Владимир Шилкин - Ветер истории
— А по какому праву вы нас пехотой обозвали? — нашелся я.
Есаул крякнул, и повертев головой сменил тему
— Зачем стрелять собрались?
Выслушав объяснения, махнул своим рукой чтобы отошли и уехал, а мы приступили к модернизации своей бронетехники. Прислонили снятую крышу к пулеметной стойке и столпившись за ней стали смотреть как Криворучко стоя сбоку, приставил свой "Мадсен" к щели и зажмурив один глаз нажал на спуск. Пулемет болтался в его вытянутых руках, но вдоль щели все же двигался исправно. Высадив почти пол-магазина, мастер-щелевик глянул на результат и дал еще одну очередь.
— Ну чё, пойдет? — обернулся он к нам.
Мы все трое сунулись смотреть, но Сыпченко решительно отодвинул всех и внимательно осмотрев щель с крайне недовольным лицом проворчал
— Коряво, ну да ладно. Для новичка сойдет.
Продолжили поход через десять минут. Тележно-пулеметный взвод пополнился двумя ручниками и россыпью германских патронов, а казачьи переметные сумки какими-то одним им ведомыми трофеями. Нам они принесли полный ранец гранат, четыре пары почти новых сапог, еще один ранец, набитый жратвой и четыре фляги со шнапсом. Видимо, из расчета по фляге и паре сапог каждому. Лично мне выделили пистолет и крупный элегантный кинжал. Что досталось остальным пулеметчикам, я проверять не стал. Наверняка то же самое. Раз уж казаки признали наше право на долю в добыче, то вряд ли будут мухлевать – репутация на войне дороже любой добычи, она иногда и жизни стоить может.
Как только тронулись к нам подъехал есаул
— Германца пленного расспросили. Совсем еще зеленый офицерик. Говорит, на берегу их сейчас не больше двух сотен пехоты стоит, так что можно их сбить и прорыв закрыть.
Ого, оперативно, а я даже не знал, что тут кто-то немецкий знает.
— А этот ваш офицерик, случайно не знает, почему германцы не единым кулаком пошли, а поротно? Нелепо это как-то, а германцы не те люди, чтобы на войне глупить.
— Хе-хе. Это они артиллерии нашей испугались. Что резервов у нас тут нет вызнали и атак не опасались, а вот пушки могли их накрыть. Поэтому и растянулись, чтобы не всех сразу. Да только вы им весь план порушили, когда на овраге пулеметы поставили и последнюю роту от всего батальона отсекли. Те, кого мы только что побили как раз этой роте в подмогу и направили. Так что германцы пока даже не догадываются, что их батальон уничтожен, а мы к ним в гости идем.
Есаул прямо светился от предвкушения внезапной атаки на не окопавшегося противника без артиллерии. Небось уже и трофеи в голове подсчитывал, а может и орден примерял.
Немецкие позиции толком рассмотреть не получалось. Место вроде и открытое, но редкие вроде бы кусты ивы торчали то там, то тут и обзору мешали. Сколько там немцем на самом деле и как расположены понять было невозможно. В итоге есаул, поворчав, решил положиться на показания пленного и внезапность. Затягивать тоже не стоило – в любой момент к противнику могли подойти новые силы., может даже прямо сейчас реку форсируют, а может и уже тут сидят. Ни черта не видно.
Пластуны скользнули вперед. По плану они должны были снять часовых и таким образом обеспечить полнейшую внезапность удара. Мне же оставалось возвращаться к себе и ждать начала стрельбы. Броневик оставили довольно далеко, чтобы шум двигателя нас не выдал.
— Ждем, — сообщил я своим, забравшись в кузов. — Гранаты приготовьте. Там кусты повсюду – могут близко подобраться.
Ждать пришлось минут двадцать. Я уже было заскучал, когда грохнул первый выстрел и сразу же загрохотало множество винтовок, затарахтели пулеметы и даже грохнуло несколько слабых взрывов. Сыпченко стойко проигнорировав наше дружное "давай! быстрей! что ты возишься!" тронулся и, набрав скорость, поскакал по неровностям к месту боя. Дороги тут не было, только свежая тропа, натоптанная немцами за сегодня.
— Что-то не похоже это на двести человек, — настороженно прислушиваясь к пальбе забеспокоился Иван.
Все тут же навострили уши
— Точно! Больше там германцев, намного больше, — согласился Криворучко.
— Так… смотрим в оба! Похоже надо теперь казачков вытаскивать из этой свалки. Главное, немцев к себе близко не подпускать!
Сходу вступить в бой не вышло. Наши с немцами сошлись довольно близко и понять где кто среди кустов было невозможно. Хреново. Придется лезть вперед. Опасно, а не лезть нельзя – не поймут ни казаки, ни свои мужики. В животе противно захолодило. Мысленно встряхнул себя за шиворот и зло крикнул
— Сыпченко! Заходи слева и выбирайся впритык, а то свои сектор загораживают! — не знаю есть сейчас такое понятие, как "сектор стрельбы", но вроде все поняли. — Криворучко! Следи, чтобы не подобрались к нам, больше ни на что не отвлекайся! Гранаты наготове держи.
