Чехин Николаевич - Пламенные Сердца. Испытание Веры
- Я здесь, - произнес аскет. - Один. Как вы и требовали. Отойдите от людей, вам нужен я, а не они.
- Сложи оружие, - хрипло ответила Роксана, еще не привыкшая к воздействию солнца, и оттого чувствующая себя хуже других.
Странник молча отстегнул пояс и бросил под ноги нежити. Ближайший упырь подобрал его и повесил на плечо.
- Руки за спину.
Андрей подчинился, прекрасно осознавая, чем все может обернуться для заложников. Роксана приблизилась и отточенным движением ударила мужчину рукоятью в висок. Аскет рухнул как подкошенный, распластавшись в подсохшей грязи, но перед этим их взгляды встретились, и глаза странника впервые за долгие годы округлились от ужаса.
- Вяжите, да хорошенько, - распорядилась приближенная вожака.
- Может, попьем кровушки на дорожку? - предложил вампир из отряда Марфы. - Чего бросать скот зазря?
- Согласен, - поддакнул сосед. - Только не тронем детей, баб и стариков.
Все недоуменно уставились на соратника, тот выждал немного и бесстрастно продолжил, будто вел речь о погоде в соседнем княжестве:
- Их сожжем живьем. Вести в Ладине разносятся быстро, и скоро все узнают, как мы умеем мстить! И если Сердца объявят всеобщий поход, добровольцев сыщется крайне мало. Никто не захочет повторить судьбу Придорожья, даже стольный град с опытной дружиной и могучими волхвами! Что уж говорить о городках и селах поменьше.
Древние мертвецы одобрительно закивали. Лишь страх неминуемого и совершенно бесчеловечного ответа уберегал Клан от полного истребления. Пока народ боится, стая в безопасности.
Роксана посмотрела на дрожащих от ужаса и утреннего холода пленников и перевела взгляд на упыря. Снова посмотрела на амбар, и опять - на соратника. Раздумье растянулось на добрую минуту, но никто не посмел поторопить главаря отряда.
- Уходим, - наконец сказала она. - Наша задача здесь выполнена.
Вороной жеребец во весь опор гнал по старой просеке в направлении тракта, огибая захваченное село широкой дугой. До рассвета оставалось не больше часа, и если успеть добраться до дороги, то никакие вампиры не посмеют броситься в погоню. Однако прежде необходимо преодолеть целых четыре версты по дубраве, где в ночной час лучше не появляться даже матерому охотнику на нечисть.
Виктор чувствовал себя очень неловко. Он привык без зазрения совести врать заказчикам, соперникам и женщинам, но никогда еще не обманывал ребенка, а тут пришлось. Наемник сказал Вере, что аскет отправился на разведку и встретится с ними в условленном месте, чтобы не привлекать излишнего внимания и, в случае чего, отвлечь упырей на себя. В противном случае девочка вряд ли бы так просто согласилась взобраться в седло и поскакать невесть куда, бросив наставника на произвол судьбы.
И Виверне оставалось утешать себя, что это ложь во благо, а один труп всяко лучше двух, и то если не считать взятых в плен крестьян, с которыми могли расправиться в любой миг. Да, он поступил подло, но правильно, однако осадочек все равно поскрипывал и терся в глубине души.
Вдруг над головами раздался пронзительный крик, и посветлевшее небо стало черным от выпорхнувших из гнезд вороний стай. Отчаянно гомоня, птицы брызнули врассыпную, да с такой скоростью, что устроили настоящий дождь из перьев. Осталась лишь одна - огромная, размером с упитанную курицу, - настоящая царица ворон.
Она камнем рухнула на землю в сотне шагов от беглецов, порыв ледяного ветра растрепал рыжие волосы, в предрассветных сумерках отчетливо вспыхнули зеленые глаза. Марфа встала прямо посреди узкой просеки, где с трудом разъехались бы два всадника, словно намереваясь остановить собой бешено мчащего жеребца.
- Пригнись, - велел охотник, на полном скаку выхватив рунический клинок. - Сейчас пехота узнает, что с конницей шутки плохи.
Когда до цели оставалось всего ничего, Виктор высоко поднял колдовской меч, но ведьма его опередила. Молниеносно выхватила из кармана склянку с зеленым порошком и метнула прямо в противника. Хоть и промахнулась мимо лица, куда изначально целилась, но склянка все же разбилась о наплечник Виверны, и беглецов в одно мгновение окутал густой туман цвета свежей ряски.
Жеребец всхрапнул, замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Отрава запорошила животному глаза, он ничего не видел, как и хозяин, поэтому Марфа просто спокойно отошла в сторонку, дав скакуну промчаться мимо. Из облака доносились хрипы и сдавленный кашель, а потом один за другим отчетливо послышались три глухих удара.
