Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1973 год
«Очевидность» оказалась мифом. И Зайцев понял, как родился этот миф: повинны в нем были несовершенные методы исследования океана, орудия, направленные на изучение его глубин, а не поверхностной пленки. Одни организмы в сеть не попадали, другие в ужасе вырывались из нее, не вынося шума и треска моторов. Тур Хейердал по этому поводу замечает: «Охотник, с треском ломящийся сквозь кустарник в лесу, может вернуться разочарованным и сообщить, что там нет ни одной живой твари. Другой сядет бесшумно на пеньке и будет ждать... То же и море. Мы бороздим волны, стуча моторами и поршнями, а потом возвращаемся и заявляем, что море совершенно пустынно».
Зайцев изучал море исподволь, незаметно для обитателей верхних слоев. Много часов провел он в водах Черного, Средиземного, Карибского морей, наблюдая приповерхностный слой через стекло маски. Он изобрел целый набор орудий поверхностного лова. Экспедиции Одесского отделения Института биологии южных морей прошли тысячи километров океанских трасс. И когда молодой ученый подвел итог исследований, получилось: то, что считалось безжизненным, на самом деле оказалось огромным плодоносным континентом, простирающимся по поверхности всех морей и океанов!
Для большинства ученых это было совершенно невероятно. Конечно, факты — упрямая вещь. Но в миф все еще продолжали верить. А как же иначе? Ультрафиолет выжигает верхние слои воды. Кроме того, обитателям этих слоев просто нечего есть, ведь все, что попадает в воду, вскоре опускается вглубь...
Исследователей океана можно было понять. Если бы Зайцев открыл новую породу рыб где-то в глубоководной Тускароре... Но неужели все они проглядели то, что было, как говорится, под носом? Невероятно!
Большая удача открыть островок где-то на изъезженной морской трассе. Но большая дерзость утверждать: это не остров, а новый континент.
Биологическая пирамида
Кажется, никогда люди не перестанут удивляться стойкости всего живого. Вот уж найдены микроорганизмы, поселившиеся даже в адском пекле атомного реактора. Споры водорослей пережили взрыв водородной бомбы! И все-таки в каждый следующий раз люди удивляются, как и в первый...
Что такое эти верхние десять сантиметров морей и океанов? Здесь поглощается половина всей солнечной радиации и, главное, почти весь смертоносный ультрафиолет. Хорошо это или плохо? Однозначных ответов природа не дает: одни организмы вымирают, другие выживают, для третьих это даже благоприятно. Облучали ультрафиолетом икру хамсы, барабули, ставриды, кефали — ничего, живут. Почему — неизвестно. Некоторые виды икры прозрачные — пропускают сквозь себя лучи, другие, наоборот, темные — как-то их экранируют, А есть и такая икра, которая фокусирует свет солнца наподобие линзы и направляет его на эмбрион, чтобы лучше вызревал. В общем, живое приспосабливается и к ультрафиолету, более того — порой ставит его себе на службу.
Все это так. Но! И мальки, и икринки, и ракообразные в верхних слоях — только вершина пирамиды жизни. Основание ее — органические вещества, средняя часть — бактерии. И вот это среднее звено самое уязвимое: кто же не знает, что ультрафиолетовые лучи бактерицидны? А без бактерий должна рухнуть вся «пирамида жизни» поверхностного слоя. Такова логика фактов, таковы выводы теории. Эти соображения ставили выводы Зайцева под удар.
...Исследовательское судно «Миклухо-Маклай» подошло к району гидрофронта — туда, где смешиваются воды Дуная, Днестра и Черного моря. Сотрудники Института биологии южных морей стерильными лопатами собрали морскую пену. Затем ее отстой высеяли на питательные среды — экстракты водорослей, бульоны из мидий и рыб. И выявилось, что бактерий в морской пене в тысячи раз больше, чем в глубинных слоях!
Правда, осталось неясным, почему бактерии так устойчивы к солнечной радиации. Замечено, что у них разноцветная окраска. А это, по мнению академика А. А. Имшенецкого, показывает: бактерии не боятся ультрафиолета — возможно, их защищает пигмент. Так отпало еще одно возражение. Но остались другие. Что же едят сами бактерии, что варят эти «повара моря», если в верхних слоях почти нет питательных веществ? Биохимики доказывали: пена совсем не стерильна, в ней скапливаются органические соединения. Но океан велик, и пробы отовсюду не возьмешь. А вдруг на большей его поверхности и нет никакой пищи? Да и откуда ей там быть? Если туда заносит пыльцу, насекомых, споры растений, то все это «манна небесная», которой не прокормишь обитателей целого континента.
