Владимир Шилкин - Ветер истории
— Здравия желаю, господин фельдфебель, — грустно поприветствовал он меня.
— И тебе не хворать, а где Огурцов?
— Нет больше нашего маляра, убили его. Первым же выстрелом убили. Правильно вы его в бой не брали. Не место ему там разине такому. Да только человек предполагает, а Бог располагает. Мы его в тыл, а война его и здесь нашла.
— Земля ему пухом, — все дружно перекрестились.
— Когда вы оборону-то организовать успели?
— Полковник наш вояка тертый. Как узнал о прорыве, сразу телефониста к развилке отправил в секрет, а всем кому можно велел оружие приготовить и самим наготове быть. Хорошо, пулемет под рукой оказался, а то бы не отбились.
— О! Кстати, а пулемет-то откуда?
— Как откуда – наш это пулемет, с этого самого броневика.
— Так он же без станка! Или успели сделать уже?
— Да какое там успели. Дырку в колоде проковыряли, вот и весь станок.
— Ловко, я бы не додумался.
Сыпченко неопределенно хмыкнул. То ли сомневаясь в моей несообразительности, то ли гордясь своей соображалкой. Казаки и правда примчались быстро и, разобравшись в ситуации, начали нас подгонять. Сыпченко поехал с нами за водителя. Пулемет оставили на месте. Зато среди трупов германских пехотинцев нарыли ручник. Тот оказался переделкой все того же "Максима". Как он, все-таки, разнообразен и вездесущ этот "Максим". Правда пулемет отдали казакам, с условием возврата. Все теперь к оврагу – наши ждут.
По пути встретили и уничтожили на этот раз полностью остатки двух последних колонн, которые мы разогнали по пути сюда. Выжившие тогда собрались и решили вернуться на соединение со своими, а тут мы опять да еще и с казаками, которые не дали уйти никому. Останавливаться не стал, уж очень было тревожно за Клима с мужиками. Казаки и подчистят и трофеи соберут и догнать успеют.
Что чуйка не просто так вещала, а по делу понял как только увидел позицию Клима. Немцы лезли и спереди и сзади. Видимо остатки первой колонны тоже решили вернуться и увидев бой навалились на наших с тыла.
Германцы нас тоже заметили и быстро отойдя на исходную, залегли и открыли огонь. Ну да мы уже ученые, близко подъезжать не стали, плотность огня спарки позволяла сносить все живое и с трехсот шагов. Пока мы палили, несколько казаков пробрались лесом и открыли огонь во фланг из трех пулеметов сразу. Немцы заметались и попали под сабельную атаку станичников. Те коварно не изрубили Гансов в капусту, а гнали их перед собой пока не перемахнули мост, а мы гнали следом. После моста забрали вправо и поддержали казачью атаку огнем. Долго стрелять не пришлось. Сотня станичников быстро преодолела пространство до врага, сходу опрокинула его и погнала, вырубая отстающих. Мы вернулись к нашим ребятам.
— Мужики, вы живы?
— Живы вроде, — оптимистично отозвались мужики. — Еще немного и хана нам бы пришла.
Тут к нам подъехал есаул.
— Ну что, пехота, заждались нас, небось?
— Так точно, ваше благородие, — без особого энтузиаста согласился Клим.
— Кстати, а откуда у вас еще два пулемета взялись? — влез я.
— На дороге подобрали, — отмахнулся тот.
— Нехорошо чужое брать.
— Что с бою взято, то свято! — есаул был в хорошем настроении и не обиделся на мою наглость, тем более, что погонов он не видел и не зная меня лично, видимо полагал, что я офицер.
— Вот и я про то. Германцев-то на дороге мы положили, значит и пулеметы наши.
— Да куда тебе столько пулеметов?! — есаул аж задохнулся от возмущения и жадности.
— Пулеметов много не бывает, а законному трофею всегда место найдется.
После непродолжительного спора решили создать группу огневой поддержки. Раненых на телеге отправили в госпиталь, а группа поддержки погрузилась на оставшийся транспорт. Станкач и "Мадсен" на бричку, а свежие трофеи на телегу. Тут вернулась сотня и мы двинулись вперед.
Мы неспешно продвигались вперед. Неспешно потому, что впереди шла разведка казаков. Пока Сыпченко рулил, остальные члены экипажа готовились к бою. Криворучко набивал магазины ленты, а мы с Иваном откручивали болты крепления водительской спинки. Это Сыпченко, выслушав мои вздохи о неправильной модернизации броневиков сходу внес предложение по исправлению ошибок и прихватил с собой инструмент. Спинку собирались перекинуть на лоб, а крышу на борт. Правда на какой борт еще не решили. Поскольку вывешивать предполагалось на проволоке, то был вариант перекидывать экран по обстановке. Когда прибежал посыльный от разведчиков, спинка и частично крыша были спешно откручены и мы пытались на ходу попасть проволокой в дырку от болта. Получалось не очень, точнее не получалось вообще, так что остановке мы искренне обрадовались. Правда она вышла короткой – сразу же пришлось искать укрытие. Заехав за куст и обложив машину большими ветками, мы наконец-то смогли закрепить экран. Правда он закрывал смотровую щель, но поскольку огонь предполагалось вести с места, то недовольство Сыпченко было сперва проигнорировано, а потом нейтрализовано предложением придумать способ быстрого обустройства щели в экране. Ага, не на того нарвались. Механик наш гениальный даже думать не стал.
