью заехала мне по физиономии – это хорошо, значит, я не настолько достала ее, чтобы она была готова сломать себе ногти. Как бы там ни было, а это было последней каплей.
Я сгребла ее блузку на груди в кулаки и в следующую секунду оказалась на Софии. А вот и еще один плюс коматозничества: я чувствовала себя сильнее, в самый раз, чтобы потягаться с кем-то моей весовой категории. Я двинула Софии в челюсть, но удар соскользнул и получится не таким тяжелым, как мне хотелось бы. Тогда я схватила ее за волосы и пару раз приложила затылком к полу. Дала сдачи, угу. Я и забыть забыла, что мы не одни.
Чьи-то руки обвили меня вокруг талии и содрали с ругающейся девицы. Я попыталась спихнуть с себя руки Эдуарда. Но бороться с Эдуардом то же самое, что вступать в ближний бой с куском закаленной стали. Усилив хватку, от чего у меня перехватило дыхание, он тем самым ясно дал мне понять, что не намерен отступать. Софию держал Артур, но долго ему ее не удержать.
Я услышала властный голос Эдуарда:
- Немедленно прекратить!
- Какого черта, она первая начала, - рявкнула я, вытирая кровь с разбитой губы. Я коснулась языком губы там, где ее припечатали к зубам, и невольно поморщилась.
- София, - холодно проговорил Эдуард.
Девушка оттолкнула от себя Артура и стояла, поправляя всклокоченные волосы. Не без мрачного удовлетворения я отметила, что порвала ей блузу, а ведь вещь явно не из дешевых. Проглядывал белый кружевной лифчик, подчеркивающий смуглость ее кожи.
- Мы еще не закончили, Палисси, - она ткнула в меня указательным перстом. Жест вышел театральным.
- А я думаю, что закончили.
- Все равно, что бы ты ни говорила, ты боишься меня до судорог.
Любопытно, догадывается ли София, что я теперь одна из коматозников? Держу пари, что нет, но у нее есть шанс, когда она успокоится и посмотрит на вещи не сквозь туман злобы, то бишь еще очень не скоро. Не знаю как, но я чувствовала других коматозников. Как будто во мне теперь радар, способный указать, какой домик пустой, а какой полный. Впрочем, кто был обладателем пустого, а кто полного домика – люди или коматозники – я не бралась утверждать. Равно как говорить и о коматозниках, используя «мы». Не сейчас, но и не в ближайшем будущем.
- Ну да, до судорог, а как же. Тебе подарить шапку Наполеона? Я могу, мне не жалко. Эдуард, или ты угомонишь эту чокнутую, или я сама все организую. И лишиться мне мизинца, если я только что соврала.
- Я лишу тебя не только мизинца, - охотно пообещала София.
Я устала от всей это свистопляски, моя голова была нафарширована совершенно другим и заботами, поэтому я просто пожала плечами:
- О’кей, сладенькая.
Толстяк кривил губы в ухмылке. Персонал ресторана, обрадованный незапланированной передышкой от кропотливой подготовки к новогодней ночи, отвлекся от дел; обращенные в нашу сторону лица десятками лун мерцали в сумраке. Бесплатное представление, а я – главный клоун.
- Возвращайтесь к своим обязанностям! Рита, ты все еще хочешь поговорить с глазу на глаз?
Я сглотнула солоноватую от крови слюну и кивнула. Эдуард подошел к толстяку и что-то тихо сказал ему, тот решительно кивнул и сделал очередную пометку в блокноте. Ухмыльнувшись по очереди мне и Софии, толстяк подхватил пальто и направился к выходу. Мы отошли в дальний угол, причем, Эдуард шел сразу за мной. Боялся, что я захочу реванш? Ну нет, меньше всего мне хотелось продолжать перепалку с Софией и довести ее до логического завершения. Моя правая многострадальная рука онемела от падения, но я даже не пикнула, лишь крепко сцепила зубы. Сказать по правде, я бы не ставила на себя в схватке с этой фурией – хотя София и выглядела хрупкой, у нее был тяжелый удар.
- Прости, - выдохнула я, когда убедилась, что никто нас не услышит. – Эдуард, моя проблема в том, что я неуважительно отношусь к чувствам окружающих. Я признаю это. А ты слишком добр ко мне. Даже София придерживается такого мнения.
Его лицо окаменело, я ничего не могла прочитать по нему.
Глядя на меня в упор, даже не моргая, он холодно, не меняя интонации, проговорил:
- В следующий раз предупреждай, когда собираешься куда-то, на ночь глядя. Не меня, так Кирилла или Артура. Ты понимаешь, как я волновался. – У него даже вопрос прозвучал не вопросом.
- Следующего раза не будет. – Я поспешила добавить: - Позволь мне все объяснить.
- Откуда у тебя седые волосы?
- Я все объясню, - хрипло повторила я и сложила руки на груди – не хотела, чтобы он видел, как они дрожат. – Только, чур, не перебивать. Если хочешь сесть – садись, потому что тебе это вряд ли понравится. – Он не шелохнулся, и я выдавила из себя улыбочку: - Ну как хочешь, мое дело – предупредить.
- Да, ты всегда предупреждаешь, - заметил он мрачно.
Я некоторое время думала, как начать. Эдуард терпеливо ждал. Ничего не придумав, я стянула с волос резинку, и волосы тяжелыми ровными прядями рассыпались по спине и груди. И заговорила.
Я рассказала ему все. Ну, или почти все – ни Кудрявцев, ни «Темная сторона» не всплыли в моем повествовании. Я бы сказала следующим образом: я рассказала Эдуарду достаточно для того, чтобы его лицо наполнилось потрясением с оттенком страха. Редко кому удается развести его на столь явные эмоции, а мне вот удается, причем, не в первый раз. Я опустила глаза и поняла, что руки Эдуарда сжимают мои. Более того, что по моим щекам текут слезы, а губы шевелятся, беззвучно произнося имя брата. Вот как легко потерять лицо.
- Это все из-за меня, - слышала я чей-то сиплый надтреснутый, так не похожий на мой, голос. – И кто я после этого? Что они сделают с Владом после моего отказа? Я не переживу, если с ним что-то…
- Ничего с ним не случится. Тебе надо поговорить с Человеком-Цыпленком и объяснить ему, что ты не претендуешь на его место.
Я посмотрела Эдуарду в лицо. Из-за слез оно было расплывчатым.
- Твои слова, да Богу в уши! Попробуй объяснить это подонку, который, чтобы достичь своего нынешнего положения, оставил за собой ни один труп. И ему ничего не стоит переступить еще через парочку. – Глаза защипало. – Человек… гребаный… Цыпленок!
- Что ты предлагаешь?
- Мне нужна твоя помощь. Но я пойму, если ты откажешься.
Я выглянула из-за его спины. София сидела за барной стойкой и прикладывала к вырезанной, словно из слоновой кости, скуле стакан со льдом, Артур сидел на некотором отдалении от нее и нервно поглядывал в нашу сторону.
