Сергей Уксус - Путь к жизни
– Судя по вашему молчанию, брат, – насмешливо‑язвительный голос отвлёк Зехвана от размышлений, – ваши доблестные паладины опять осрамились. Что на этот раз? Перепились по дороге? Увлеклись наставлением крестьянок на путь истинный? Встретили зайца и испачкали штаны?
– Ни то, ни другое, ни третье, – отозвался посланец, старательно копируя тон собеседника. – Доблестные представители Храма в этом деле вообще не принимали участия. Да будет вам известно, брат, исполнение вашего заказа поручили… м‑м‑м… братьям…
– Ублюдкам, говорите уж прямо, брат. И, кстати, перестаньте относиться к этим бедолагам с такой брезгливостью: бывшие разбойнички всего лишь занимаются исправлением ошибок, допущенных нашими добропорядочными братьями.
– Занимались, – поправил Зехван, вслед за магом останавливаясь у входа в трапезную.
– Простите?
– Собственно, в этом и проблема. Каким‑то образом взрослые сумели отбиться и ушли через хребет, а эти, как вы совершенно верно сказали, ублюдки двинулись следом.
– Во‑от! – короткий толстый палец вынырнул из широкого рукава и наставительно поднялся вверх. – Ублюдки – двинулись! А что сделали бы паладины, а? Не нужно, не отвечайте. Я вам сам скажу: они тут же развернулись бы и занялись чем‑нибудь более привычным. Задиранием юбок, например. Вы мне лучше на другой вопрос ответьте: почему не отправили никого из моих учеников?
Теперь посланец вздохнул уже не скрываясь: разговор подошёл к самой неприятной своей части. Следовало как‑то объяснить колдуну, что стало с – как он любил говорить – предыдущим выпуском и почему Храму потребовались ещё маги. Срочно потребовались. И проделать всё так, чтобы не только не предстать пред Справедливым раньше времени, но и увезти с собой хотя бы двоих, а лучше троих, а лучше…
– Но давайте обсудим это позже. После завтрака. Брат Зехван, не желаете присоединиться?
Само собой, брат Зехван желал: откажись он от столь любезного приглашения, и пришлось бы либо брести в ближайшую деревеньку, либо поститься по меньшей мере до обеда. Кроме того, повар в этом монастыре хоть и готовил исключительно простую пищу, однако же ухитрялся делать это так, что могли бы позавидовать и при королевских дворах. Наконец, следовало внимательно приглядеться к братии, чтобы иметь побольше аргументов в предстоящем споре. Явно догадавшись о последней причине, коротышка указал гостю удобное для наблюдения за залом место, прочёл вслух короткую благодарственную молитву Справедливому, подождал, пока все присутствующие усядутся, после чего и сам опустился на широкую деревянную скамью и приступил к завтраку.
* * *
– Слушай, а правда, что у вас там может прийти лорд и забрать себе чью‑нибудь жену? – обучение языку перешло на новый этап. Посчитав, что чужак вызубрил достаточно слов, Гримгирд предложил ему просто разговаривать. О землях по ту сторону, о долине, об обычаях… Да о чём угодно!
– Просто так не может, – начал объяснять Хассрат. – Может, если… это… мужчина и женщина начинают жить вместе. И когда праздник в честь этого.
– Свадьба? – подсказал великан.
– Да, – кивнул воин, – с‑сватьба. На одну ночь. Потом должен отпустить.
– А… – не решившись спросить прямо, Садовод покосился в сторону башни, из двери которой как раз выглянула Ниссрита.
– У нас вольное село, – объяснил оборотень. – Стало. Когда ваши прислали смерть. Много лорд…
– Лордов.
– Да, много лор‑дов умер.
– Умерли.
– Много людей умерли. Много сёл сгоре‑ли? Сгорели? – здоровяк кивнул. – Земля стала вольная.
– А разве у вас такое бывает? Ну, чтобы земля вольная?
– Редко. Где опасно. Чтобы люди не бежать… бежа‑ли, им говорить…
– Говорят.
– …гово‑рят: вольная земля, нет лордов. Люди остаются.
– И что, совсем никто не трогает?! – поразился Грим. Из рассказов купцов выходило, что на равнине королевские сборщики налогов даже в самые глухие деревеньки заглядывают. Да и патрули нет‑нет, да навестят: помыться, постираться, под крышей заночевать… Пива попить. Безобразничают, бывает, но редко: в отдалённых местах люди знают, с какой стороны за дубину браться.
– Жрецы, – коротко объяснил Хасси. – Но они нужны: свадьба, имя дать… когда умирает, проводить, – затем помолчал немного и спросил в свою очередь: – А здесь?
Великан вздохнул, поскрёб в затылке, опять вздохнул, но в конце концов ответил:
– Понимаешь, мы тут сами себе жрецы.
– Как это?! – опешил оборотень.
