Элизабет Норрис - Разоблачение
Он наклоняется ко мне и шепчет прямо в ухо:
- Я принадлежу тебе.
Как же я хочу, чтобы он остался!
- Бен, у нас осталось меньше минуты, - кричит Элайджа.
Он становится напротив портала.
И смотрит на Бена, ожидая, что тот последует за ним. И тут мы встречаемся глазами, и он понимающе кивает.
Он опять переводит взгляд на Бена, несколько секунд смотрит на него и затем делает шаг в портал, и исчезает в темноте.
Элайджа Палма больше не принадлежит этой Земле.
Я открываю рот, но понимаю, что просто не могу дышать.
Бен смотрит на меня.
Я вижу, что он плачет.
Я никогда не прощу себе, если не поцелую его еще раз!
Наши губы, языки, зубы сливаются в единое целое. Он так крепко меня сжимает, что потом обязательно появятся синяки, но я стараюсь насытиться им до последней капли. Стараюсь запомнить каждое мгновение.
Я хочу вернуть тот момент, когда он спросил меня о лучшем предложении руки и сердца, когда я склонилась к нему, а наши губы почти касались друг друга, как я чувствовала запах его шампуня, как ловила его дыхание.
Я буду скучать по нашим разговорам, по урокам вождения на байках, по обедам в библиотеке, по разговорам о книгах, по играм с Джаредом.По всем тем моментам, что мы должны были бы провести вместе, но не проведем.
Бен отстраняется от меня, и мы ловим воздух.
Он делает два шага в сторону портала.
Я не могу остановить себя:
- Бен! - плевать, насколько жалостливо я выгляжу.
Не уходи.
- Я вернусь за тобой, обещаю, - он делает еще один шаг.
Останься.
- Джаннель Теннер, я всегда буду любить тебя, черт бы тебя побрал!
И он делает еще один шаг. В портал. И темнота поглощает его.
Портал закрывается и съедает все следы Бена.
Я сажусь рядом с телом Алекса и думаю о всем том, что потеряла с того момента, как Бен вернул меня к жизни. Когда-нибудь я исчерпаю лимит слез и перестану плакать.
Но я кладу руку на лоб Алекса и вспоминаю, что когда мне было 9, я сказала его матери, что это именно я испортила ее посадки, хотя их перекопал Алекс, потому что мы хотели поиграть в футбол. Я плачу так, как не рыдала никогда в своей жизни.
Я вспоминаю, как Алекс улыбался, когда после сильнейшего ливня ворвался в класс, шлепая промокшими ботинками и оставляя после себя лужи. Его черные волосы стояли дыбом, когда учитель спросил, не надо ли ему сменить одежду, не нужны ли ему полотенца. В итоге Алекс слег с гриппом и не смог пройти прослушивание в школьный мюзикл, как мечтала его мать.
Я вспоминаю наш поход к Биг Бир, когда мы видели снег. Тогда мы впервые поняли, что такое зима - красные носы, теплые варежки. Мы тогда впервые катались на лыжах, лепили снеговика, делали снежных ангелов, кидались снежками.
Я вспоминаю тот день, когда очнулась в его машине после того дня, как поняла, что нашей дружбе с Кейт конец. Тогда я осознала, что в моей жизни остался только Алекс.
Когда слезы, наконец, закончились, а лоб Алекса стал холодным, я делаю пометку, где мы, чтобы сообщить Стразу. Если мы не найдем его маму, то похороним Алекса рядом с моим отцом.
Думаю, им двоим, это бы понравилось.
Начинается дождик и мне кажется, что капли смывают головную боль. Я поднимаю голову к небу, кровь Алекса смешивается с дождевыми каплями и моими слезами.
Я думаю о том, как выглядел Бен, когда я впервые по-настоящему увидела его. Когда он наклонился надо мной. Я вспоминаю, как мы впервые поцеловались. И том, как он сказал, что вернется за мной.
Не знаю, вернется ли, сможет ли. Если мы принадлежим двум разным мирам, как мы можем быть вместе?
Но даже если мы больше не увидимся, он очень многое изменил в моей жизни. Я должна продолжать жить ради Джареда, Страза, ради своей планеты. Нам столько предстоит восстановить.
Бен Майклз вернул мне жизнь, он дал мне второй шанс.
Я не двигаюсь с места, пока слезы полностью не высыхают, пока не замерзаю до невозможности.
Оглядываюсь и понимаю, что вокруг все умерло.
Но я жива.
Жива.
Живее, чем когда-либо была.
Жизнь - очень хрупкая штука. Мир тоже.
Но все вернется в свое русло.
Потому что иначе быть не может.
