Семен Кирсанов - Собрание сочинений. Т. 2. Фантастические поэмы и сказки

Из-за толщи плексигласа
на меня — два карих глаза.
Я прижалась! Потекла
вниз по трещине стекла.

В бурю капель и кристаллов,
в мутном небе — мой полет.
Стая злобная отстала!
Сердце смелое, вперед!
Слышу снизу хрип убитых,
хруст коленей перебитых,
в пыль лицом упал ребенок,
возглас матери в степи,
язвы желтые воронок,
гетто ржавые шипы…
Вон туда моя дорога!
Я на город с облаков
пленным людям сброшу много
ободряющих листков.
С облаков я сброшу весть,
что Москва на свете есть…

Что за лодка в мире туч,
в мире туч?
Пар зароет и закроет,
ветер вынесет на луч.
Мимо — визги, визги, визги
вырывающихся пуль,
и мотора рокот низкий,
и мелькающие брызги
нити кинули на руль.
Только — луч, луч, луч
ищет летчик в море туч.
Рана кровью красит марлю,
но мотор его могуч!
Прорывает море хмари,
горы туч, туч, туч,
Ниагары и Сахары серых туч!

Чьи вы? Кто вы? Как зарницы,
вспышки брызнули вдали.
Показались в небе птицы —
журавли или орлы?
Слабокрылым нет опоры,
гибель в воздухе рябит!
Наш вожак золотоперый
свистом издали убит!

Самолет спешит сюда,
ищет воздух голубой
в массе сумрачно-рябой.

Волокнистые стада,
уходите! Будет бой.

Тяжелым гулом,
взрывной волною
меня качнуло.

Вновь надо мною
снаряд метнуло
стальное дуло.

Вею и вою
в пыль паровую.
Перед собою
в облако дую.

Кто же дорогу
мне перерезал?
Скрежет и рокот,
гарь и железо —

в пар непролазный
рвется и вертит
кругообразный
бешеный ветер!

Смотрите в сумрачные ямы: пересекая верхний ветер,
в туман врезаясь плоскостями, аэроплан мелькнул в просвете.
В пары зарыв акульи рыла, задрав короткие хвосты,
за ним — семерка желтокрылых, на них — драконы и кресты!
Смотрите: рвутся, гонят, травят, ревут и пулями буравят
ладью с багряной пентаграммой…
Но где найдет защиту летчик? Он вдаль ведет рукой упрямой.
Ему погоня смерть пророчит. На лбу его кровавый бинт.
Куда он правит? Что он хочет? Что говорит, вращаясь, винт?

Раненое, затравленное, продырявленное тело мое,
дрожащее и кружащееся, простреленное, пропеллерное,
просятся броситься в пропасти мои лопасти,
не выбраться, не выровняться, не выпрямиться, а вырониться…

Винт надежный, винт могучий,
не слабей, кружись, кружись!
Надо нам пробиться в жизнь,
надо вынырнуть из тучи!
Нас с тобою затравили,
нет дороги кораблю!
Скажем жизни: или — или!
Вскинем мертвую петлю.
Будь неистов, будь прозрачен,
ореол воздушной тяги!
Белым следом обозначим
в вышине дугу атаки!
Мы на круглый лоб акулий
опрокинем смерти куль.
На свободу пустим улей
узкотелых тульских пуль…

Сталкивающиеся, и скрежещущие, и соскакивающие части,
чавкающие, и не лезущие, и выскакивающие все чаще,
вспыхивающие и трущиеся, масляные и резиновые,
кашляющие и плюющиеся лужицами бензиновыми…

Не сдавайся, мой мотор!

Не могу… много ран… у меня… на капоте…

Будь, как прежде, смел и скор!

Не могу… маслянистыми… крупными каплями потен…

Ты умел дружить со мной,
обогнал бы шар земной!..
Бросим смерти новый вызов,
с вышиной затеем спор!
Мимо вспышек, мимо визгов,
мимо белых, сизых гор,
мимо визгов, мимо вспышек,
к небу, к небу, выше, выше
поднимайся, мой мотор!..

Я попробую, я попробую… заворочаюсь всей утробою…
Вот захлюпало… вот захлопало… загудело! За дело! Трогаю…

Нити капель на капоте…
Как ты яростен в полете!
Не догнать тебя врагу!
Мы припомним смелый навык,
самолет поставим боком,
повернем все небо набок,
запад сделаем востоком,
и земля уже вверху.
Рельсы, травы, сеть канавок,
надо мной — простор земной,
подо мною — свод небесный,
горизонт стоит отвесный
рядом с серой глубиной.
Не стучи, прости, что мучу,
выше, выше, в тучу, в тучу!..

В тело пара — пули! пули! — в водяную впились пыль,
ослепили, и кольнули, и ушли в пустынный штиль.
Впились с пеньем и кипеньем, с нетерпеньем вьются к судну
ударяются в ладью…

Вьюсь! Сную! Убью в сию секунду!..

Вот от издали до близко
протянулась трасса визга,
под крылом дымок повис…

Вниз…

Мимо, линии косые.
Сгинь, трассирующий след!
Сколько воздуха в России!
Разве мне дороги нет?
По виску сочится кровь,
сзади рокот недалекий.
Солнце, в тучах приоткрой
голубой клочок дороги!
Выше, выше, горы, гряды,
вот они — недалеки —
перевалы, Арараты,
паровые ледники!..

Семь летят зловещим роем, мы его собой закроем!..
К нам лети, мы не обманем, не сдавайся, будь героем!
Семь грозят ему пожаром, мы его затянем паром,
мы в спасительном тумане самолет его зароем!..

— Hetzen! Treiben! Spuken! Speien! Beissen! Reissen! Nagen!
— Stechen! Morden! Schiessen! Schleissen! Töten! Schlagen! Jagen!
— Крыть! Грысть! Бить! Мять! Взять! Сбить! Гнать! Гнать!

Вьюсь! Сную! Убью в сию секунду!..

Слышу, слышу, мой мотор,
пулеметов хриплый хор,
говор черных и костистых,
марки Круппа, с костью трупа,
вижу знаки на фашистах
с черепами — Schwarze Kor…
Слышу, слышу, мой мотор!..

Он бледен бледностью небесной над бездной бешеного боя,
сомкнулись брови, струйки крови ползут на лоб из-под бинта.
На нем дымится вся одежда, он видит нас перед собою,
мы — облака — его надежда, мы цель гудящего винта!..

…Вот мы слились с облаками,
мы в пещерах влажных гор,
мы окутались клоками
мутных, ватных и пушистых,
самых верных, самых чистых…
Как легко на небе мне!
Океан паров плавучих,
ты на нашей стороне!
Вы за нас, дневные тучи!
Мой мотор, в удачу верь,
нас не видно, а теперь —
вкось от солнца понесемся
вниз — к драконам и крестам,
пулеметом — по капотам,
по кабинам и хвостам!..