– Ну‑у‑у… Кхм… В общем, приходили, но ни один не ужился. А сейчас и приходить боятся, – и, видя непонимание в глазах собеседника, объяснил: – Понимаешь, прийти‑то к нам просто. А вот уйти… Если сразу не ушёл, тот тут и останешься. А вот как все или… Мы таких старому Гельду отдавали.
Хассрат задумался. Получалось, что если местные их не примут, то… То что? Отдадут хозяину? Как будто прочитав его мысли, Гримгирд проворчал:
– Ты, Хас, раньше времени не шугайся. С тобой случай особый. Ежели молодой Гельд тебя принял…
Оборотень согласно хмыкнул: хозяин и сам по себе был страшной силой, с которой не всякий маг совладает…
Правда, Нисси, случись что, придётся одной сына растить, но такова судьба жены воина. И она справится, случись что. Уж если через Каменные Клыки пере…
Плеча Хассрата коснулось что‑то лёгкое. Скосив глаза влево, он увидел костлявую кисть, обтянутую тёмной пятнистой кожей, а подняв взгляд – закутанную в плащ фигуру, всем своим видом как бы говорящую: «Это – моё!»
Постояв немного, мертвец спрятал руку под плащ, но не вернулся на привычное место, а опустился рядом прямо на камни, как будто ему вдруг стало интересно, о чём беседуют смертные.
* * *
Говорят, маленькая песчинка может стронуть большую лавину, а маленькая соломинка – сломать спину верблюду. За свою короткую нежизнь Гельд не успел столкнуться ни с камнепадами, ни с бродящими по пустыням горбатыми животными. Вообще, из всех природных явлений и зверей он видел пока только дождь и баранов. И уж тем более мертвец не задумывался над глубоким философским смыслом этих высказываний. Просто маленькая капля энергии из почти пустого накопителя перетекла в сформированную старым некромантом сеть, пробежала по главным нитям каркаса, просочилась во второстепенные и…
Разговоры живых, раньше проходившие мимо сознания, вдруг стали интересны. Почему? Гельд‑младший не знал, он просто сначала прислушивался, потом намекнул здоровяку, что живущие в башне находятся под его защитой, потом решил поучаствовать в беседе, потом… Потом, проводив взглядом уходящего домой великана, вошёл в башню, разыскал на кухне что‑то стряпавшую женщину и под её удивлённым взглядом опустился на широкую скамью у стены. Подальше от малыша, который, сидя на коврике, увлечённо копался в куче каких‑то веточек и камешков. Детёныш то и дело подносил к носу что‑нибудь особо приглянувшееся, обнюхивал и либо пытался взрыкивать, либо недовольно шипел, после чего предмет чаще всего падал обратно в кучу, но иногда и пробовался на вкус. Ниссрита, каким‑то образом успевавшая это заметить, тут же строго одёргивала маленького исследователя, не забывая бросить очередной тревожный взгляд на неподвижную фигуру, закутанную в плащ.
Гельд же смотрел на малыша только в первые несколько минут, затем внимание его переключилось на мать, а спустя ещё немного времени – и на само помещение. Подобно живому существу, кухня оказалась опутана нитями Силы разной толщины и яркости, сплетающимися в причудливую сеть и уходящими куда‑то вниз, на подземные этажи, и вверх. Куда – мертвец не знал, но захотел узнать, очень захотел. Любопытство проснулось окончательно и потребовало решительных действий по своему удовлетворению. Хозяин башни вскочил и быстро вышел, как‑то ухитрившись проскользнуть между стеной и не успевшим посторониться Хассратом. Развернувшись, воин с недоумением посмотрел на застывшую в нескольких шагах фигуру господина: Гельд думал, куда пойти сначала. Впрочем, в этот раз проблема выбора между двумя одинаковыми вариантами решилась быстро – изучать собственный дом следовало с его основания. То есть с подвалов.
* * *
Каша на мясном бульоне, каша с озёрной рыбой, каша с фруктами, каша с речной рыбой, каша на молоке… На пятый день ожидания один только вид тарелки с размазнёй приводил посланца в состояние тихого бешенства. При этом Зехван отлично осознавал, что на самом деле является причиной такой раздражительности: ожидание. Ожидание и какая‑та смутная тревога, а вовсе не однообразие завтраков. Тем более что его самого в пору ученичества кормили намного однообразнее. И не только его. В подавляющем большинстве монастырей настоятели предпочитали не баловать братию излишествами, а здесь… «Вас бы в нашу школу! – злобно думал посланец, глядя, как кто‑то из жрецов, вяло поковыряв в тарелке, отодвигает её в сторону. – Быстро научились бы посуду вылизывать!» Однако на лице его не отражалось ничего, кроме лёгкой скуки: в сложившейся ситуации давать колдуну повод для недовольства было бы крайне неразумно, а в том, что коротышке сообщают о каждом шаге гостя, последний ни мгновения не сомневался. Как и в том, что «гостеприимный хозяин» на самом деле не размышляет над проблемой, а выжидает.
