Санин Евгений - Мы - до нас
Следователь бросил вопросительный взгляд на участкового и тот подтверждающе кивнул.
- И что же вы хотите сказать следствию? – заученным тоном уточнил он.
- Только одно! Что этот человек, - Стас кивнул на Молчацкого. – Совершенно не виноват! Здесь просто какое-то недоразумение…
- Ну да! – усмехнулся следователь. - По недоразумению он взял напрокат единственную машину, которая не проверяется у нас на дорогах, заметьте, грузовую, затем, шутки ради закупил на целую преступную группировку бороды и усы, потом случайно при нем оказалась большая сумма денег, полученная им неизвестно от кого и за что…
- Но ведь я же сказал вам уже, – устало напомнил Молчацкий. - Это мои личные деньги, с моего личного счета в банке, которые я снял для того, чтобы купить то, что необходимо для спектакля! Ведь это же все можно проверить!
- Проверим! - с угрозой пообещал следователь и с усмешкой сказал участковому: - Раньше говорили «Идем на дело», а теперь это называется «спектаклем!»
- А почему вы, собственно говоря, ему не верите? – возмутился Стас, уже догадавшийся, что тут произошло на самом деле.
Следователь еще более внимательно посмотрел на него:
- Ты хочешь сказать, что он говорит правду?
- Да, и готов был свидетелем!
- А соучастником или даже обвиняемым стать не боишься?
Стас вдруг скорее почувствовав, чем увидев, что плечо к плечу с ним встали Лена и Ваня, изо всех сил взял себя в руки и как можно спокойней, сказал:
- Во-первых, говорите мне вы! Я же вам не тыкаю? Во-вторых, я являюсь руководителем… то есть помощником руководителя раскопок - по организации юбилея в селе Покровское!
Про юбилей знаю! – кивнул следователь. - Получили соответствующие указания обеспечить порядок. Ну и что с того? Что ты… вы хотите этим сказать?
Стас чуть приметным, но явно уважающим себя кивком принял поправку и ответил:
- А то, что Молчацкий является в свою очередь, моим заместителем. Он - режиссер-постановщик спектакля о временах древней Руси. И вчера вечером я поручил ему срочно, потому что времени до постановки осталось не так уж много, достать в области или райцентре, меня не касается где, костюмы, подходящие декорации и весь необходимый реквизит.
Стас говорил, и видел перед собой не меняющее выражение лицо следователя, не подбадривающего кивавшего ему участкового, не вскинувшего на него глаза Молчацкого, а - крест на его груди. Невольно вспомнились слова прозорливого старца отца Тихона, который еще при жизни сказал ему: «Столько веков прошло, а Христос на нем – всё живой! И как это только люди этого не замечают?» И этот крест, эти слова, словно укрепляли его, и делали сильнее следователя и милиционеров.
- Так что поездка в райцентр с делом похищения плиты никак не связана, - наконец закончил: - И все это сделано по моему распоряжению!
- Простите, по моему распоряжению! – послышался голос подошедшего Владимира Всеволодовича. – Это ведь я велел, чтобы все строго соответствовало исторической действительности! А так как во времена Древней Руси и князья, и дружинники, и смерды носили бороды, то вот он и закупил их, на, как вы изволили выразиться, преступную группировку! Которая на самом деле является – нашей театральной студенческой труппой!
- И все мы готовы ехать с вами свидетелями! – выкрикнула Лена,
- Да, как один! – дружно поддержали ее студенты.
- Ах, вот оно в чем дело!..
Следователь одними глазами приказал снять наручники и хмуро спросил с облегчением потершего запястья Молчацкого:
- Ну что же вы… Грамотный человек. Артист можно сказать…Сами не могли как следует все объяснить?
- А вы, простите, как следует, спрашивали? – с болью в голосе спросил тот и зябко передернул плечами. - Налетели, скрутили! Хорошо, я еще театральные мечи и половецкие сабли не успел получить… А то бы вы меня за хранение холодное оружия сюда и везти не стали!
- Ты поговори-поговори! – снова стал строгим следователь. - И так под одним делом ходишь… Смотри, как бы второе к нему не приклеилось!
- Не приклеится! Закон парности только в археологии бывает! – подал голос Стас.