Ведьма склонилась над усыпленными недругами и белозубо улыбнулась. Никогда прежде она не охотилась так удачно. Месть скоро свершится.
Веру разбудили яркие полуденные лучи, пробивавшиеся сквозь дыру в крыше какой-то ветхой избы. Девочка резко села и тут же сморщилась от нестерпимой головной боли. Оглядевшись, она поняла, что находится в давно заброшенном срубе с грязным полом, гнилыми мшистыми стенами и без следа мебели.
Снаружи доносились звуки, будто работала артель лесорубов. Девочка подошла к единственному окошку, куда при всем старании не смогла бы просунуть даже голову, и увидела вампиров, увлеченно стучащих украденными в Придорожье топорами. Несмотря на нещадно палящее солнце, нежить обстругивала два свежих дубовых ствола небольшой толщины и высотой в полтора человечьих роста каждый. Казалось, порожденья Тьмы хотели превратить их в мачты - так старательно снимали кору и избавлялись от сучков и веток, однако куда они собралась плыть посреди леса?
Справившись с работой, два вампира вооружились заступами и начали копать ямы перед стволами, а остальные скрылись в лесу и вскоре вернулись с вязанками хвороста на плечах. И тут до Веры дошло, что никакой корабль никто не строит, а ровные столбы нужны совсем для другой цели. И от этой мысли сердце девочки чуть не остановилось.
Она медленно сползла по стенке и поджала колени к подбородку. Широко открытые глаза незряче уставились в угол, правая рука непроизвольно зашарила по полу в поисках желудей или каких-нибудь палочек, но находила лишь густую пыль. Сироте не хотелось двигаться, думать, дышать, мысли перепутались, в затылке отдавалась тупая боль. Подобное чувство бедняга испытала всего один раз - когда староста пришел к ней домой и, странно улыбаясь, сказал, что маму с папой можно больше не ждать.
Вера просидела так пару часов, и только вразнобой шевелящие пальцы давали знать, что она не окаменела. Из оцепенения ее вывел резкий скрежет засова, ударивший по ушам подобно хлысту. Девочка вздрогнула, моргнула и подняла голову. У порога стояла Марфа и поигрывала кривым кинжалом, будто опасаясь, что пленница нападет и сумеет хоть как-то навредить. На лице застыла ядовитая самодовольная ухмылка, ведьма явно задумала какую-то пакость.
- Идем, - не сказала, а выплюнула она.
Когда Вера приблизилась, колдунья больно вцепилась ей в плечо и потащила за собой. Как оказалось, вампиры облюбовали заброшенный хутор углежогов - пять крохотных избушек посреди заросшей поляны. Где именно находилось селение, сирота понятия не имела, но нежить вела себя спокойно и расслаблено, а значит, была уверена в безопасности убежище.
- Нравится?
Кровососы вкопали дубовые столбы в землю и продолжали складывать вокруг них хворост, словно подношения древним идолам. Кучи сухих веток и валежника уже доходили девочки до пояса, но мертвецы не собирались останавливаться.
Налетел порыв ветра, над головой что-то звякнуло. Только тогда Вера заметила свисающие с верхушек столбов ржавые цепи.
- На закате охотник и аскет будут сожжены, - прошипела Марфа со странной смесью радости и ярости в голосе. - И поверь, я сделаю все возможное, чтобы они горели как можно дольше и полностью ощутили муки всех убитых ими вампиров. Как говорится, боль за боль! И ты увидишь, как корчатся и вопят дорогие тебе люди. Так же, как я смотрела на родного брата, рассыпающегося пеплом в шаге от меня. Смотрела, и ничем не могла помочь, ничего не могла исправить! Ты испытаешь все это на собственной шкуре и будешь страдать до самой смерти, а наступит она нескоро. Сперва я хотела обратить тебя, чтобы растянуть мучения на целую вечность, но нежить ощущает только жажду и телесную боль. Сделать из тебя вампира - значит, оказать большую услугу. Поэтому мы тайком отвезем тебя в Четыре Трактира, там как раз полным ходом идет строительство приюта. Бедную сиротку возьмут на поруки и обеспечат достойную долгую жизнь, уж я за этим прослежу. И каждый проклятый день, каждую бессонную ночь ты будешь видеть перед собой объятых пламенем близких и страдать, страдать, страдать!!
Разбушевавшаяся ведьма поймала косые взгляды соратников и взяла себя в руки. Перекошенное от злобы лицо вновь стало милым и даже приятным, особенно если не знать, что за тварь скрывается за добродушной улыбкой и красивыми зелеными глазами. Глубоко вдохнув, она продолжила певучим голосочком:
