Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия
Когда я закончил читать все, что там было написано, в землянку спустился дежурный по полку и что‑то прошептал на ухо Никифорову. Бросив на меня быстрый взгляд он отпустил дежурного, и как только я расписался, достал новый чистый листок и сказал:
– А теперь, лейтенант, давай обсудим, что ты расскажешь только что прибывшим военным корреспондентам, которые просто пылают страстью пообщаться с тобой…
Вздохнув, я склонился над столом задумчиво почесав затылок. Фактически ничего думать мне не пришлось все за меня решили особисты.
– Топай давай, – с улыбкой сказал Никифоров, как только я заучил свою речь. Их порадовало, что это меня бросают на растерзание акулам пера, а не их. Проблем с Карповым не было, он находился в штабе, где писал рапорт о вылете, и когда прибыли корреспонденты. Его просто изолировали, и сейчас Кирилов направлялся к нему чтобы он изучил слегка измененную версию наших приключений в тылу.
Во первых, никакие дети мне в селе не помогали. Нам не хотелось чтобы у них были проблемы, так что этот факт мы стерли.
Во вторых, пояснить откуда я умею летать на мессере. Это было не просто, но мы справились. Объяснил, что сидел в кабине трофейного «худого», который я посадил на аэродром еще первых числах июля. Ну, а дальше мои летные данные помогли освоить его в первом же вылете.
В третьих, никакого расстрела немецких диверсантов не было.
Это было все.
Когда я вышел из землянки, меня уже ждал вестовой.
– Товарищ лейтенант, вас уже ждут, – сказал он, и я последовал за ним.
На большой поляне собрались не только корреспонденты, но и все политработники ближайших частей, а также парторги и секретари комсомольской организации. Главным был комиссар Ломтев. Тарасова не было видно, видимо куда‑то уехал по делам. Присутствовали так же свободные от службы из обоих полков.
Меня провели к пеньку, исполнявшего роль трибуны, или пьедестала, если посмотреть с дугой стороны. Встав на него, я огляделся, посмотрев в сотни ожидающих глаз, и сказал:
– Шуток не будет. Война – это кровь и грязь! И я это видел.
После двухчасового общения с корреспондентами и политработниками, которым я также в мельчайших подробностях рассказал про расстрел детей, меня отвели в землянку нашей группы, где я, в первый раз за сегодня, увидел парней.
Вы знаете что такое эмоциональная перегрузка? Это такое чрезмерное эмоциональное, физическое напряжение. Именно это я ощущал, когда на подгибающихся ногах подходил к землянке, сопровождаемый множеством знакомых, некоторые спрашивали, когда начнется концерт, другие какая будет новая песня, третьи просили рассказать как это летать на «мессерах», но я молчал – сил оставалось только чтобы дойти до своей новой лежанки.
«Не рассчитал!» – понял я, когда земля вдруг ударила меня по лицу. Это произошло так неожиданно, что никто не успел меня подхватить.
Очнулся я на следующее утро в санчасти. Открыв глаза, я посмотрел на занавешенный простынями потолок. У нас в землянках так не делалось, потому, что когда садились или взлетали самолеты, частенько, меж плохо подогнанных бревен настила, сыпалась земля.
«Санчасть. Только в санчасти так делается!» – понял я где нахожусь. Первой мыслью было, что там с концертом, но посмотрев на прорубленный в бревнах оконный проем, понял что сейчас середина дня.
– Эй, есть тут кто‑нибудь? – привстав на локте крикнул я.
Почти сразу занавеска на входе откинулась в сторону и в палату заглянул усатый мужичок в халате санитара.
«Не помню такого, это еще кто? Из нового пополнения?» – подумал я озадаченно. Пока я вспоминал санитара, тот успел исчезнуть с глаз, зато почти сразу в плату впорхнула Мариночка в сопровождении тети Гали, ее помощницы.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она пытливо заглядывая мне в глаза, будто опасаясь что я ее обману.
– Прекрасно. Искупаться охота. Что со мной произошло?
– Встань, – велела она.
Я легко крутнувшись на кровати опустил ноги на посыпанный свежей соломой пол, и встал.
– Сделай два шага. Хорошо, теперь обратно. Хм, сделай два приседания.
– Все в порядке? – спросил я после приседаний.
– Моторика движений в норме, – кивнула Марина.
– Ну так я пойду?
– Какой быстрый, – рассмеялась она.
– Пока полное обследование не пройдешь, ни ногой из палаты, – ответила она.
– Головокружения были?
– Да нет вроде.
– Похожие симптомы?
– А‑а‑а‑а. А! Так я два раза у Никифорова чуть не вырубился, так спать было охота. Он мне еще чая наливал чтобы я сильно не зевал, – вспомнил я.
– Это одна из причин. Похоже ты просто заснул, причем очень крепко.
