Элизабет Норрис - Разоблачение
- Я не хочу стрелять в тебя, но мне придется, - говорю я.
Барклай смотрит на меня, и я понимаю, что он, то же самое думает и в мою сторону, поэтому знает, что я не шучу.
- Два человека мертвы из-за меня, я признаю, если хочешь стрелять - стреляй, или забирай меня, но я больше не открываю порталы, - говорит Бен.
Но Барклай игнорирует его, он обращается ко мне:
- Это его вина. Твой мир вот-вот погибнет и виноват в этом он, он нанес непоправимый ущерб.
Глаза начинают гореть, потому что прекрасно понимаю, что он прав. Через два дня я могу умереть, вне зависимости от того, что сейчас случится с Беном.
Мне не хватает воздуха:
- Ты не можешь быть в этом уверен!
- Я заберу вас с собой, тебя и брата. Это против правил, но Эрик прикроет нас, я спасу вам жизнь, - говорит Барклай.
На минуту я задумываюсь о Джареде, может Барклай действительно может его спасти? Но я тут же отгоняю эти мысли. Я не знаю, что будет, как мы переживем это и переживем ли вообще, но я не собираюсь менять жизнь Бена на мою, это не по мне.
- Это он виноват, что твой отец мертв.
- Нет, он не имеет к этому отношения, - Бен опередил Барклая, я верю ему. - Кто-то выстрелил в отца, поэтому он мертв, его убила пуля. Бен тут ни при чем.
- Ты уверена? - спрашивает Барклай.
В подвале такая тишина, что слышно, как тикают часы и бьется мое сердце.
- Джаннель, я все тебе рассказал. Ты знаешь, что я прекратил открывать порталы, как только понял, что мы наделали.
- Это не Бен. Ты не можешь обвинять его.
Барклай переводит взгляд на Бена:
- Тогда кто?
- Не знаю! - орет Бен. - Ты не думаешь, что я тоже сломал голову над этим вопросом? Не знаю я, но это точно не я!
- Ты единственный в курсе этих вопросов, только ты связан с наукой, это ты!
Я понимаю логику Барклая, если бы я не доверяла Бену, я бы тоже думала только на него. Но я не знаю, что сказать, а значит...
Я фокусируюсь на оружии в руках. Это всего лишь пистолет, который стреляет по той же схеме, что и обычное оружие. У меня есть только один шанс. Я успокаиваю дыхание, 5-секундный выдох, перерыв, 5-секундный вдох.
Смогу ли я жить, убив человека?
Но Барклай держит Бена на мушке, у меня нет выбора.
Барклай орет на Бена:
- Ты нарушил законы физики! и ты думал, что не будет последствий?
И как раз в тот момент, когда я нажимаю на курок, стены начинают трястись и земля раскрывается под ногами.
02:08:30:29
Лестница в подвал начинает обваливаться и смесь грязи, цемента и дерева падает прямо на нас. По всему помещению, стенам расползаются огромные трещины.
Меня отбрасывает к стене, больно, оружие выпадает из рук.
Толчки усиливаются, меня подбрасывает то вверх, то вниз. Я пытаюсь сгруппироваться, но когда приземляюсь на землю, слышу хруст в запястье.
Ужасная боль пронзает руку, до самого плеча. Я не могу сдержать крик.
Кусок дерева (возможно, от лестницы, а может откуда-нибудь еще) падает на меня, ударяет по бедру, я пытаюсь защитить тело от других ударов. Это уже все, конец? У нас нет даже и двух дней?
Но тут Бен прикрывает своим телом меня.
А землетрясение все набирает силу.
И тут раздается резкий электронный звук, в воздухе пахнет как будто перед дождем, Барклай спихивает Бена и хватает меня в свои руки.
- Бежим! - кричит он и тянет нас в черную дыру.
02:08:30:00
Когда Джареду было три, он ел только хот-доги, приготовленные на гриле.
Что мы только ни пытались ему предлагать, но нет, он терпел любой голод, пока не получал свой хот-дог.
Он ел хот-доги в любой прием пищи.
Отец готовил их ему каждое утро на завтрак и на ужин. В обед нам готовила мама, либо мы вообще пропускали обед.
Кроме одного раза.
У мамы были сильные головные боли, и она не могла встать с постели, а Джаред все просил свои хот-доги. Я пыталась ему предлагать другую еду, но он отказывался, тогда я попыталась приготовить их сама.
Но все, что у меня получилось в итоге, - это ожоги руки.
Ожоги третьей степени, у меня даже оставались шрамы, а потом Бен вылечил меня.
Я думала, что нет ничего больней, чем когда твои руки в огне.
Но я ошибалась.
Путешествие между мирами - в тысячу раз больней. Это такая боль, какую я не чувствовала всю свою жизнь. Хуже смерти. Я задыхаюсь, а кожу разрывают на миллион маленьких кусочков.
Я чувствую, как плавятся мои ногти.
