Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия
– Сон в руку, – задумчиво пробормотал я. Ничего смешного во сне я не видел, скорее он заставил меня задуматься.
Тщательно обсудив сон и проанализировав, так и не прейдя к какому‑нибудь определённому выводу, мы с Гришей снова направились к лодке.
– Как хорошо то с посудой, а то ведь я отвык уже.
– Чем тебе бамбуковые не угодили? Никифоров их хорошо вырезал.
– Разница все‑таки есть. Жаль японцы близко, костра хватило только на чайник, а то бы я ушицы сварил.
– Ой, не говори про уху, а то сейчас слюной захлебнусь.
Мы вышли на мыс и достали из‑под листьев лодку. Бинокль мы хотели оставить Сане, но он просто спросил:
– Как я вас предупрежу, если я на другой стороне острова? Берите с собой. Вон пусть Гриша изредка осматривается, если что, будет шанс уйти раньше.
Так и сделали, теперь бинокль висел на самодельной верёвке на шее у напарника.
Спустив лодку на воду, и наложив на дно камней, мы аккуратно сложили стопку листьев на носу, все‑таки маскировка, и отплыли от берега.
Достигнув нужного места заякорились, и стали готовится к подъему других ценностей.
– Как я нырну, маскируй лодку, чтобы со стороны она не привлекала внимания, а то этот желтый цвет виден издалека.
– Хорошо.
Сделав гимнастику, я ухватился один из камней и спиной плюхнулся в воду, сразу уходя на глубину к открытому дверному проему. Перед погружением я осмотрел окрестности, и ничего опасного не заметил, ни акул, ни медуз, так что опускался спокойно.
Первым делом я осмотрел хвостовой отсек, где нашел посуду и топор, ухватившись за большой тюк обеими руками, оттолкнув чемоданы в сторону, выволок его наружу. Воздуха уже не хватало, поэтому опустив тюк на песок у самолета, я стал подниматься.
– Чего пустой?
– Веревку надо, не подниму я его. Водой пропитался.
Веревку мы понятное дело взяли. Отдышавшись и взяв протянутый Гришей камень, я снова ушел под воду, но уже с верёвкой в руке. Обвязать тюк труда не составило, хоть и заняло изрядно времени. Едва хватило сил выплыть.
Взобравшись в лодку и хрустя наброшенными листьями маскировки, я стал тянуть груз. Вытянул один, без проблем, отказавшись от помощи Гриши, рука у него еще слабая.
– Точно лодка, и весла в комплекте, – сказал Гриша, изучив тюк.
– Как ее разделать?
– На берегу разберемся. Ты еще нырять будешь?
– Последний раз и хватит, – подтвердил я.
Последнее погружение принес неожиданный сюрприз, я кабине при осмотре я обнаружил компас. Причем когда проверил его в лодке, он оказался рабочим. Чудеса.
Мы вернулись на берег, и замаскировали лодку, после чего подхватив находки, отправились в лагерь.
– Четырехместная лодка, – подтвердил Никифоров, тщательно изучив находку.
– Да, только накачивать ее вручную придётся.
– Ничего страшного тут есть ручной насос для подобного случая, – разложив лодку и весла, показал мне насос Гриша.
– Проверять будем? – спросил я.
– Чуть позже, пусть пока высохнет. Все равно ближайшую недель на тут остров не пойдем. Подстрахуемся на всякий случай. Так, Гриш давай за готовку, я там набрал сушняка, дыма будет мало. Ты Сев поймай пяток рыбин, для обеда и ужина. А я пока на скалу взберусь, на наблюдательный пост. Буду сторожить, от меня сейчас все‑равно никакого толку нет.
Вечером мы проверили лодку, и разочаровались, время и соленая вода сделали свое дело, было множество трещина на складках. В общем, она пропускала воздух.
Следующую неделю мы жили в напряженном состоянии, теперь ни о какой беззаботной жизни и речи не шло, постоянный пост наблюдения на скале следил за морем. И вот через восемь дней, мы решили перебираться на соседний остров. За эти дни японцы в наше поле зрения так ни разу и не попались, что нас немного успокоило.
Когда стемнело, мы спустили лодку на воду, в ней был Гриша и половина наших вещей, включая котелок. Ведро из бамбука с пресной водой, и вязанку сушеной рыбы мы тоже не забыли. Никифоров опираясь на клюку, стоял на мысу и провожал нас. За ним я вернусь следующим рейсом. Мы договорились, что это произойдет следующей ночью, нам еще нужно найти на острове безопасное место, где пристать и где организовать лагерь. Весла мы использовали с найденной в самолете лодки, поэтому двигались довольно шустро.
Через два часа, когда темная громада острова заметно приблизилась, вдруг Гриша схватил меня за руку, и тихо спросил:
– Ты ничего не слышишь?
