Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия
– Мисс Эрхарт, а где содержаться пленные?
– Видите где большой навес?
– Где часовой ходит?
– Да, там большая пещера перегороженная решеткой, они там.
– Ясненько, освободить значит не реально.
– Кстати. А откуда вы знаете, если говорили, что не были тут уже год? – встрепенулся Гриша.
– Я была здесь две недели назад, и видела, как они заставляли их что‑то копать вон там, где палатки, – немного смущенно ответила женщина.
В принципе я ее понимал, одна на острове, охота не то чтобы пообщаться, хотя бы посмотреть на живых людей.
– А лодка то не японская, – вдруг сказал Гриша.
Присмотревшись, я согласно кивнул. Был виден номер, а не иероглифы. Да и форма у солдат была разная. Лица с нашего берега не рассмотреть, но вроде европейцы.
– Немецкая, – согласно кивнул я, и тут же попросил: – Дайка бинокль.
С помощью бинокль я в течение десяти минут обозревал залив, экипажи кораблей и сами боевые корабли.
– Гриш, дай трубу и шипы, – попросил я после внимательного изучения местности.
– Зачем? – с подозрением спросил он.
– Есть одна идея, – пробормотал я, и тут же спроси: – Мисс Эрхарт, вы как относитесь к змеям?
– Вкусные, – улыбнулась женщина.
– Вы могли бы найти… – я быстро описал нужную мне змею.
– Они тут не водятся. Но я знаю, где их можно найти. Дайте мне час, – после некоторого раздумья ответила она и, вскочив, скрылась в кустах.
– Что ты собираешься делать? – крепко ухватил меня за руку Гриша, наблюдая, как из мусора и лиан вяжу что‑то вроде корзины
– Видишь разведчик?
– Ну?
– Все люки у него открыты. Нагревается на солнцепеке, а ту закрытую дверь справа от рубки видишь, позади пушки, рядом с лестницей?
– Радиорубка?
– Именно. Немцы только что после тяжелого плаванья, видишь, большая часть на берегу отдыхает. Уверен, охрану на себя взяли японцы, то есть у радио сидит только один радист, японский.
– А если ты ошибся?
– Ну ошибся и ошибся. Главное со своим связаться.
– А координаты, как ты с радистом справишься, или вон часовой на корме ходит?
– Я по якорной цепи поднимусь, нос к берегу там часовых нет, а цепь скрыта от всех корпусом, не увидят. Дальше по борту и в рубку. Плюну в радиста ядом и подложу змею, как будто это она его укусила. Дальше дело техники, – деловито объяснил я свой план.
– Ладно, у тебя все получилось, но как ты до наших докричишься? Там ретранслятор нужен мощный.
– Гриша ты конечно извини, но кое‑что чего тебе знать не обязательно. Будут нас искать, еще как будут. Более того уверен что в местных водах есть поисковые партии из наших, пара эсминцев думаю тут где‑то бродят.
– Твои бы слова да…
– Эрхарт идет, – перебил я его. И действительно послышался хруст веток, и показалась Амелия, с мертвой змеей в руках.
– Мисс Эрхарт, вы знаете координаты нашего острова?
– Конечно. Бедный Фред перед смертью высчитал наши точные координаты. Для меня они как молитва, так что помню наизусть.
Тщательно запомнив широту и долготу острова, я надел каркас корзины изображающей склеившийся разный мусор, и тихонько поплыл к кораблю.
Днем у всех на виду, да это была не совсем логичная идея, но часовой стоял у противоположного берега, следил за начавшимся волейбольным турниром. От отдыхающих меня скрывал корпус судна, а наблюдателям я был не виден. Меня скрывали скалы.
Плыл я очень медленно, мусор быстро не плавает. Плохо, что если кто выглянет с моего борта то, сразу увидит меня, вода чистая, дно видно, так что точно разглядят.
Подплыв к цепи, я ухватился за звенья и стал осторожно подниматься, стараясь не шуметь. На баке действительно никого не было, я замер справившись за хреновиной, на которую наматывалась цепи, и стал ожидать, чтобы высохнуть. Не хотелось оставлять мокрые следы. Через мгновение я поблагодарил себя за паранойю. Буквально в трех метрах открылась крышка люка, и оттуда вылез японский моряк. Закрыв люк, он ушел на корму. Вытерев выступивший на лбу пот, держа в руке нож, я стал осторожно красться по правому борту, по тому который был обращен к нашему берегу. Поднявшись по лестнице, быстро огляделся, после чего потянув за ручку, приоткрыл дверь на пару сантиметров, этого хватило, чтобы заглянуть в радиорубку одним глазом.
«Черт, их там двое!» – мысленно простонал я.
Это же время. Остров в тихом океане.
В кабинете была практически полная тишина, было слышно только шум лопастей вентилятора рассекающего воздух.
– Вы уверены, что это русские? – спросил командир базы полковник Ламберг, поправив бумаги на столе.