Ох уж эти очевидности, сколько раз становились они на пути нового! Во-первых, из воздушного океана в водный попадает не так уж мало органического вещества. Так, насекомые были обнаружены над океаном даже на высоте около пяти километров.
Колорадский жук, проникший в Черное море из Дуная, оказывается, жил, барахтался в воде еще несколько дней. Манна небесная? Но в 1969 году Золотой пляж Феодосии на много километров превратился в вал из клопа-черепашки — эту «манну» вынесли на берег волны!
И все-таки вряд ли несущий органику ветер способен накормить всех обитателей поверхностного слоя. Должен существовать более постоянный, надежный источник пищи. О нем было кое-что известно.
Животные умирают. С поверхности постоянно как бы моросит «дождь трупов». Но органическое вещество уносится не только вглубь. Пузырьки воздуха, получающиеся при волнении моря, поднимают частицы органики на поверхность, и там их адсорбирует, собирает водная пленка. И еще — трупики некоторых организмов,, в частности ракообразных, всплывают: их поднимают пузырьки газов, которые выделяются при гниении. Биологи назвали это явление «антидождем трупов».
Так после многолетних исследований в руках у Ю. Зайцева оказались все слагающие «пирамиды жизни»: ее фундамент — органическое вещество; основание над ним — бактерии; средняя часть — потребляющие переработанную ими пищу обитатели верхних слоев (Зайцев назвал их нейстонтами, «нео» означает «плаваю»). И вершина пирамиды — Хищники, поедающие нейстонтов.
Нейстон в опасности
Пирамида — устойчивая конструкция. Казалось, Ю. Зайцев мог праздновать победу. Открытие его признали, сам он был избран членом-корреспондентом Академии наук УССР, позже — директором Одесского отделения Института биологии южных морей. В 1970 году вышла его монография «Морская нейстонология». Права гражданства получила новая наука. Открытому им сообществу растений и животных, обитающих не-. посредственно под поверхностью воды, он дал специальное название — морской гипонейстон.
Ю. Зайцев доказал, что гипонейстон не просто слой, а новое качество. Ну такое же, как водный океан по сравнению с воздушным — огромный континент на границе этих двух океанов, ключевое звено биосферы, ее солнечное сплетение.
Однако ни одна наука не рождается совершенной, как Афродита из пены морской. И до сих пор возникают сомнения: открыт ли новый «континент жизни» или это просто рассеянные по океану «островки»? Разве не сам Зайцев показывал, что икринки гибнут уже при небольшом волнении? Волны опасны и для других нейстонтов. А органическая пленка, разве она образует сплошной покров в океане? Уже легкий ветер сминает его в хлопья пены.
Да, тут еще не все ясно. Верно, что волны губят бактерии. Но они плодовиты и быстро восстанавливают свое поголовье. Верно, что волнение в четыре балла убивает икру. Но природа изобретательна. Рыба мечет икру вдали от берегов (чтобы ее не выбросило на песок) или в защищенных от ветра местах. Мечет подолгу, чтобы хоть часть выметать в тихую погоду. Ну а мальки? Не спасаются ли некоторые из них, прячась во время бури в сгустках пены? Не потому ли нейстонты раньше созревают, «встают на ноги», чем обитатели глубин?
Что ж, любое открытие — это не только завершение, но и начало. То здесь, то там экспедиции советских и зарубежных ученых обнаруживают в океане «нейстон дэ Зайцев». Новый «континент жизни» приобретает все более отчетливые очертания.
Недавно на конференции океанологов в Монако была образована секция морского нейстона. Но, признав существование нового континента на грани двух стихий, ученые тут же подчеркнули, что жизнь в верхних слоях морей и океанов находится под угрозой.
Идет по морю корабль. А за ним, на всем многокилометровом пути, тянется кладбище убитых им икринок — ни много ни мало пятая часть всей черноморской икры. Так нельзя ли, чтобы суда обходили нерестилища во времена метания и вызревания икры?
Но, может быть, опасность грозит нейстонтам только на больших морских дорогах? Увы, нет. Папирусный кораблик Тура Хейердала «Ра» плавал вдали от оживленных трасс. Но всюду попадались путешественнику мертвые рыбы в пленке из нефти.
Океан нужно спасать. Открыв нейстон, ученые, вероятно, по-настоящему впервые поняли, как велика опасность от загрязнения морских вод. Поверхностная пленка концентрирует нечистоты и в особенности радиоактивные вещества. И все это наносит удар по самому уязвимому месту биосферы — по нейстону.
