Сергей Уксус - Путь к жизни
Грибник вздохнул, мазнул взглядом по полукровке – не усмехается ли? – и отложил заготовку:
– Так что вы там придумали, почтенный Уш… э‑э‑э… Элиранд?
– Да ничего особо гениального, мастер Брухтарк, – тоже вздохнул четвертьэльф. – Я, увы, не настолько хорошо знаком с магией, чтобы опровергать основы…
«Ну‑ну, скромник», – хмыкнул про себя дварф, вслух же сказал:
– Вы, почтенный Элиранд, объясните сначала, а то вот так мнётесь, а потом вдруг окажется, что новый сплав изобрели. Ну… это… в общем, важное что‑нибудь.
– Увы, мастер, – с явным сожалением покачал головой Ушастый, – изобрести я ничего не изобрёл. Я просто подумал, что у всех видов магии имеются несколько общих черт. Пусть их даже немного.
«Угу, – настроение у Грибника было скептическим, – то‑то ваши листоухие архимаги даже с самым маленьким камешком справиться не в состоянии. Да и наши со всякой зеленью не…» – тут маг вспомнил, за что получил прозвище, и кашлянул, заставив четвертьэльфа прерваться на полуслове. Гость некоторое время рассматривал хозяина своими зелёными чуть раскосыми глазами, после чего осторожно поинтересовался:
– Вы находите мои рассуждения… э‑э‑э… ошибочными, уважаемый мастер?
– Нет‑нет! – замахал руками Брухтарк. – Что вы, почтенный Элиранд! Вы всё говорите правильно! Но… – он слегка замялся, – меня два обстоятельства смущают.
– Обстоятельства?
– Ну, первое – это захочет ли сам мертвяк учиться…
Левый, за всё это время не произнёсший ни слова, вскинулся было, однако тут же опять опустил голову, наткнувшись на осуждающий взгляд Грибника: молодёжь – а по понятиям подземников даже полукровка, не проживший сотни лет, взрослым не считался, – в присутствии старших должна молчать, пока не спросят. Во всяком случае, когда старшие эти – из подгорного народа.
– А второе? – быстро спросил Ушастый, пытаясь замять возникшую неловкость.
– Время! – отрубил дварф. – Способности способностями, однако ж объяснять и показывать – это время.
«А время – это деньги, – процитировал про себя четвертьэльф поговорку торговцев из Расция – купеческой республики, расположившейся далеко к юго‑западу, на берегу Горького Моря. – Вот и подошли к главному. Н‑да‑с. Может, и правда стоило сначала с Гельдом‑младшим поговорить? Садовод почему‑то уверен, что тот согласился бы. Знать бы ещё, на что. А так… Нехорошо оно получается. Долг на человека вешаем, хоть и неживого, долг перед общиной. Небольшой, конечно, но тут главное начать: раз не спросили, другой, третий…» – Элиранд вздохнул, поморщился – толку‑то сейчас жалеть, если решение принято? – и, старательно отводя глаза, честно рассказал Брухтарку и о сложившейся со смертью некроманта ситуации, и о спорах на совете, и о том, до чего в конце концов договорились. Грибник слушал внимательно, не перебивая, а когда гость закончил, опять ухватил свою заготовку, – то ли она ему думать помогала, то ли из‑за привычки что‑то в руках держать…
Минут пять прошло в молчании, потом дварф грустно усмехнулся:
– Да‑а‑а, хорошо вы о нас думаете.
Четвертьэльф в ответ только руками развёл. Мол, как заслужили, так и…
– Угу, – покивал маг, – вот и я о том же. Сами виноваты… Ладно. Схожу я в башню. Поговорю с мертвяком. Думаю, столкуемся мы с ним. Только сразу говорю: мне его не то что до мастера, до подмастерья не дотянуть, так что…
– Да я понимаю…
– Ты – понимаешь. Может быть. А ваши?
– Они тоже поймут, – Элиранд постарался, чтобы в его голосе было побольше уверенности. – Им просто привыкнуть надо.
– Привыкнуть, – теперь Грибник бурчал так тихо, что четвертьэльф различал слова только благодаря чуткому слуху, доставшемуся в наследство от предков, – привыкнуть им надо. Сколько уже прошло, а они так и не привыкли. И ни… не сделали. А потом ещё чесаться начнут. И опять ни… не сделают. А кончится всё… – не договорив, маг посмотрел на собеседника: – Вот скажи, Ушастый: ну в этот раз торгаши не узнают, ну в следующий… Потом‑то что, а? Всю жизнь других дурить ведь не получится! Год‑два – слух разойдётся! Что делать‑то будете, а?
Элиранд не ответил: возразить нечего, а соглашаться… Соглашаться гордость не позволяла, хотя где‑то в глубине души четвертьэльф и признавал справедливость упрёков. Так же, как признавал и право подземника упрекать: слишком тесно связаны в этой долине живущие на поверхности с обитающими под горой. И слишком сильно стали они зависеть друг от друга за прошедшие сотни лет спокойной жизни…
* * *
– Эй! Хозяева! – тяжёлый кулак гулко ухнул в толстые доски. – Есть кто?!
