Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1980 год
Да, это на самом деле так. Но Инга сказала еще не все. Достаточно представить себе молодое Советское государство в те тяжелые двадцатые годы. Разруха, голод, нищета, беспризорники. Ненамного лучше было тогда и в Германии. И все же многие рабочие не только Хемница, но и других городов округа оставались работать сверхурочно. Все заработанные деньги они отдавали в фонд помощи России, хотя дома их ждали голодные дети.
Когда к власти в стране пришел фашизм, «Союз друзей Советского Союза», как и многие другие организации рабочего класса, вынужден был перейти на нелегальное положение. Тысячи антифашистов, например Фриц Хеккерт, «вели эту борьбу с территории нашей страны, другие же у себя на родине, в глубоком подполье.
Началась Великая Отечественная война. Тысячи советских людей были угнаны на принудительные работы в Германию. Немало советских рабочих попало и в промышленную область Хемница. Когда они организовали «Советский рабочий комитет», члены нелегальных немецких организаций наладили тесную связь как с этим комитетом, так и с группами Сопротивления, возникшими среди советских рабочих и военнопленных.
Сильны традиции германо-советской дружбы и в сегодняшнем Карл-Маркс-Штадте, и, может быть, именно по этим причинам как раз этот город и был выбран столицей проведения V фестиваля дружбы молодежи СССР и ГДР. Я убеждался в этом, когда разговаривал с комсомольцами советской делегации. Кого только нельзя было встретить среди парней и девчат в красных форменных рубашках! Фрезеровщики и повара, токари и парикмахеры, механизатооы и певцы, сварщики и пионервожатые, строители и музыканты... Да разве можно, перечислить все профессии советских участников V фестиваля. Так же невозможно назвать все города и края, откуда они прибыли. Причем очень многие из них приехали в Карл-Маркс-Штадт не только на фестиваль, но и на встречу с друзьями, с которыми они знакомы давно, если не лично, то по переписке.
Вот таков он, Карл-Маркс-Штадт, город-труженик, город больших революционных традиций, город крепкой интернациональной дружбы, столица V фестиваля.
Наша небольшая экскурсия по Карл-Маркс-Штадту прервалась совершенно неожиданно.
— Ребята, нам пора обратно, — сказала Инга, взглянув на часы. — Через час должны вернуться группы комсомольцев, разъехавшиеся по различным округам нашей страны. И тогда вашей делегации передадут символический ключ от студенческого городка Высшей технической школы.
Да, Инга была права, хотя V фестиваль официально открывался только через день, он уже начался.
Разыскать кого-нибудь в фестивальной круговерти было делом нелегким, если не сказать, что почти невозможным. Во всяком случае, довольно скоро я убедился, что встретиться с советским космонавтом Юрием Глазковым и первым космонавтом Германской Демократической Республики Зигмундом Йеном — гостями фестиваля, мне, видимо, не удастся. Выручила Инга.
— Нет, нет, точно я вам ничего не обещаю, — чуть виновато улыбнувшись, сказала она. — Но все-таки постараюсь помочь. Завтра утром вы наверняка будете знать, сможете ли побеседовать с ними или нет.
Я почему-то был уверен, что Инге, уже не раз помогавшей нашим журналистам в сложных ситуациях, повезет и в данном случае. И не ошибся. Не успел я на следующее утро перешагнуть порог пресс-центра, как она в ответ на мой вопросительный взгляд тут же «доложила»:
— Итак, с Йеном я вчера вечером связалась. Он сказал, что они с Юрием Глазковым страшно заняты. Сами понимаете, одних встреч по нескольку в день. Но, узнав, что вы из «Вокруг света», обещал выкроить немного времени. Он даже пошутил, что нельзя оказать почти коллеге — корреспонденту журнала, рассказывающего обо всем земном шаре. Ведь космонавты тоже летают «вокруг света». Сегодня около трех, тут неподалеку, на площади против гостиницы «Москва», их будут снимать для телевидения. После этого... они обещали уделить вам несколько минут.
В половине третьего я уже был на площади. Пробиться сквозь толпу молодежи, плотным кольцом окружавшей огороженное канатами место съемок, стоило немало сил, но все же в конце концов удалось. Космонавты сидели за круглым столом на фоне разукрашенной флагами и транспарантами площади и беседовали с ведущими передачи.
Я начал было прикидывать, как бы подойти к Йену и Глазкову, но тут заметил Ингу.