– Я отчетливо рассмотрел флаг у эсминца, герр полковник. Нам пришлось лечь на грунт и пережидать пока он уйдет. Пассажиры очень волновались. Им небо подавай, а не мир «Наутилуса», – хмыкнул капитан кригсмарине Отто Шульц.
– Значит, вы поэтому опоздали с прибытием на трое суток? Мне пришлось отправлять союзников вам на встречу.
– Из‑за пропажи этого самолета нам пришлось менять маршрут, из‑за чего мы потеряли много времени. Все из‑за этого Суворова, сколько он нам планов поломал…
– Не напоминайте мне об этом чёртовом русском, где бы не появлялся этот Суворов наши планы рушатся. Мне пришлось отдать приказ на полную маскировку с момента начала поисков. Вы сами должны понимать, что в этом случае, исследования были фактически прекращены. На двух прототипах погибло два летчика, ни одного не удалось спасти.
– Сочувствую, герр полковник.
– Не стоит, капитан. Они погибли во славу Третьего Рейха, тем более вы доставили новых.
– Герр полковник, как мне сообщили, вам попались в руки несколько пленных. Там были русские?
– Нет, все американцы, говорят, что с гражданского судна «Виктория», подорвавшегося на плавающей мине. Я отдал их союзникам. Нам они не к чему.
– Ясно, герр полковник.
– Можете идти отдыхать. Послезавтра вы отбываете с очень важным грузом, маршрут следования получите перед выходом.
– Разрешите идти, герр полковник?
– Свободны. Отдыхайте.
– Извините, герр полковник, – остановился капитан у дверей: – А союзники подобрали пленных в море или их выбросило на берег?
– Кажется, они обнаружили их при приближении к острову. Сперва, одного, потом уже и остальных заметили в прибрежной воде. Они были истощены и обезвожены от долгого пребывания в воде. Больше посты никого не обнаружили. Прочёсывание берега ничего не дало, свежих следов не было.
– Где их обнаружили?
– Их принесло по течению.
– Мимо «Скального острова»?
– Возможно, – насторожился полковник.
– Я отправлю туда лодку с десантом. Пусть осмотрятся, возможно, кого‑то из пассажиров этот транспорта выкинуло туда.
Остров в Тихом океане.
Борт разведывательного судна японского флота.
«А ведь второй ускоглазый не радист, по форме офицер… Точно, вот кобура на боку», – определил я, рассматривая двух японцев в радиорубке.
Один из них, радист, сидел в наушниках и что‑то записывал, изредка поворачивая какой‑то тумблер на аппаратуре, которой, кстати, оказалось неожиданно много. Второй, его я определил как офицера, стоял радом и изучал распечатку, после чего что‑то побулькав радисту, повернулся и пошел к выходу.
Отпрянув от двери, я спрятался за угол. Бежать было не куда, если японец направиться в мою сторону он меня точно заметит. Однако офицер направился к корме, что там происходило я не видел, но неожиданно заработал лодочный мотор. Взревев, он стал удаляться в сторону берега, определить точнее было сложно, мешало эхо от скал.
Взяв трубку, я продул ее, достав из‑за пояса мешочек, вынул шип. Яд был в другом мешочке. Но он мне был не нужен. Взяв дохлую змею за голову, нажал на определенную точку под челюстью, из‑за чего пасть приоткрылась и выдвинулись зубы. На кончиках зубов заблестел яд. Дверь снова была закрыта, потянув за ручку, я немного приоткрыл ее, радист сидел спиной ко мне.
Отлично. Шип уже в трубке, прицелившись, дунул. Шум вышел не такой сильный, его заглушила работа аппаратуры. Радист ойкнув, потер щиколотку, сбив шип на пол, при этом не заметив его. Теперь оставалось только ждать.
Лежать на виду у двери было опасно, но ничего не оставалось делать, я должен был увидеть, как он потеряет сознание. Это случилось довольно быстро. Буквально через двадцать секунд его голова стала сонно склоняться. Видимо что‑то поняв, или действуя по инструкции, он потянулся к телефонному аппарату закрепленному на стене, но не дотянувшись, ткнулся лбом о вытянутую руку.
Быстро вскочив, я проскользнул в радиорубку и прикрыл дверь за собой, найдя щеколду, заперся.
Дальше было дело техники. Подхватив шип, я ткнул острием рядом с первой ранкой, вот теперь настоящий укус змеи. Достав из сетчатой самодельной сумки труп змеи, положил ее на палубу и, приподняв ногу радиста с силой опустил ее на голову пресмыкающегося. Раздался отчётливый хруст. Повозив ногой туда‑сюда, чтобы на полу остались следы, я оставил все как есть. Теперь даже опытный сыщик определит, что радиста укусила змея, даже его вытянутая рука к телефону играла в эту версию. Оставался вопрос как она сюда попала, но это уже пусть думают местный офицеры.