Тетя Галя уже разложила медицинские инструменты и отошла в сторону, ожидая.
Почти час она меня осматривала, рассказывая как ее напугали вчера, когда набежала толпа человек в семьдесят и принесла меня.
– Перевернули все лавки, пока топтались в коридоре, сломали полку, раздавили ведро, и потеряли пилотку. Пока не выгнала никак не могли успокоиться, все спрашивали когда ты в себя придешь, все требовали кровь у них для донорства взять. А выгнала, так в каждом окне по паре лиц за мной наблюдает. Пришлось Никитину пожаловаться что работать мешают. Пока часовых не поставили, работать нормально не давали.
– Ты не ответила, что со мной?
– Сильное перенапряжение, усиленное невысыпанием. Ты ведь эту ночь не спал?
– Нет, а когда? То немцев караулил, то машину водил, а там бой и я опять в воздухе.
– Мне так и сообщили. Так что больной, лечение на два дня вам обеспечено, – хлопнув меня по плечу, сказала Марина.
– Марина Викторовна, а вы знаете о стимулирующих свойствах воды? Если прикоснуться к ней, то телу передается заряд бодрости, а уж если двигаться в ней…
– Ты у меня искупаться отпрашиваешься? – озадаченно спросила она.
– Да, – коротко ответил я.
– А как завернул то подлец, даже я не сразу поняла что он имел ввиду, – обернувшись к тете Гале сказала Марина.
– Ладно, после завтрака иди. Там кто‑то из твоих ожидает, проводит, я предупрежу.
Я даже как‑то не ожидал что меня так легко отпустят, поэтому было растерялся, но быстро взял себя в руки. Подхватив полотенце висевшее на гвоздике, и надев тапочки направился к выходу.
– Сперва в столовую зайди, ты у нас ходячий больной, – вслед крикнула Марина.
Снаружи меня ожидал Карпов, который сидел на скамейке и с удовольствием щурясь, грелся на солнце.
– Как дела? – спросил я выходя наружу.
– Ой, товарищ лейтенант. Вы в порядке? – вскочив, спросил он.
– Ага. Даже взлететь охота. Я имел ввиду, что если махну руками, то взлечу, – пояснил я увидев его недоумевающее лицо.
– Понятно.
– Так, сержант. Я сейчас в столовую, обедать, и на речку…
– Тут нет речки, озеро, – прервав меня пояснил Карпов.
– Один хрен. Купаться же можно?
– Все купаются, – кивнул сержант.
– Наша группа все тут?
– Только Сомин, Морюхов и Горкин остальные остались там…
– Как они?
– Тяжело. Столько за раз потеряли. Но самолеты хвалят, очень хорошие машины. Таиров когда уезжал забрал целый ворох бумаг с их отзывами.
– Понятно. Значит так, я в столовую, ты наших по тихому предупреди, встречаемся у озера. Там и пообщаемся.
После обеда я хотел было отправиться к озеру, как понял что меня уже сопровождают человек двадцать бойцов. Видимо слух, что я ожил и нахожусь в столовой, быстро разнесся по полкам, так что народ постоянно спрашивал о состоянии моего здоровья. Причем серьезно спрашивал, не из праздного любопытства. Было видно что это их действительно беспокоит. Обо мне мало кто так волновался, честно скажу было приятно.
В общем на озеро я пришел с десятком спутников. Заметив своих, которые ожидали меня метрах в сорока в стороне, я попросил не мешать нам, и направился к своим «одногруппникам».
– Лапоть жив, – ошарашил меня Сомов, как только я подошел по ближе.
Вскочив, он крепко обнял меня и сказал:
– Жив чертяка, а мы вас уже похо… Эх, – сказал он дрогнувшим голосом.
Пообнимавшись с остальными парнями, я сел на сухой, нарубленный кем‑то камыш, и спросил:
– Лапоть. Что там с сержантом?
– Сел на вынужденную в пяти километрах от линии фронта. Обгорел он сильно. Врачи говорят у него поражение двадцати процентов кожи. Руки, лицо, шея. В Москву отправили.
– Главное жив, – выдохнул я.
– Это да.
– Расскажи своими словам, что там было. Мы‑то на высоте рубились, вы ниже были, я как‑то не отслеживал ваш бой.
– Да что там говорить. Когда мы разделились, вы наверх ушли, ко второй группе, мы первою атаковали. Выстрелили эРэСами, зона поражения была небольшая. Цель маленькая, подвижная попасть трудно, но нам повезло, взрыватели стояли на удар, да и то, что снаряды были шрапнельные тоже помогло. В общем трех мы снесли, и стали крутиться. То карусель, то качели им устроим. Представляешь одного попадания из пушки хватало чтобы вывести мессер из строя. Я в одного очередь из трех снарядов всадил, так он обломками осыпался.