Вены горят.
Мне кажется, я взорвусь.
И тут я чувствую укол в грудь, и сразу же могу полноценно вздохнуть. Надо мной склоняются Бен и Барклай, а я лежу на полу, перед глазами белый вентилятор.
- Дыши, через минуту станет прохладней и легче, - говорит Барклай и исчезает из виду.
У меня одышка, как будто приступ астмы, но он прав, постепенно мне становится легче, прохладней. Мне до сих пор дико жарко, но я уже не так горю. Поднимаю левую руку и смотрю на ногти. Кожа красная, как после солнечного ожога, но все на месте.
Бен дотрагивается до правого запястья, которое сломано.
- Я вылечу тебя, - говорит он.
- Нет, моя кожа, - качаю головой я.
- Я же сказал, не трогай ее, - кричит Барклай. - Ее кожа чувствительна к радиации. Ты сделаешь все еще хуже, ты можешь ее убить.
Бен убирает руки, но все равно крутится надо мной и когда сзади него включается свет, я испытываю чувство дежа-вю. Это заставляет меня задуматься, что ужасного случится дальше?
- Я рядом, - шепчет Бен.
Я киваю, все еще пытаясь привести дыхание в порядок.
- Хорошая новость - он знает, что это не я, - говорит Бен. - Плохая новость - кто-то продолжает открывать порталы, которые провоцируют землетрясения.
Самый ужасный случился в Сан-Диего, но каждый новый портал делает все еще хуже, и это…
Но опять появляется Барклай, он прерывает Бена и приподнимает мою голову, надевает странную цепочку и аккуратно укладывает меня обратно на пол.
- Это защитит тебя от гидрохлораднеума, поможет тебе.
Потом он опять исчезает, но я продолжаю его слышат:
- Ты не должен этого делать.
- В смысле? - спрашивает Бен.
- Это неестественно. Гидрохлораднеум провоцирует нарушения организма, люди не должны делать то, что ты умеешь, к тому же ты сам до конца не знаешь, на что способен. Ты можешь сильно напортачить. И неизвестно что станет с тобой, когда ты позврослеешь.
И тут он возвращается:
- Как твоя кожа?
- Кажется, нормально, - я протягиваю руку, на ней нет никаких видимых повреждений. Я больше не чувствую себя оголенным проводом.
- Отлично, - говорит Барклай и делает мне еще один укол, от которого я умираю. Жидкость проникает по венам, добирается до груди, и я погружаюсь в черноту.
Мне снятся взрывающиеся и разрушенные дома. От городов остаются только камни, осколки. На Чикаго обрушивается торнадо, в Далласе и Лас-Вегасе землетрясения, в Нью-Йорке цунами. На побережье Мексиканского залива тоже обрушивается цунами и полностью уничтожает Новый Орлеан. Везде полыхают пожары. Он возникают в хаотичном порядке и очень быстро распространяются во все стороны. И никто не борется с этими стихиями, все гибнет.
Миллионы людей мертвы.
Миллионы - пропали без вести.
Больницы переполнены пострадавшими.
Люди мародерствуют, пытаются покинуть города.
Повсюду хаос.
И потом мне снится, что-то же самое случается и в других странах.
Я просыпаюсь на кожаном диване, укутанная в плед, напротив сидит Бен и гладит меня по волосам. Правая рука в некоем подобие гипса.
По телу пробегает дрожь, и я пытаюсь сесть:
- Мне снился самый ужасный кошмар.
- Осторожно, - Бен помогает мне. - Ты была под воздействием сильных лекарств.
Интересно, у всех агентств есть доступ к наркотикам?
Я оглядываюсь: обстановка комнаты как будто со страниц модного журнала, все в черно-белых тонах. На стене напротив меня развешаны фотографии
Барклая, пожимающего руки людям, которые, очевидно, занимают важные должности в этом мире. В комнате очень светло, но я не вижу ламп, как будто это естественный свет.
Рядом со мной нечто, похожее на огромный Айпэд, я дотрагиваюсь до экрана. Который сразу оживает и компьютерный голос спрашивает, кому я хочу позвонить.
Я смотрю на Бена:
- Где мы?
- Тейлор называет это место Примой. Мы на его Планете.
Я замечаю, что он смотрит как бы сквозь меня. Но не сквозь, а разглядывает что-то за мной, я тоже поворачиваюсь.
Позади меня огромное окно, во всю стену, которое выходит на город. Я встаю и подхожу к нему. На первый взгляд небо серое, но, всмотревшись, понимаю, что оно переливается разными цветами: фиолетовое, голубое, розовое, в зависимости от того, под каким углом смотреть. А серое - это смог, тонкое облачное покрывало.
Лучи солнца, изредка прорывающиеся сквозь завесу облаков, озаряют высотки, делая их похожими на ледяные замки или на причудливые переливающиеся создания из воды, такое ощущение, что я попала в мир из сказки "Алиса в стране чудес".