— Все в порядке, — радостно сообщила она. — Я обо всем договорилась. Побеседовать вы сможете в гостинице «Москва», там приготовили свободное помещение. Но, учтите, я обещала, что вы не займете слишком много времени, а то космонавтам надо ехать в молодежный клуб...
Когда потухли софиты и съемка окончилась, я смело подошел к космонавтам и представился, хотя в глубине души все еще не верил, что получится, как хотелось.
— Да, да, нам о вас говорили, — улыбнулся Йен. — Пойдемте в гостиницу, а то здесь, сами понимаете...
Но это легко было сказать. Стоило Юрию и Зигмунду направиться в сторону гостиницы, как их тут же окружили ребята и девчата. Космонавтам пришлось писать автографы на блокнотах, листах бумаги и даже на платках, которые многие участники фестиваля носили на спине, привязав к погончикам рубах и блуз.
Я прилагал максимум усилий, чтобы освободить Глазкова и Йена из «плена», и наконец-то это удалось. Облегченно вздохнув, мы прошли в отведенную для нас комнату.
— Да, не знаешь, где труднее — в космосе или на Земле, — улыбнулся Йен. — Но сами понимаете, отказать неудобно. Как-никак мы гости фестиваля.
— Ничего, Зигмунд. — Юрий Глазков похлопал Йена по плечу. — Ты же все-таки первый космонавт Германской Демократической Республики. Так что терпи.
— Приходится, — засмеялся Йен, садясь в кресло. — Ну так что же вас интересует? — обратился он ко мне.
— В первую очередь чем был для вас лично космический полет?
— Вопрос, пожалуй, слишком всеобъемлющий... Лично для меня скорее всего это сбывшаяся мечта. Знаете, бывает так, что долго мечтаешь о чем-то, мечтаешь сильно, страстно, и все-таки до последнего момента не веришь, что этому суждено сбыться. Боишься, вдруг что-то неожиданно помешает, вдруг пошлют в космос не тебя, а кого-то другого, который, наверное, заслуживает этого не меньше, но все-таки это будет он, а не ты сам.
Конечно же, услышав о полете Юрия Гагарина, я был рад за него, был счастлив, что первым человеком в космосе стал представитель социалистической страны, сын Советского Союза. И тогда самому очень захотелось стать космонавтом, хотя я не очень верил, что этой затаенной мечте суждено будет сбыться. Но в том и состоит отличительная черта советской программы освоения космоса, что она интернациональна. Мне никогда не забыть, как вызвал нас, летчиков-истребителей, командир и спросил, не хотим ли мы быть космонавтами. Сами понимаете, что ничего другого, кроме «хочу», я ответить не мог. А потом Советский Союз, Звездный, Байконур... И все время мечта, осуществившаяся в августе 1978 года, когда вместе с Валерием Быковским я стартовал на корабле «Союз-31», который затем состыковался со станцией «Салют-6». Мы работали на космической орбите вместе с Владимиром Коваленком и Александром Иванченковым.
За время космического полета мне не раз приходилось менять профессию. Как и другие советские космонавты, побывал я и геологом, и геофизиком, и метеорологом, и океанологом. Да и металлургией заниматься приходилось. Не подумайте, что я оговорился. Сегодня в космосе приходится заниматься и такими древними ремеслами. Ведь, помимо влияния космоса и космонавтики на хозяйственную деятельность на Земле, существуют не менее заманчивые перспективы производства в самом космосе. Это вызывается тем, что земные условия и технологические процессы уже не в состоянии удовлетворить некоторые потребности развития производительных сил.
Сейчас еще трудно предсказывать, на какие рубежи выйдет промышленное производство благодаря созданию орбитальных технологических комплексов. Пройдет немало лет, прежде чем человечество в полной мере сумеет воспользоваться преимуществами и возможностями новой среды и выявить технический потенциал невесомости в сочетании с вакуумом. Но уже сегодня можно быть уверенным, что перенос в условия космоса таких распространенных производственных процессов, как сварка, пайка, плавка, литье, позволит создавать новые материалы с уникальными, невиданными свойствами. Космонавты-«рабочие» могут создавать идеальные сферические формы, полые бесшовные шары, пенистые и слоистые материалы, сверхтонкие мембраны, сверхчистые стекла, кристаллы теоретически любых размеров и многое другое.
Именно поэтому и приходится сегодня космонавтам становиться мастерами, что называется, на все руки. Да иначе и нельзя. Ведь вся работа, которой занимаются космонавты, это лишь небольшое звено в глобальных космических исследованиях, проводимых Советским Союзом и другими социалистическими странами по программе «Интеркосмос».