- Какое еще закон? – услышав знакомое слово, насторожился следователь, и, прочитав во взгляде Стаса насмешку, а во взглядах студентов и окружавшего канаты народа – радость от того, что справедливость хоть здесь восторжествовала, приказал участковому:
- Ладно! Поехали! Нечего нам пока здесь больше делать…
2
- Вот видите, все сходится! – воскликнул Стас.
Воспользовавшись тем, что Владимир Всеволодович с Валентином пошли уточнять порядок сегодняшних работ, студенты взволнованно обсуждали происшедшее.
- Странно, почему они вдруг остановили храмовую машину? – вдруг недоуменно спросил кто-то. – Ведь никогда же не останавливали!
- Им явно кто-то сообщил! – уверенно предположила Юля. Только… я вот не знаю, кто... И зачем?..
- Зато я знаю! – вдруг сказал Стас и, посмотрев на ждущих от него объяснений студентов, понизил голос: – Антиквар.
- Но зачем?
- Чтобы повести следствие по ложному следу и выиграть время!
- Антиквар? – как-то не сразу откликнулся, услышав знакомое слово Молчацкий. - Это тот, что работает в райцентре в магазине «Старинные вещи»? – уточнил он Стаса и встретив кивок, задумчиво проговорил: - Он действительно подходил ко мне вчера и просил оказать небольшую услугу – попросить через вас, Станислав, церковную машину. Буквально на пару часов. И обещал за это приличное вознаграждение!
- А вы? – послышалось сразу несколько поторапливавших, какого-то явно заторможенного Молчацкого, голосов.
- Что я… - снова помедлив, ответил тот. – Разумеется, отказался… Понимаете, меня почему-то сразу насторожила сумма вознаграждения за такой пустяк – две тысячи долларов. Как-то больше похоже на взятку!
Молчацкий еще помолчал и сказал:
- Но, собственно, этот антиквар-то и подал мне мысль, попросить в храме эту машину – но исключительно в наших театральных интересах!
- Вот видите, все сходится! – воскликнул Стас. - И главное – что они еще не успели вывезти плиту, и она наверняка где-то по-прежнему рядом!
- Ага, в палатке у нашего завхоза! – усмехнулся Ваня, показывая на завхоза, который снова, с видом телохранителя римского императора, стоял у своей палатки. И все, засмеявшись, пошли по своим делам.
Ваня с миноискателем - на раскоп номер два, куда послал его, очевидно, решивший начать сворачивать работы на месте бывшего пруда Владимир Всеволодович.
Лена – на кухню.
Молчацкий, которому, и правда, стало немного нехорошо после всех этих потрясений – в медпункт, за чем-нибудь успокоительным..
А Стас – домой - к пьесе. Не замечая, что, шепнув Людмиле: «Ну, наконец-то он, вроде, теперь один!» за ним тенью, скользнул Александр…
3
- Нет! – даже не слушая, сразу отказался князь Илья.
Еще тягостней стало на душе князя Ильи. Холодно. Сиротливо. Одиноко.
Не с охранником же было говорить ему о своей боли!
К счастью, почти сразу же после ухода Гориславы, в порубе появился молодой князь. Ладный, красивый, он, подойдя, положил ему на плечо руку и одобрительно кивнул на раскрытое Евангелие.
- Читаешь? Это хорошо! Значит, сам Бог рядом с тобой! – он посмотрел на удивленно взглянувшего на него князя Илью и пояснил: - Святые отцы пишут, что когда читаешь что-нибудь светское, то словно бы говоришь с тем, кто написал его, а когда Евангелие – то Сам Господь говорит с тобою!
Он жестом выслал из поруба охранника, и когда тот закрыл за собой дверь, с доброй улыбкой сказал:
- Я так и знал, что ты откажешься. Просто у нее не было никакой иной надежды, и я не мог отказать ей.
Князь Илья благодарно кивнул.
- Но ты не думай, что мы с отцом так просто отдадим тебя Борису Давидовичу! У нас хватит сил, чтобы противостоять даже князю Михаилу, если ему удастся уговорить его! – с жаром начал Мстислав Мстиславович. – Даже если… - он кивнул на обвязанную руку пленника и вдруг запнулся.
Князь Илья сразу все понял, и сам пошел навстречу благородному князю:
- Не если, а - когда Бог покажет всем, что я виноват, - поправил он и спокойно продолжил. – То твой отец, по закону, просто обязан будет казнить меня.
