Михаил Валин - Дети Гамельна. Ярчуки
Мирослав оглянулся, выбирая подходящее место. Но ни пеньков, ни больших камней рядом не нашлось.
- Збых, слазь и давай сюда, - рыкнул капитан.
Литвин тотчас же покинул седло и встал рядом с командиром.
- Так, - сунул Мирослав сосуд Збыху в руки. - Держи крепко. Надо открутить. И не дёргайся, разольём нахрен.
Побледневший Литвин не стал уточнять, чего же ему не следует бояться. Не страдавшая глухотой банда отъехала чуть подальше. Вряд ли, конечно, предусмотрительный капитан таскает с собой какого-нибудь арабского демона, заточенного древним колдуном. Но мало ли?
Гайки с трудом проворачивались по грубой резьбе. Капитан ругался, Литвин молча терпел, стараясь не уронить сосуд от особо неожиданных рывков. Наконец, оба «барашка» оказались у Мирослава в руках. Он сунул их во внутренний карман колета, хлопнул по груди, проверяя, не провалились ли корявые изделия неизвестных мастеров прямиком в штаны, найдя новообразовавшуюся от сложностей жизни дырку.
- Ну чё, змеиный княжич, готов?
Литвин жалобно посмотрел на капитана. На всякий случай поёрзал ногами, занимая позицию поустойчивее. А вдруг рванёт что? Или как вырвется, да как врежет ядовитым хвостатым жалом!
Мирослав улыбнулся. Мысли Литвина отлично читались по закушенной губе и мелким бисеринкам пота. Не рванёт и не выскочит. Капитан снял чуть заевшую крышку, небрежно кинул в траву рядом с собой. Наклонился над открытым сосудом, в котором лежала отрубленная человеческая кисть. Вино оставалось на самом донышке. Кожа, на которой виднелись черные линии татуировки, пересохла и кое-где потрескалась до мяса.
- Гребанная аршлабина[67]! Какой дырявый протестант копался у меня в сумке!? И колом в брюхе ему не встали эти шмурдяки?! Вот же безмозглый придурок, чтоб ему кишки поперек глотки встали!
- Капитан, - осторожно сказал Литвин, - они ему и так встали.
- Руперт?! – рявкнул Мирослав, жалея, что рыжему англичанишке оказали милосердие, а не оставили подыхать рядом с обугленной и обезглавленной змеёй.
- Не уверен, но он пару раз тёрся рядом, любознателен был покойник и красное любил, - пожал плечами Збых, успокоенный мирным содержимым загадочного сосуда. А что рука отрублена, так в этом ничего необычного нету. Бывает.
- Вот как ни попадется на пути англичанин, так обязательно нагадит… - обреченно выдохнул Мирослав, и скомандовал: - Ставь на землю. Указующий, похоже, помер. Хотя, - задумался капитан. - Я, конечно, не Христос, но попробовать-то можно.
Как ни странно, но залитое в сосуд дешёвое вино, что нашлось во фляге запасливого Котодрала, положение спасло. Через пару минут, по руке прошла мелкая дрожь. Пальцы зашевелились, складываясь в разные хитрые позиции. То щепотью, то «козою», отгоняющей злых духов, и, под конец, видать под влиянием долгого путешествия – ткнуло склонившимся над сосудом наёмникам дулю.
- И как эта чуда, – спросил Угальде. - Это создание нам поможет?
- Укажет нам путь, - задумчиво протянул капитан, прикидывая, как поудобнее разместить Указующего, чтобы тот ткнул пальцем в нужную сторону, а не послал охотников в какую-нибудь задницу, что было вполне ожидаемо от оскорбленной столь долгой жаждой и иссушённостью части тела. - Ладно, подождем пока вино подействует окончательно и Указующий вернётся в спокойное расположение духа.
- Первый раз вижу Руку Славы в таком хитром хранилище, - прошептал лейтенант, разглядывая кисть, что расправилась и лежала тихо. Чуть заметно подергивались обрывки сухожилий…
- А это и не повешенного воришку на куски рубили. Эти Указующие гораздо сложнее, и умнее. С нашим я даже в карты на щелбаны играл, - хмыкнул Мирослав. - Они-то, не из мелких преступников получились. Правда, судя по тому, сколько этих дланей на свете, рубленые кисти у святых отрастали, как хвосты у ящериц.
- Много таких видел? – Котодрал уважительно взглянул на кисть, что снова начала неодобрительно перебирать пальцами.
- Порядочно. Если знать, где искать. Некоторые подвалы хранят в себе много тайн.
Наконец, после долгого ожидания, что было куда мучительнее обычного из-за незнания, чего же собственно ждут, Указующий внезапно подпрыгнул в своей купели. Зацепился мизинцем за край сосуда и ткнул пальцем в сторону дубравы, что росла чуть правее села, по-над крутым берегом.
- Выдвигаемся осторожно, - скомандовал Мирослав. - Йозеф и Юхан впереди. Диего и Збых – замыкают. Доходим до первых кустов, останавливаемся. Там приглядываемся, прислушиваемся.