— Быстро можно только пулями дырок наделать.
— Значит так… Криворучко! Как только немцев опрокинем, приставляй ствол к щели и высаживай остатки магазина. Только не в точку, а в линию. Понял?
— Чего ж не понять, только как бы рикошетом не убило кого, — пожал тот плечами.
— И то правда. Тогда быстро откручиваем оставшиеся болты и снимаем крышу – ей прикроемся от рикошетов. Сыпченко, вылезай оттуда.
Коварные тевтоны появились раньше, чем мы взялись за ключ. Пришлось замереть и ждать сигнала. Место для засады есаул выбрал для меня неожиданное – на краю пастбища. Логика была проста – мы укрыты в зарослях, а они на открытом и ровном месте. Хочешь стреляй, хочешь с саблей за ними гоняйся на коне. Колонна пехоты бодро топала нам навстречу, пока не пересекла невидимую черту, отделявшую ее от истребления. Как только это произошло, есаул стукнул кулаком по борту и негромко скомандовал: — Давай, пехота, бей немчуру.
Загрохотала спарка, тут же к ней присоединились пулеметы группы поддержки. Слушать пулеметную стрельбу, когда дульный срез находится прямо возле уха – удовольствие для мазохиста, поэтому я многоопытно заранее встал у заднего борта. Отсюда было достаточно хорошо видно происходящее. С этой дистанции разгром колоны выглядел совсем не страшно. Ни крови не видно, ни предсмертных хрипов не слышно, только фигурки в серой униформе валятся как доминошки. Совсем на бой не похоже – то ли шутер компьютерный, то ли просто работа. Даже Сыпченко с первым же выстрелом начавший активно работать ключом смотрелся вполне естественно. Долго пальба не продолжалась. Очень скоро немцы либо упали сраженными, либо залегли. Несколько человек сдуру побежавших назад были разве что не в клочья порваны – столько пулеметов по ним ударило сразу.
Есаул, до сих пор стоявший рядом и радостно матерившийся взлетел на коня и, лихо свистнув своим, рванул вперед. За ним с криками и улюлюканьем понеслась вся сотня. Вот как это им удается? Вроде и не так много их тут, а все равно получается вполне себе впечатляющая лава. Отстреливаться от них лежа в поле было безумием, все равно долетят и изрубят в куски. Немцы это, похоже, тоже поняли, а может и опыт имели, в любом случае побежали практически сразу. Кувырнулась одна лошадь, вторая, а потом стрельба прекратилась и германские пехотинцы вскочили и побежали назад. Безнадежно. Казаки догнали и порубили всех. Назад возвращались уже неторопливым шагом, вглядываясь в тела убитых. Когда подъехали к свалке тел на дороге проявились умные немцы. Они просто встали с поднятыми руками. Казаки их сноровисто повязали и рассыпались, пинками переворачивая тела и что-то подбирая.
— Готово! — это Сыпченко кряхтя вылез из водительской ниши. Сделать щель сразу правда не получилось – на поле суетились собирающие трофеи казаки. Чуток поругавшись, Сыпченко, приподнимаясь, чтобы выглянуть наружу, вывел броневик на дорогу и повернул вправо, где народу было меньше – только пара станичников шмонали труп офицера.
— Мужики, отойдите – мы сейчас стрелять тут будем, — крикнул им я.
— Сам ты мужик, а мы казаки! — возмутились те в ответ.
— Да хоть графья, все равно отойдите! Пулям все едино в ком дырки делать.
Обиженные казаки-немужики отходить не стали, а решительно пошли к нам. Драку не допустил есаул. Подлетев на коне он тоже поинтересовался кто посмел назвать казаков мужиками и по какому праву.
— А по какому праву вы нас пехотой обозвали? — нашелся я.
Есаул крякнул, и повертев головой сменил тему
— Зачем стрелять собрались?
Выслушав объяснения, махнул своим рукой чтобы отошли и уехал, а мы приступили к модернизации своей бронетехники. Прислонили снятую крышу к пулеметной стойке и столпившись за ней стали смотреть как Криворучко стоя сбоку, приставил свой "Мадсен" к щели и зажмурив один глаз нажал на спуск. Пулемет болтался в его вытянутых руках, но вдоль щели все же двигался исправно. Высадив почти пол-магазина, мастер-щелевик глянул на результат и дал еще одну очередь.