Немного подождав, визитёр развернулся и присел на каменное крыльцо: дверь не подпёрта, значит, кто‑то дома, значит, надо просто немного подождать. Мало ли почему сразу не открыл? Может, спит или в отхожем месте засиделся. Или занят чем, что не бросить – всякое может быть. Особенно у магов. Даже у мёртвых. Тем более у мёртвых. Их же в последний раз видели… И не упомнишь уже – настолько давно было. Так давно, что не то что свидетелей, записей не осталось! Нет, встречается, конечно, то тут, то там, что были, мол, такие‑сякие вредные, ну а толку? Ни как жили, ни что ели… Да и ели ли?… Одно ясно: со Смертью работали. С чёрной Силой. Именно с чёрной, а не с тёмной. С тёмной – проклясть кого или призвать демона – даже остроухие управляются. Не все, конечно, особенно с призывом, но есть, есть. И это при том, что Сила у них – Жизнь! Да. А вот зомби поднять, пусть даже самого простейшего… Впрочем, то же самое касалось и других Сил – ни Земля, ни Вода, ни Огонь с Воздухом, будучи в ком‑то главными, не желали иметь дела с Обратной Стороной Жизни. Тьма разве что. Наверное. Но…
Скрип за спиной заставил дварфа отвлечься от размышлений и обернуться: на пороге стоял мертвец, ожидая, когда Брухтарк заговорит.
– Доброго дня тебе, господин Гельд, – не стал тянуть Грибник. Из того, что он успел увидеть в первую встречу и узнать из гуляющих по долине слухов, следовало, что творение старого некроманта вполне способно было, немного подождав, развернуться и отправиться по своим делам, оставив излишне спесивого гостя в глупом положении. – По делу я к тебе. Поговорим?
К удивлению мага, хозяин башни сначала медленно кивнул, отвечая на приветствие, а потом так же медленно отступил вовнутрь, как бы приглашая следовать за собой.
«Растёт малыш! – аккуратно прикрывая дверь решил дварф. – Раньше уж точно бы с места не сдвинулся. Неужели…» – не додумав мысль до конца, подземник попытался рассмотреть ауру Гельда. Увы, никаких линий, никаких узоров. Ничего такого, что позволило бы выяснить об этом ходячем покойнике хоть что‑нибудь. Удалось увидеть лишь тёмное облако, плотное в середине и разреженное по краям…
Огорчённо вздохнув, Брухтарк вернул своё зрение в обычное состояние, осмотрелся и тут же удивлённо хмыкнул: помещение, в которое привёл его мертвец, оказалось кухней. Той самой кухней, в восстановлении которой когда‑то участвовал сам Грибник и в которой Гельд‑старший просто обожал принимать клиентов. А теперь и его «сын», похоже, решил приобрести ту же привычку. Или это старик такое указание оставил? Или это он сам и есть? И нет на самом деле никакого старшего и младшего, а лишь один и тот же труполюб, просто перенёсший свою душу в другое тело? И смотрит небось этот выкидыш Тьмы, как вокруг него бегают, и смеётся… А что? Вполне в духе пердуна старого шуточка. Нет, не поменять тело – это‑то как раз по другим причинам случиться могло: болезнь, скажем, или просто срок подошёл. Но вот притвориться теперь собственным сыном и смотреть, как у других из‑за этого головы дымятся…
Опустившись на указанную хозяином башни лавку, дварф мрачно глянул на застывшее перед ним творение некромантии:
– Ты мне, господин Гельд, честно скажи: это ты?
* * *
– Эй! Ты там живой? – в небольшой лючок просунулась голова матроса и принялась всматриваться в темноту. – Слышь, лекарь, живой ты?
– Живой! – отозвался Лиртво, осторожно выглядывая из‑за загородки.
– Ща мы тебя достанем! – сообщил матрос. – Потерпи чуток.
Голова исчезла, и наверху началась какая‑то возня, сопровождаемая постукиванием и вялой руганью. Наконец сразу несколько досок палубы, сбитых вместе, приподнялись и куда‑то исчезли, и над подслеповато щурящимся магом возник широкоплечий человек, кажущийся снизу гигантом. Человек некоторое время смотрел на целителя, после чего присел и протянул руку:
– Вылезай, уже можно, отошли.
Ухватившись за мозолистую ладонь, Лиртво неуверенно поднялся на ноги, немного постоял, покачиваясь, а затем всё же выбрался на палубу. Корабль и правда успел не только выйти из порта, но и удалиться от него на приличное расстояние.
Пока целитель осматривался и переминался с ноги на ногу, разгоняя кровь, человек ждал, а затем, каким‑то непонятным образом уловив, что маг более‑менее пришёл в норму, развернулся и не оглядываясь двинулся к корме, аккуратно обходя уложенные на палубе штабелями ящики. Лиртво осторожно шагал следом – ему казалось, что пол качается.