Замерев на миг, я отчетливо расслышал звук корабельного дизеля.
– Приближается? – тихо спросил я.
– Вроде да.
– Прислушайся, тебе не кажется что звук другой?
– Точно, я мне тоже показалось странным, думал это эхо от острова. Похоже это что‑то другое. У японцев тоже дизель, но работает по‑другому, звонче, а тут глухо.
– Ну по крайней мере мы знаем что тут делали японцы, думаю где‑то тут рядом место встречи с другим кораблем.
– Мне кажется, нам лучше быстрее пристать к берегу. Тут с километр осталось.
– Тогда поплыли дальше, – согласился я. Снова начал активно работать вёслами, в то время как Гриша тщательно следил за морем и вслушивался в звук, не приближался ли он. Однако даже я слышал, несмотря на свое шумное дыхание, приближается.
– По течению идет, похоже, местные воды и глубины им хорошо известны, – тяжело дыша, пробормотал я.
– Метров триста осталось, – пробормотал Гриша, всматриваясь в темный силуэт, не так далеко от нас.
Луны не было, иначе нас можно было бы засечь с дальнего расстояния, спутник хорошо ночью освещал все вокруг, но именно поэтому мы выбрали сегодняшнюю ночь. Небо было закрыто облаками, и луна не освещала наш путь.
– Сев, присмотрись, тебе не кажется в силуэте этого корабля что‑то странное?
Присмотревшись, я утвердительно кивнул.
– Это не корабль, это подлодка идет. Рубку вижу, перископ. Валить надо, облака вроде рассеиваются, как бы луна не выглянула.
К этому времени я немного передохнул и снова взялся за весла. Тут кораллового барьера не было. Поэтому мы без проблем достигли берега.
Выпрыгнув в воду и провалившись по пояс, я подхватил лодку за леера и потащил ее к берегу. Спрыгнувший на песок Гриша, помог мне дотащить ее до деревьев.
Была опасливая мысль, что подводники могут рассмотреть нас на светлом песке, но скрылись в кустах мы благополучно, шума и окрика не было. Замаскировав лодку, мы стали наблюдать за подлодкой. Однако долго это не продлилось, через двадцать минут она скралась за оконечностью острова и звук двигателя, стал еле слышен пока совсем не стих.
– Спать? – спросил Гриша.
– Спать, – согласился я.
Нам нужно было завра за световой день найти хотя бы временное укрытие для лагеря, куда мы перевезём Никифорова. Отошли немного в сторону, и найдя чистое место, разложив вещи спокойно уснули. У нас даже мысли не возникло выставить часового. Со всех сторон кусты, о нашем переплытии никто не знает.
Утром я проснулся от позывов мочевого пузыря, осторожно вскочив, чтобы не разбудить Гришу, на цыпочках заскакал на месте, активно крутя головой, пытаясь найти подходящее место, чтобы отлить. Кустарник, куда мы забрались, был высотой едва ли мне по грудь, лодку мы сюда не могли затащить, боясь прокола, поэтому закидали ее ветвями и высохшими пальмовыми листами, найденными на пляже. Поэтому, какое же было мое удивление, когда я расслышал шорох ветвей и рассмотрел человеческую фигуру у лодки. Я даже слово сказать не успел, как этот неизвестный взмахнул рукой, и послышалось шипение выпускаемого воздуха. Тут я уже не выдержал:
– Ах ты сука! – и кинулся вслед за неизвестным, который шустро рванул вглубь леса.
– Что случилось? – услышал вопрос Гриши, когда я вырвался из зарослей, где мы спали, и рванул за вандалом, укорачиваясь от деревьев. Бежать было трудно, этот тропический лет был сильно заросшим по сравнению с нашим.
Худенькая фигура бегуна мелькала впереди, но было видно, что я нагонял. Меня просто душила злоба на такую подляну. Как теперь нам вернутся за Никифоровым? Вплавь? Или построить плот? Так все инструменты кроме пары вычищенных и заточенных ножей остались на старом острове. Поэтому когда зад преследуемого, приблизился на длину моей ноги, я не утерпел, и с удовольствием вмазал ему по седалищу. С женским визгом тот улетел в кусты‑липучки.
О, парень попал. Я как‑то залез один раз в подобные кустики. Хрюшка с острогой в боку забралась туда. Вытащить я ее вытащил. Но потом подобные кусты обходил десятой дорогой.
Сзади послышались быстрые шаги и появился Гриша, тяжело переводя дыхание.
– Лодке амба, в трех местах дыры.
Говорили мы естественно на русском, поэтому пытавшейся выбраться незнакомец, затих.
– Он там? – услышав шум, спросил Гриша.
– Ага, пендаля дал, он туда улетел. Только проблема. Задница у него большая и мягкая для мужчины, к тому же визжал как баба.