Сам пристегнул к "Маузеру" деревянную кобуру и навалился на борт, высматривая потенциальную засаду. Как же хреново видно, да еще машина болтается как не знаю что.
Между тем, Сыпченко, отчаянно виляя выскочил на фланг перестрелки и встал. Тут же загрохотала спарка. Ручник тоже дал короткую очередь. Я завертел головой. Ага, вон что-то серое мелькает. "Маузер" уперся и пару раз мягко толкнул в плечо. По броне тут же загрохотали пули, будто в камнедробилке сидим. Надеюсь наш перекидной экран спасет и Криворучко никого с другой стороны близко не подпустит.
— Твою мать! — ругнулся Криворучко, ныряя вниз.
— Что там? — спросил я не оборачиваясь
— Хана "Мадсену" – разбил его германец, — ответил пулеметчик, выныривая обратно. — Н-н-на, падла!
Бумкнула первая граната. Я тоже схватил одну и, дернув запал, кинул в подозрительный куст. Тут же нагнулся за новой – смотреть потом будем. Ногу больно дернуло, в корпус уже знакомо стукнуло пулей. Ниже экрана светилось уже с десяток отверстий, и это меньше чем за минуту – пора валить отсюда пока целы. Кинув вторую гранату, огляделся. Немцев и правда было много – грохотало повсюду, пыль и сизоватый дымок стелились среди кустов. Казаки уже отходили, значит и нам пора. Что могли мы сделали, а умирать здесь мне совсем не хочется, особенно зная исход этой войны.
— Сыпченко, давай назад потихоньку.
Потихоньку, потому что стрельбу прекращать нельзя. Я нагнулся к механику и крикнул чуть не в ухо
— Старайся к немцам углом держать, чтобы пули в рикошет уходили!
Тот молча кивнул и стал пробираться задним ходом, следя за моими руками. Я отчаянно размахивал ими стараясь проложить курс среди кустов и кочек.
Жуткий грохот сзади, по спине ударили комья влажной земли. Резко обернувшись, глянул на воронку. Блин, откуда тут пушка?! Не было же! Не смогли немцы ничего кроме ручников протащить через болото.
— Гони, Сыпченко!
Скорость махания руками возросла раз в пять, но Сыпченко панике не поддавался и упорно вел броневик, лишь чуть-чуть прибавив скорость. Умом-то я понимал, что дергаться здесь нельзя – застрянем сразу, но руки сами летали туда-сюда. Хорошо пулеметчикам – они делом заняты. Ваня палит, Криворучко гранаты мечет как заведенный, а мне адреналин только в рукомашестве выжигать можно. Справа поднялся еще один взрыв. Осколки забарабанили по броне, за шиворот залетела земля. С каски что ли осыпалась… Блин, и во рту тоже земля!
Третий выстрел пушки был более метким. Самого взрыва я не услышал, броневик просто толкнуло кормой вперед и все кроме водителя попадали хватаясь за борта. Фух, хорошо, что Криворучко гранату успел кинуть, а не выронил внутрь кузова. Мы еще несколько метров проехали по инерции и медленно завалились набок.
Я выполз из кузова и огляделся. Мотора и капота вообще больше не было. Вместо них полоса вспаханного грунта в два метра и в ее начале воронка. Странно, стрельбы не слышно, только писк противный в ушах. Кто-то толкнул меня в зад. Я оглянулся и увидел Ваню активно машущего руками на свою спарку. Он что-то говорил, но я слышал только писк. Неужели совсем оглох? Мысль эта почему-то не напугала. Иван, похоже просил помочь снять установку. Я попробовал встать, но боль в ноге не позволила. Ну да, точно, меня же на позиции зацепило. Подбежал на четвереньках и встав на колено взялся за станок. Иван ухватился с другой стороны и резким рывком мы сдернули агрегат со стойки. И что дальше? На себе мы его не уволочем – сам тяжелый да еще и щит не снять быстро. Соображал я плохо, поэтому командовать не лез. Мужики мои – солдаты опытные, головы не потеряли и справятся лучше меня. Ваня не подвел. Вскочив, быстро сдернул обе доски с борта и положив их параллельно закантовал установку на них. Получились эрзац-волокуши. Так, а где остальные? Криворучко, закинув на одно плечо ранец с гранатами, палил куда-то из "Нагана". Сыпченко тоже здесь, живой, слава Богу! Только кровь из носа течет.
Между тем Иван закинул на волокуши цинк с патронами и, взявшись за одну доску, неуверенно посмотрел на меня. Я впрягся. Так и поползли: я с Иваном впереди изображаем бурлаков, за нами качающийся Сыпченко придерживает установку, чтобы не свалилась, а сзади с ранцем на плече Криворучко волоком тащил второй цинк. Еще и стрелял в кого-то оборачиваясь.