- Понятно, - слаженно кивнули бойцы.
- И оружие готовим, - добавил капитан, вытащив из седельной кобуры пистолет.
К дубраве подъехали не торопясь, прислушиваясь на каждом шагу. Не шелохнется ли какой листок, не засопит ли нетерпеливый стрелок, ждущий, пока всадник не окажется на дистанции уверенного попадания…
Но никто не стрелял, не выпрыгивал ни с саблей, ни с клыками. Банда спешилась шагах в сорока от дубравы. С лошадьми оставили Марека. Огней не зажигали – луна светила ярко, видно было всё отлично. Да и не любил капитан с факелами по лесу бродить - воспоминания просыпались нехорошие…
Пока отдавал последние команды, раздалось несколько тихих всплесков – рыба играла. Не иначе, сомы.
Мирослав оглядел бойцов. Вроде никто труса не празднует, оружие крепко держат. Ну что, вперёд!..
***
Домишко Мирослав мог бы найти и без помощи охотника, который, потеряв невесту, чуть не сошёл с ума. Верные приметы ни разу не подводили. В крайнем случае, можно Указующего ещё разок потревожить. Благо тот, как вернулся в благодушное, а значит и рабочее настроение, так из него и не выходил.
Но отпоенный горилкой Дмитро пришел в себя и, признав в капитане старого знакомого, с которым в Дечине не один раз сталкивались, точно указал на злодейское гнездо. Хатка на тропке, как из села вышел, чуть поодаль, на обрывчике. Все знают, что там ведьма живёт. До того пакостей не было, потому и не трогали…
Что девушку сгубила именно ведьма, капитан не сомневался. Всё ж на поверхности. Девка понесла, а такой голову задурить милое дело. Да и отчего решила сгубить понятно: всё село знало, чем Дмитро промышляет.
А вот что краденное римское сокровище именно у неё, и что ведьма таится в Мынковке или окрестностях, Мирослав сомневался. Не дура. А если она и где-то тут, то схоронилась так надёжно, что все сведущие в ловли нечисти люди Ордена понадобятся, чтобы окрестные плавни и леса прочесать мелким гребешком, гниду ту нащупывая.
Капитана глодали иные сомнения. Ну а если похищенное всё-таки здесь, то всё становилось куда хуже и опаснее. Тот, кто столь лихо ткнул Церковь носом в грязь, ограбив папский обоз, был умён и хитёр. И вряд ли оставил похищенное добро без пристойной охраны. Тем более, в таком месте. Впрочем, эти тоскливые мысли, сулившие новых погибших, навещали не в первый раз…
Банда разошлась по утру, как роса сошла.
Марек и Густав, как самые никуда не годные, остались стеречь добро и лошадей. Мирослав наказал чехам зарядить оружье серебром, с конюшни не выходить, чтобы не случилось, и чтобы не грезилось. По уму, следовало там бы и Збыха оставить, который показал изрядную твердость супротив всяческих пакостей, но шарить по ведьминской хатке в одиночку… Не, это надо очень шибко в Бога верить. Куда сильнее, чем посполитому с маслаком! Мирослав же, в крепости своей веры сомневался. Ибо большую часть чудес, виденных капитаном за его долгую жизнь, свершал не трубный глас или горящий куст, а меткий выстрел и добрый удар.
Два наёмника с мушкетами засели в зарослях на склоне, откуда хорошо просматривались и зады хатки, и тропинка, и узенькая полоска песка под обрывом – вода чуть отступила.
- Стой! – рыкнул капитан на Литвина, когда тот потянулся к дверной ручке. - На тот свет собрался, дурень? Думаешь, запал с которым испанец рыбачить пошёл, один такой на свете? И других полно, куда хитрее! Дверь откроешь, и взлетим сразу на небеса. Кусками, правда.
Збых, слушая многословное объяснение, скривил жалобную харю. Мол, командир, прости, дурня, не подумал.
Капитан, впрочем, разнос продолжать не стал. Обойдя кругом хатки, стараясь не затоптать цветы, вернулся к двери. Буквально обнюхал каждую пядь дверного проема. Затем, вытащив длинный стилет с узким, почти шильным клинком, обвел им всю дверь. Не удовлетворившись проделанным, вынув моток тонкой веревки, замотал один конец вокруг ручки. Сунул второй Литвину.
- Отойдем шагов на двадцать и потянем за веревочку. Дверь откроется. Ну или не откроется. Хотя засова с той стороны не вижу.
Не спеша отходить, Мирослав выпрямился, хрустнув поясницей.
- Угу... – довольно протянул, увидев куколку под стрехой. - И солома свежая, и ручки-ножки плетены с умением и старанием. Ждала, значит, гостей. Ну то хорошо.
Снова вынув стилет, капитан ловким ударом пришпилил соломенного человечка к стене. Тот и не дёрнулся, но солома начала прямо на глазах истлевать.
